Невидимая брань (издательство «ДАРЪ») - Никодим Святогорец

С другой стороны, и самые деяния одной и той же добродетели, будучи одновидны и сходны между собой, по причине этой одинаковости образа действования становятся все менее и менее притрудными и скорее препровождают к другой. Так как обыкновенно одна добродетель вызывает другую, подобную ей, и помогает ей тем самым, что, установившись в сердце, предрасполагает его и к принятию своей подобницы, уготовляя наперед там для нее как бы престол для восседания.

Этот высказанный мной расчет верен и истинен, и мы по опыту знаем, что кто всеусердно упражняется в одной добродетели, тот вместе с тем не только научается наперед, как упражняться и в другой, но с умножением навыка в ней возбуждает, растит и крепит и все другие добродетели по причине нераздельности их между собой; так как все они – лучи, исходящие от одного и того же божественного света.

Глава тридцать седьмая

Какие расположения требуются для успеха в стяжании добродетелей вообще и как вести дело навыкновения в какой-либо одной

Для стяжания добродетелей требуется душа мужественная и великая и воля не какая-нибудь слабая и вялая, но решительная и сильная, с верным предзрением многих препятствий и тяжелых трудов и с готовностью все их поднять и перенести. В основе таких расположений должны лежать крепкое возлюбление каждой добродетели и всей добродетельной жизни и пламенная ревность о том. В этом – движущая по трудовому пути добродетели сила, которую потому непрестанно должно возгревать, чтобы не ослабела и не истощилась, так как при этом неизбежно прекратится и самое движение. Итак, не ленись возгревать свою ревность о добродетели, с сердечным участием размышляя, как благоугодна Богу добродетельная жизнь, как прекрасна и высока добродетель сама по себе и как для нас она необходима и благотворна, так как в ней начало и конец истинного нашего совершенства и преуспеяния в нем.

Поэтому каждое утро со всем вниманием старайся рассмотреть и предусмотреть, какие случаи, вероятно, могут представиться в продолжение дня для совершения того или другого доброго дела, прилагая к тому и желание, и решение непременно так поступить, а вечером поиспытай себя, исполнены ли и как исполнены твои утренние добрые помышления и желания; затем в следующее утро возобнови опять те же намерения и желания с живейшей ревностью и желанием исполнить их в точности. Все же это старайся направлять к упражнению в той добродетели, в которой навыкать положил ты в настоящее время. Равным образом и примеры святых, и молитвы, и размышления о жизни и страданиях Христа Господа, и все другое, что почитается пригодным и необходимым для преуспеяния в добродетелях и в духовной жизни, должно быть у тебя направляемо преимущественно к той добродетели, которой ты занят. Но и всеми случайностями дня, как они ни разнообразны, старайся пользоваться сколько возможно так, чтобы через это не только не расстраивался, но напротив, более установлялся и укоренялся навык к той добродетели, о которой ты теперь особенно ревнуешь.

Пределом такого навыка пусть будет дойти до того, чтобы добродетельные деяния, внешние ли то или внутренние, совершаемы были с такою же легкостью и готовностью, с какими прежде были делаемы дела, противные им, или лучше, с какими обыкновенно исполняются естественные потребности нашего естества; а это то же, что довести навык в добродетелях до того, чтобы они стали в нас как бы естественными. При этом напомню сказанное прежде, что чем больше встретится внутренних или внешних препятствий к стяжанию какой-либо добродетели, тем скорее и тем глубже внедрится она в нашу душу, если с полною решительностью и без саможаления будем устремляться на преодоление их.

Пригодные речения Божественного Писания, если произносить их гласно или хоть только в уме, оказывают дивную силу к напечатлению в уме образа искомой добродетели и к возбуждению в сердце расположения к ней; а то и другое какую великую подает помощь ревнующему о стяжании ее! Подыщи же такие места Писания об искомой тобой добродетели и заучи их, чтобы они были у тебя всегда наготове; и затем как можно чаще повторяй их себе в уме, особенно когда придет в движение противоположная ей страсть.

Например, когда трудишься над стяжанием добродетели терпения, можешь избрать, заучить и часто повторять следующие места Писания: у терпеливого человека много разума (Притч. 14,29). Надежда убогих не погибнет до конца (Пс. 9, 19). Горе потерявшим терпение (Сир. 2, 14). Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою [лучше] завоевателя города (Притч. 16, 32). Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21,19); с терпением будем проходить предлежащее нам поприще (Евр. 12, 1). Вот, мы ублажаем тех, которые терпели (Иак. 5,11). Блажен человек, который переносит искушение (Иак. 1, 12). Терпение же должно иметь совершенное действие (Иак. 1,4). Терпение нужно вам (Евр. 10, 36).

К этому можешь присовокуплять и свои краткие молитвенные воззвания – такие и подобные им: «Боже мой! Когда же, наконец, сердце мое облечется в оружие терпения! Когда, наконец, стану я переносить всякую неприятность со спокойным сердцем, да возрадуется Бог мой о мне! О как возлюбленны вы мне, прискорбности, делающие меня подобным Господу моему Иисусу, пострадавшему ради меня! Иисусе мой! Даруй мне хоть иногда спокойно жить среди тысячи прискорбностей ради славы Твоего имени! Блажен буду я, если и посреди огня скорбей воспламенюсь желанием перенести еще большие страдания!»

Такие молитвы надлежит употреблять, чтобы преуспеть в добродетелях, всякий раз применяясь к той, в которой особенно упражняешься, как внушит нам дух веры и благочестия. Такие краткие молитвы справедливо наименовать с пророком восхождениями, в сердце полагаемыми (см. Пс. 83, 6), которые, исторгаясь из сердца, полного веры и упования, восходят на небеса и входят в уши Божии. Это воздыхания, никогда не утаивающиеся (см. Пс. 37, 10) от очей Бога милосердного. Это воззвания, всегда внемлемые и разумеваемые (см. Пс. 5, 2) многоблагоутробным Господом. Не надо только забывать прилагать к ним следующие две уверенности, как бы два крыла: первая – что Бог радуется, видя нас трудящимися в стяжании добродетелей, и что пламенно желая совершенства в них, мы ничего другого не ищем, как того, чтобы угодить Богу.

Глава тридцать восьмая

В добродетелях надобно упражняться со всем усердием и непрестанно

В деле стяжания добродетелей необходимо действовать так, чтобы всегда простираться вперед (Флп. 3,13), если желаем скоро и успешно достигнуть предположенной нами цели. Потому что как только остановимся, хоть на короткое время, тотчас подадимся назад, потому что за этим пресечением добрых деяний по нерадению и послаблению себе страсти, подавляемые усердным трудом в доброделании, по склонности нашей к чувственности и самоугодию тотчас подымут голову, оживут и возбудят бесчинные движения и стремления, особенно когда при этом поспособствует им внешняя наша обстановка; а такие движения всегда расстраивают и ослабляют добрые навыки и, что особенно гибельно, лишают благотворного осенения благодати, без которой ничто истинно доброе и духовное благоспетися не может.

Знай, что течение путем жизни духовной много разнится от обыкновенных земных путешествий. В земном путешествии, когда путешественник останавливается, то ничего не теряет из пройденного прежде пути; а в духовном шествовании, если текущий путем добродетели остановится, то теряет многое из стяжанных прежде добродетелей, как я сказал. В обыкновенном путешествии чем дальше идет путник, тем более увеличивается его утомление; в течении же путем духовной жизни, чем больше кто продляет путь, простираясь вперед, тем большую приобретает силу и мощь для дальнейшего шествования.

Причина этому та, что трудами на пути добродетели низшая наша часть, т. е. плоть, которая своим восстанием против духа и делает путь добродетели жестоким и многотрудным, все более и более ослабевает в своем противоборстве духу; между тем как часть высшая, где и обитает добродетель, т. е. дух, все более и более укрепляется и делается мощною. Почему чем более преуспеваем мы в добродетели и добре, тем более умаляется та прискорбная трудность, какую встречаем в начале вступления на этот путь. К тому же при этом некая сокровенная сладость, Богом подаваемая, срастворяется с нашим сердцем и час от часу увеличивается. Вследствие чего, простираясь вперед все с большей и большей охотой и силой, легко восходим от добродетели к добродетели и достигаем наконец самого верха совершенства духовного, где душа начинает делать всякое добро уже не как с усилием влекомая, без всякого вкуса, но с охотным стремлением и радостью. Так как, подавив и победив страсти и отрешившись от всего тварного, живет она теперь в Боге и в Нем среди приятных духовных трудов вкушает непрестанно сладкий покой.