Третий фронт - Федор Вихрев

Из нормальной еды 12 банок тушенки, еще 8 без этикеток и 28 галет. И все это на нашу дружную гоп — кампанию! Бывшие пленные голодными глазами смотрят. Теперь я поняла, почему они так на нас с Олегом косились после боя, тоже жрать хотели, а сказать — субординация, мать ее!

С горем пополам кое-как поделила, заныкав для своих «исчезающих Джо» по полбанки тушенки и одной галете.

А потом объявила командирский произвол — если жрачку с очередного рейда не притянут — будут жрать собственные кроссовки! Всё!

Док

Раньше, чем вернулся Олег, из очередного вояжа вернулся Саня и предложил порыскать по окрестностям в поисках лагеря-накопителя для пленных. Логично — колонну, которую мы отбили не могли гнать через всю Польшу пешком. Где-то здесь обязан быть накопитель. Да и людей у нас уже катастрофически не хватает. Убьем двух зайца одним выстрелом. Район поиска мы знали из допросов пленных немцев, Так что, предупредив Фалангера, мы вышли на охоту. Саня, как водится, на БТРе, я занял 26-пулемётный, а Змей с Тенгу на мотоцикле. Обзор в 26 никуда не годится, поэтому я открыл люк и дальше пошел, высунувшись из башни, по старой привычке ещё из той жизни.

Мы отошли где-то километров 10 от нашего лагеря, когда выйдя из лесного массива 231-й остановился и сдал назад.

— Кажись нашли — крикнул мне Саня, — там на поле загон, человек 800 будет. По углам пулемётные точки, ничего серьёзнее вроде бы нет.

— Ну, пошли что ли.

Вышли на поле. Рядом с лагерем виднелся железнодорожный тупик и несколько палаток. Саня притормозил, открыл люк и указав мне на тупик изобразил палатку и крест на груди. Так, ну палатки надо полагать — гарнизона. Кроме тех что сейчас на вахте немцам заняться нечем, дрыхнут наверняка. Ну, сейчас вам будет пробуждение!

— Экипажу приготовится! Сергей, работаем по палаткам — крикнул я второму башнёру, и мехводу — Лёша, идём на полном и дави всех нафиг!

Саня

Слава богу, Док понял правильно. Т-26 рванул по направлению к палаткам. Я ударил короткой очередью из пушки по ближайшему пулеметному гнезду, затем по второму. Не промахнулся. Охрана, увидев такое дело даже не пыталась отстреливаться — только пятки засверкали, они даже оставшиеся пулеметы бросили. От отдельно стоящей большой постройки к припаркованному рядом с ней легковому автомобилю побежали четверо, причем один из них явно сопротивлялся, но безуспешно. Я продолжал истреблять убегающих, Док вплотную занялся теми, кто был около палаток. А Змей на мотоцикле погнался за легковушкой. Мне даже показалось, что Тенгу наклоняется в люльке, как заправский колясочник в мотогонках.

Когда немцы разбежались достаточно далеко, я вернулся к лагерю. Красноармейцы еще были на месте, слишком уж прочной выглядел двухрядный забор из колючки, да и собаки бегали между рядами здоровые и жутко злые на вид.

— Товарищи красноармейцы! Сейчас мы откроем ворота и вы покинете это место. Желающие могут присоединиться к нам продолжать истреблять немецко-фашистских захватчиков, а трусы могут разбегаться на все четыре стороны! Обещаю, стрелять в спину не буду! Кто считает, что самостоятельно будет продолжать свой путь, покиньте лагерь как можно скорее, кто останется с нами — стройтесь на дороге, будем изображать колонну пленных — нам надо добывать оружие и топливо

Док

Резко развернувшись вправо, 26-й пошёл к палаткам. Огня я пока что не открывал, рассчитывая подойти поближе, но охрана лагеря видимо что-то заподозрила, и один из пулемётов открыл огонь по моему танку. Ничего серьёзнее у немцев здесь не было. По ожившему пулемёту отработал БТР, а мы всё равно уже фрицы заметались — открыли огонь из обоих башен по палаткам. Похоже, немцы не очень понимали, что происходит. Спросонья они выскакивали из палаток, кто как был, но понять, кто их атакует, не могли. Ну, принадлежность Тешки понятна, но 231-й, ведущий огонь по охране лагеря? Да и мотоцикл Змея был явно немецкий…

А нам было плевать на их ступор. Лёша, мехвод, крутил танк как юлу, пытаясь давить всех и всё. Да и два пулемёта не оставляли немцам шансов убраться с дороги этого сумасшедшего танка. Картины мелькали одна за другой и оседали где-то в сознании. Вот из одной из палаток выскочил офицер и, что-то крича стреляет по танку из пистолета. Пока я доворачивал башню — чертов маховик — Лёша, резко повернув, вдавил немца в белорусскую землю. Вон несколько фрицев кинулись к стоящей неподалёку легковушке. Я уже был готов открыть огонь, когда увидел, как один из них — его почему-то держали — попытался вырваться, но не смог. За ними кинулся Змей. Тенгу примостился в коляске и похоже не обращал внимания на шум боя вокруг. А вот БТР сносит ограждение лагеря и пленные — сначала медленно и неуверенно, а потом всё быстрей и быстрей вырываются из этого, столь ненавистного им места. Вид 231,с его крестами, приводит и их в замешательство, и Саня, высунувшись из люка, что-то кричит им, указывая направление на наш лагерь. Постепенно итак слабое сопротивление немцев прекратилось. Бой стих. Лёша подвёл 26-й к БТРу. Я открыл люк, вылез из башни.

— Ну, вроде всё. Как думаешь — тревогу они поднять успели? — Спросил я Саню.

— Наверное, нет, вон кабель полевика у тебя в гусенице запутался, так что теперь только когда добегут куда-нибудь, — ответил он. — Куда Змей укатил, видел?

— Змей? — я почесал затылок, оглянулся — куда-то туда. Там фрицы к легковушке рванули, думал было уже снять, но один вроде как сопротивлялся, так я не стал палить. Вот только кого они могли отсюда эвакуировать вот так под огнём? Ещё один Гудериан, блин?…

— Что здесь есть такого, чтоб немецкие генералы здесь гуляли? Нет, они увозили кого-то из пленных, — не понял моего юмора Саня. — Но кого?

— Это они Дмитрия Михайловича вывозили — отозвался один из пленных, слышавший наш разговор.

— Дмитрий Махайлович? Карбышев, что ли? — спросил я — Но как? Он же… — и замолчал.

Посмотрел на Саню.

— Что делать будем? Змей один не справится. Дела…

— Да не догнать мне его! Они на полную катушку вжарили. Будем надеяться, Змей вернётся….

Букварь задумался о чем-то. И вдруг скомандовал оставшимся красноармейцам:

— Кто захватил оружие — переодеться в немцев, только тем кто еще щетиной не оброс, 10 человек. Остальным — строиться в колонну по четыре. Лишнее оружие в Броник и на танк. Если что — расхватывайте. Если рядом окажутся остановившиеся немцы — Нападать по моему сигналу. Я иду первый, за мной строем пленные, по бокам — те кто изображает охрану, сзади — танк, — и уже тише — Док, если навстречу будет небольшая колонна — выезжай на встречку, чтоб остановилась, я хвост подрежу.

Ника

Когда я думала, что организовать и провести фестиваль это тяжело, я была явно не права. На фоне того, что происходило сейчас — фестивали были цветочками. Предусмотреть всё реально оказалось невозможным. Еда, туалеты, оружие, формирование, опросы, техника, охрана, разведка и еще куча головной боли, которая сваливается на голову абсолютно внезапно и требует немедленного решения. И все это на фоне того, что ежесекундно могут нагрянуть немцы.

Красноармейцы к командованию женщины относились настороженно. Но после того как им вправил пару раз мозги Фалангер, поуспокоились и перестали прикалываться. Самыми простыми вопросами, на которые мне приходилось отвечать это — «Товарищ Иванова, а вы замужем?» На что я уже на автомате отвечала: «Был, но я его пристрелила! За домогания!» Солдатики ржали, но приставать опасались.

К середине дня я думала, что застрелюсь сама от этих всех приколов.

— Товарищ Иванова? Разрешите обратиться!

— Что еще? Ты кто?

— Старшина Чубинатов! Надо бы чаю, товарищ Иванова. Там в ящике есть мешки с заваркой. Организовать бы чаю….

Блин… Сама пить хочу.

— Хорошо, сейчас распоряжусь…

Старшина развернулся и пошел к своим. И тут меня накрыло!

— Старшина Чупинатов!

— Чубинатов! Товарищ Иванова! — развернулся тот.

— Ты чем занимался? Ну, род войск?

— Интенданская служба!

Опа! Красавчик, вот ты мне и нужен.

— Есть еще из ваших здесь?

— Так точно! Старшина Ингмаатулин.

— Так! Назначаю вас главными по хозяйственной части!

— Но наше звание…

— Плевать! Считайте себя временно лейтенантами

Я была в кайфе поняв разницу между «все предусмотреть» и «все знать» и «делать как надо», а не «самому додумываться». Весьма существенная разница, однако!

Старшины — фореве! Теперь я поняла зачем в нашей армии прапорщики — загружать с командирской головы охрененную кучу проблем. Так что когда появились из-за деревьев первая машина наших парней, я уже была готова адекватно воспринимать новые рояли!

Док

Змея ждали минут 10, но он всё не появлялся. Искать его не было возможности, где искать-то. Легковушка уходила на такой скорости, что догнать её не смог бы даже БТР, чего уж там 26-му. Бывшие пленные выстроились тем временем в колонну по 4, человек 10 с более-менее неизмученным видом, порывшись среди остатков палаток, переоделись в немецкую форму и изображали охранение колонны пленных. БТР пошёл впереди, а я пропустив колонну, пошёл замыкающим.