ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

— Человек ли я?

— Человек! — твердо сказал священник и строго посмотрел в мои глаза — Есть легенды, что янтарь — это застывшая кровь древних драконов! Ваши глаза похожи цветом на янтарь, но вы не дракон — вы человек, и душа ваша человеческая — нежная и способная к сопереживанию…

— Вы только что увидели меня, и такие выводы?

— Вы человек, а значит созданье божье! А прожитые годы сделали мои глаза острее…

— Были ли драконы божьими созданиями?

— Все создано богом и драконы тоже, я убежден!

— Вряд ли церковные иерархи с вами согласятся, отец Симон!

— Они слепы, в их глазах только золото, а в сердцах только гордыня! Они смотрят на мир, но не видят его!

Они такие же властолюбцы и стяжатели, как и короли и прочие светские владыки! Господь и вера людская для них лишь средство по пути к деньгам и власти, и потому их души давно уже в лапах врага божьего!

«Похоже, отец Симон давнишний кандидат для рассмотрения в церковном суде! — подумал я — «церковные власти не терпят таких критиканов»

— Вы не боитесь так со мной откровенно говорить?

— А вы человек абсолютно не связанный с церковью и, я думаю, с моими словами согласны…

— Отец Симон, я слишком молод и у меня нет такого жизненного опыта, чтобы делать по поводу иерархов церкви подобные выводы. О церкви я больше знаю из книг, в моей жизни пока места для единого бога не находилось… Первого священника в жизни я увидел только год назад. В нашем замке нет часовни, и никогда не ступала к нам нога священнослужителя. Мой отец был оборотень и маг — вас это не пугает?

— Совсем наоборот, я надеюсь, что именно вы сможете изменить жизнь в королевстве и помочь церкви занять ее настоящее место — в душах людей, отбросить стяжательство и гордыню! Теперь нет больше магии. И я боюсь, потеряв этот противовес в лице магов, церковь покажет самое неприглядное из своих лиц…

Сейчас все боятся только вас, и в ваших, только в ваших силах повернуть жизнь как всех людей так и церкви в королевстве на путь к богу, к истинной жизни по заветам божьим!

Старичок меня смутил, его убежденность и напор просто подавляли.

— Каковы же перлы вашей коллекции, отец Симон?

— Вот — вот это просто алмаз моей коллекции! — подбежав к ящичку, священник быстро и безошибочно выхватил кусок янтаря и протянул мне

— Смотрите через него на пламя свечи!

Кусок янтаря, в пол-ладони величиной, казался теплым на ощупь. Зажав его между большим и указательным пальцами, я вгляделся… Маленькое обнаженное девичье тело с крыльями бабочки — я не верил своим глазам — были видны груди с торчащими сосками, тончайшая талия, округлые бедра и гладкий низ живота. Рот миниатюрного создания распахнут в крике, в огромных глазах ужас…

— Что это? Кто это?

— Если сын дракона не знает, то как я могу знать что это за создание! — пробурчал отец Симон…

Я нашел этот янтарь в песке после отлива. Больше ничего подобного я не находил, другие тоже — иначе я бы узнал… Хотите помочь мне в поисках янтаря?

Отец Симон отказался от коня, и мне пришлось сопровождать его пешком до ворот, а потом по дороге к обнаженным после отлива песчаным отмелям… Море отхлынуло, оставив клубки водорослей, различную морскую живность, куски плавника. Множество горожан бродило с корзинками по отмелям — кто искал янтарь, кто собирал рыбу и плавник…

Поиск янтаря по-настоящему увлек меня, и более трех часов мы бродили с ним, выписывая зигзаги на плотном тяжелом песке. Как новичок в этом деле я не очень преуспел — всего пара кусочков янтаря, к сожалению, совершенно прозрачных. Отец Симон набрал же две полные горсти.

Начинало смеркаться, когда за мной явились мои горцы и Сэмми. Только тогда я почувствовал усталость, голод и свои сырые и холодные ноги…

Я предложил священнику коня для возвращения в город, но он отказался.

— Но что же я могу для вас сделать, отец Симон?

Старичок прищурился и с ехидцей сказал

— Попросите миледи вернуть в храм крестильную купель, она только посеребренная поверх меди и ценности ни для кого кроме меня не представляет!

Глава 19

Шли дни за днями, слагались в недели. Прошел месяц, начался другой. Вернулись горцы с бревнами на волокушах и с ворохом дичи. Еще отряд мы отправили на заготовку леса и мяса. Сью распорядилась раздать и дерево и мясо всем горожанам поровну. Редкие торговцы наезжали в Гартунг, но ничего нам нового сообщить не могли.

Море приходило и уходило…

Днем я занимался фехтованием с Гвеном Макниллом, иногда посещал отца Симона, обошел весь город и теперь держал его план в голове с точностью до домика гробовщика, если можно было назвать гробовщиком человека, зашивавшего умерших горожан в саваны. Умерших здесь предавали морю, прямо с крепостной стены.

Стены, обращенные к морю, возведены на скале. Осенние бушующие волны бились о скалы, а брызги долетали до зубцов наверху. Ни один корабль ни смог бы подойти к этой стене — его разнесло бы в щепки… Здесь даже караульных не выставляли.

Дни становились короче, ночи все длиннее. Только длинные ночи мирили меня с этим скучным времяпровождением. Я и Сью заново открыли для себя радости любви… Увы, только ночами Сью принадлежала мне…

Днем она командовала горцами, горожанами, играла в шахматы с Жассом, корпела над книгами из башни покойного магистра Брокена, вечером долго блаженствовала в крестильной купели в ароматной воде...

Сью наотрез отказалась возвращать отцу Симону эту церковную утварь.

— Я что должна мыться в тазике? — возмущенно заявила сестра. — Для крещения младенцев у него имеется небольшая по размеру посуда — я на нее не претендую!

Иногда вечером Сью спускалась в общий зал и пела свои песни… Я, замирая, слушал ее вместе со всеми ее грустные песни…

— Почему у тебя такие печальные песни, Сью? — спросил я ее поздней ночью, после бурных ласк, когда она лежала рядом, положив голову мне на плечо. — Тебя что-то тяготит или беспокоит?

Она только засмеялась в ответ, серебристый тихий смех рассыпался бусинками….

На следующий вечер Сью не спустилась вниз.

— Я приготовила для тебя песню и спою ее только тебе.

В серебряных кубках поблескивало вино. Потрескивали свечи. Она взяла свою маленькую арфу и пробежала по струнам тонкими изящными пальцами...

Налей еще вина, мой венценосный брат,Смотри — восходит полная луна;В бокале плещет влага хмельного серебра,Один глоток — и нам пораУмчаться в вихре по Дороге Сна…По Дороге Сна — пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью,Кровью — алый цвет на конце клинка.Это для тебя и для меня — два клинка для тех, что сталиПризраками ветра на века.Так выпьем же еще — есть время до утра,А впереди дорога так длинна;Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,И ветер свеж, и ночь темна,И нами выбран путь — Дорога Сна…По Дороге Сна — тихий звон подков, лег плащом туман на плечи,Стал короной иней на челе.Острием дождя, тенью облаков — стали мы с тобою легче,Чем перо у сокола в крыле.Так выпьем же еще, мой молодой король,Лихая доля нам отведена;Не счастье, не любовь, не жалость и не боль -Одна луна, метель одна,И вьется впереди Дорога Сна…По Дороге Сна — мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,Что нам до того, как живет земля?Только никогда, мой брат–чародей, ты не найдешь себе королеву,А я не найду себе короля.И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,Прошу тебя — налей еще вина;Смотри — на дне мерцает прощальная звезда;Я осушу бокал до дна…И с легким сердцем — по Дороге Сна…

Я был потрясен до слез. Не нашу ли судьбу предугадала Сью… Быть в вечном пути на Дороге Сна, стать призраками…