Полина, небесное создание - Валентина Батманова

Ефим корректно промолчал. Не дождавшись ответа, летчик стал рассказывать о своем участии в боевых действиях по принуждению Грузии к миру. В августе он был тяжело ранен в ногу. Врачи считали, что нужна ампутация. О предстоящей операции офицер написал своей любимой женщине. В ответ получил письмо, в котором сообщалось, что она насмотрелась на вояк, которые вернулись с чеченской войны, все они алкоголики, не способные обеспечивать свои семьи. А тут еще мама посоветовала не связывать свою жизнь с калекой.

– Когда я получил это письмо, – сжимая кулаки, продолжал рассказывать летчик, – ревел как умирающий зверь. Не хотелось верить, что это письмо написала моя любимая. Я позвонил ей, хотел услышать родной голос, а услышал слова чужого мне человека: «Прошу меня больше не беспокоить, живи своей жизнью, а у меня своя дорога». В этот момент хотелось, чтобы кто-нибудь выстрелил мне в сердце. – Летчик на какое-то время замолчал, налил себе рюмку коньяка и сам выпил. – Через какое-то время к нам в госпиталь приехал из Москвы светило медицины, один из хирургов госпиталя имени Бурденко. Он посмотрел мою ногу и приказал срочно готовить меня к операции. Ногу мне оставили. После двух операций я пошел на поправку. Когда выписался из госпиталя, узнал, что мне присвоили звание майора и наградили звездой Героя России.

И вот я получил отпуск и приехал к родителям, – уже спокойно продолжал рассказывать офицер, – снял квартиру и пригласил сюда свою бывшую возлюбленную. Когда она увидела, что я жив и здоров, к тому же при наградах, снова воспылала ко мне любовью. Но я в то время не знал, что она уже на четвертом месяце беременности. Она поняла, что я ее беременную всерьез не воспринимаю, поэтому бросилась в роддом и хотела сделать аборт. Но срок был большим, и врачи отказались его делать. Тогда за большие деньги она уговорила их сделать кесарево сечение. И, как она сама мне рассказывала, ее ребенок жил еще целый час. Видимо, она надеялась, что я смогу с ней связать свою дальнейшую судьбу. Но вы поймите меня правильно, – обратился он к Полине, – я человек военный. В любой момент со мной может случиться что-то неординарное. Хочется быть уверенным, что дома у меня надежный тыл, что всегда ждет преданная и верная женщина. Ведь там, – ткнул он пальцем в потолок, – на высоте в несколько тысяч метров, попадая под перекрестный огонь, эта уверенность часто спасает нам жизнь. – Он опять замолчал, снова налил рюмку и залпом выпил. – А вот теперь посмотрите на нее, сидящую предо мной женщину. Когда-то я ее горячо любил, а сегодня кроме брезгливой жалости ничего не осталось. Завтра я улетаю к новому месту службы, а она пусть остается и живет так, как ей подсказывает ее совесть.

Летчик замолчал. В комнате наступила мертвая тишина. Было слышно, как тикают на стене часы.

– Ну, и что вы мне скажите? – нарушил молчание майор, обращаясь к Полине.

– Думаю, что вы приняли правильное решение, – с трудом подбирая слова, ответила девушка. – Когда я жила с родителями на границе, то часто ходила в медсанчасть, где лежали раненные солдаты. Помню один пограничник играл на балалайке и пел:

Девочки, девчоночки, не будьте гордеватыми,

Любите раненных ребят, они не виноватые.

– Да, вы поступили правильно, – уверенно сказала Полина. – Какая из этой женщины боевая подруга. Она уже один раз предала вас и предала другого любящего человека, убила его ребенка.

В это время в дверь кто-то позвонил. Майор пошел открывать. На пороге стоял взволнованный мужчина. Летчик пропустил его вовнутрь, и тот молча бросился к своей жене.

– Я уже не знал, что мне и думать, – обнимая супругу, заговорил он ласково. Потом вдруг отстранился и, ткнув пальцем в живот, спросил: – А где же наш ребенок?

– Нет у нас больше ребенка, – тихо ответила она. – Я сделала кесарево сечение.

Мужчина некоторое время стоял молча, пытаясь осознать сказанное. Потом вдруг закричал. Полина даже вздрогнула от такого крика.

– Ах ты негодяйка, ты убила нашего ребенка, – он оглянулся на присутствующих, ища у них то ли опровержения, то ли подтверждения. – Зачем мне нужна выпотрошенная женщина, – развел он руками. – Мне такая уродина больше не к чему. – Повернувшись к двери, добавил: – Завтра же я подам на развод, с тобой больше не хочу даже видеться. – Пошатываясь направился к выходу. На самом пороге остановился и, обращаясь к майору, сказал. – Тот, кто предал однажды, способен предавать постоянно. – Он усмехнулся и с иронией заметил: – Завидую тебе, парень. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. А вы девушка, обратился он к Полине, – не берите пример с так низко падшей женщины.

Он вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Стоявшая у стола женщина бросилась вслед за ним. Но мужчина не оборачиваясь, сел в машину и уехал. Майор вышел на площадку перед квартирой и отдал ей ключи.

– Заберешь свои вещи после того, как я уеду.

Уходя с гостей, Ефим и Полина поблагодарили хозяина за хороший коньяк и извинились за внеплановый визит.

– Это твоя девушка? – спросил майор у Ефима.

– Нет, мы просто вместе учимся в юридическом колледже.

Летчик догнал Полину и попросил у нее номер мобильного телефона и адрес.

– Если появится желание написать мне, – усмехнулась девушка, – шлите письма на адрес адвокатской конторы Цыхмистер Льва Моисеевича.

За проведенную операцию по поиску пропавшей жены хозяина пансионата Лев Моисеевич пообещал Ефиму и Полине выписать премию по пять тысяч рублей каждому. Полина этому была очень рада. Шагая пешком из офиса домой, она размышляла о том, что в данный момент у нее в кармане нет даже мелочи на билет в трамвае. Но это не слишком огорчало девушку. Погода стояла хорошая, а идти всего три остановки. Единственно, что волновало ее, так это то, что подошвы туфлей быстро изнашивались при ходьбе по асфальту. Но выбора у Полины не было. Стипендию она уже расходовала на покупку керосина, хлеба и растительного масла.

Разборки в доме кузнеца

Как любая другая женщина, Полина стала представлять, какие она купит себе обновки на полученную премию. «В первую очередь куплю не дорогие туфли и обязательно деловой костюм, – размышляла она, – ведь на работу нужно ходить в приличном виде. Не зря же в народе говорят, что встречают по одежке, провожают по уму».

Добравшись до дома, Полина первым делом заглянула в кастрюлю, где она хранила хлеб. По всем прикидкам на ужин и завтрак хлеба должно было хватить. В запасе были картошка и овощи. Она растопила печку, поставила сковородку и когда та прогрелась, добавила растительного масла, накрошила баклажан, помидор и болгарского перца. Когда овощи потушились, девушка поделилась ужином с Пиратом, не забыв покрошить ему в миску еще и кусок хлеба.

Прежде чем сесть за стол самой, сняла туфли, вымыла ноги и стала прикладывать к пяткам листочки подорожника. Хотя дорога до дома была и не длинная, но ноги стерла в кровь. За этим занятием ее и застала Клара Дмитриевна.

– Я тебе, Поленька, работу принесла, – сказала женщина, переводя дыхание и ставя на стол полный пакет свежей рыбы. – Тут тебе чистить ее до самой ночи. – Посмотрев на стертые пятки девушки, спросила: – Опять пешком ходила?

Полина молча кивнула головой. Клара полезла в карман, достала кошелек и вынув из него сторублевую купюру, положила на стол.

– Это тебе на трамвай. Не годится тебе пешком ходить. Последние туфли добьешь.

– Я вам на этих днях полью бахчу и картошку, – беря деньги, сказала Полина с благодарностью. – Вот только боль немного утихнет.

– На этих днях по прогнозу синоптиков должен быть дождь, так что дай возможность зажить своим пяткам.

Полина присела к столу, взяла нож и стала чистить рыбу. Клара присела рядом и стала наблюдать за работой девушки.

– Чтобы тебе работалось веселее, расскажу один анекдот.

– Никогда не слышала от вас анекдотов.

– Ходячий анекдот – мой начальник автохозяйства Иван Григорьевич, – громко рассмеялась Клара. – Вот расскажи людям, что он вытворяет, никто не поверит. Ведь нет такого дня, чтобы он не подрался с женой. Со стороны смотришь, грамотный директор, хороший руководитель. В коллективе его уважают. Имеет взрослых детей и внуков. Но как только увидит молодую смазливую женщину, пиши пропало.

Вот сегодня целый день была сплошная нервотрепка, – продолжала свой рассказ Клара. – Началось все еще вчера. Поздно вечером ко мне приехал водитель директора Сашка Бондарь и сообщил, что недалеко от города на одном из прудов прорвало перемычку. Вся вода сошла, а рыба трепыхается в кустах и небольших ямах. Дала я ему тару для рыбы – два больших пакета, и он уехал. Сегодня утром вернулся, развез рыбу. Свою часть оставил дома, мне завез полные пакеты, а два ведра повез жене директора Раисе Ильиничне. Не успел он подъехать к дому директора, а тот уже навстречу идет. Сашка остановил машину. Директор ему и говорит, дескать, одно ведро я с собой заберу, а второе вези мне домой, а за мной приедешь после обеда. Водитель все так и сделал. Подъехал к дому директора, вошел с полным ведром рыбы во двор и стал звать хозяйку, а та не выходит. Прошло полчаса, час, а ее все нет. Уже мухи стали собираться над ведром с рыбой. Тогда он поставил рыбу в машину, оставил дверцы открытыми, чтобы запаха не было и сел на сидение.