Зло вчерашнего дня - Нина Стожкова

— Ну, Людмила Викентьевна, кто старое помянет, тому глаз вон, — улыбнулась Олеся и внезапно искоса взглянула на себя в зеркало. Время обид и скорби закончилось, пора было возвращаться к прежнему кокетливому облику и рутинным хозяйственным обязанностям. — Пойду-ка приготовлю обед и переоденусь, — с напускным безразличием объявила Олеся в пространство и отправилась на кухню.

А Люся… Она обняла Лину, достала из кармана большой носовой платок и вытерла слезы, вдруг потоком хлынувшие из глаз. А потом сказала обычным деловым тоном:

— Ну, почудили, и хватит. Пора за дело браться.

Все еще прихрамывая, Люся поспешила за Олесей.

А Лина осталась в комнате одна. Она сидела на кровати Катерины и напряженно думала. Лина вспоминала обо всем, что случилось в доме за последние дни, и отдельные ноты, звучавшие в ее голове, никак не складывались в стройную мелодию. Напротив, она слышала внутренним слухом какую-то какофонию. Чем дольше Лина анализировала события, тем меньше что-либо понимала и тем сильнее охватывало ее смутное беспокойство. Слишком много странного и зловещего произошло в доме под красной крышей за последние дни. Вначале едва не погиб Денис, потом Люся… наконец — Гарик… То, что с Катей все обошлось, — счастливая случайность. Что-то подсказывало Лине: несчастья в домике на горке не закончатся. В голове у нее зазвучала тревожная мелодия, как бывает в фильме, когда зрителя готовят к чему-то страшному. Но почему? Что неуловимо изменилось в доме за последние дни? Кто сдвинул краеугольный камень, который, пошатнувшись, потащил за собой остальные? Кто? Если бы знать…

На следующий день Викентий Модестович захандрил. Он вдруг почувствовал себя несчастным, всеми покинутым. Не тамадой на пиру жизни, а одиноким стариком из дома ветеранов. Дамы сердца, еще недавно такие преданные и внимательные, коварно оставили друга в самый трудный момент. Даже Серафима вспомнила о подзабытом бойфренде, и Стасик теперь делал все, чтобы угодить своей Прекрасной даме, дабы она не заскучала в деревне. Юная пара дни напролет проводила на велосипедных и пеших прогулках, плескалась в бассейне, вечерами ездила развлекаться в Москву.

Марианна, потрясенная предательством главы управы, с головой ушла в борьбу с городскими чиновниками и на дачу носу не казала. Даже Валерия, еще недавно боготворившая патриарха, не появлялась уже несколько дней. Это было для Викентия Модестовича самым обидным. И подозрительным.

— Где Валерия? — вопросил патриарх зычным баритоном, свесившись с балкона. — У меня накопились к ней неотложные поручения. Например, надо отдать в переплет одну старинную книгу.

— Валерия посещает вторую ступень семинара, — кротко отозвалась Лина с веранды. Она давно запретила себе вступать в дискуссии с патриархом, потому что в итоге каждый из них оставался при своем мнении и только копил ненужные обиды.

— Какую еще к чертям ступень? — вспылил патриарх. — Что это за лестница, ведущая в преисподнюю?

— Ну, в науке любви не бывает мелочей, — заступилась Лина за Валерию. — Тема изысканий вашей подруги, если честно, интригует: «Как вновь наполнить опустевший сосуд любви».

— О господи! — простонал патриарх. — Лучше бы она, как прежде, худела по группе крови! По крайней мере, диета, над которой потешался Михаил Соломонович, на мозги не действовала!

— Женщинам свойственно стремиться к совершенству, — запальчиво заявила Лина, — а вы, Викентий Модестович, лучше подумайте, чем сюда заманить Валерию. И как наполнить сосуд любви.

— Сосуд? Вы сказали — сосуд? — крикнул из сада обрадованный Василий. — Ну, я в ларек. За грузинским!

— Ладно, тащи сюда свой дешевый антидепрессант, — проворчал Викентий Модестович. — Мне нужно отвлечься, Люсе развеселиться, а Гарику не помешает обезболивающее. Жизнь в этом доме стала какой-то тоскливой и однообразной.

— Эй, постойте, мне лучше водочки, — послышался с веранды недовольный голос Гарика, — для дезинфекции ожогов.

— Вот доктор появится — я у него спрошу, что тебе можно, а что нельзя, — пригрозила Лина, а про себя подумала: «Этот местный эскулап мог бы и в самом деле заскочить к Гарику лишний раз, по-соседски навестить больного…»

Неожиданно эта мысль вызвала у нее раздражение. Нет, в самом деле, ну почему она должна постоянно думать о каком-то деревенском костоправе? В конце концов, она здесь в гостях и не собирается взваливать на себя проблемы хозяев. Ивана Михайловича с его фокусами и «Утят» ей вполне хватает. Слава богу, Олеся приступила к своим обязанностям, так что можно со спокойной совестью пойти освежиться.

Лина скрылась в доме, натянула черный купальник с красными маками и отправилась к бассейну.

Девичий визг, плеск воды и счастливый смех молодой пары заставили Лину невольно притормозить у выхода на полянку.

«Нет, не пойду туда, неудобно мешать юным влюбленным, — подумала она. — Не хочу играть жалкую роль пожилой грымзы, ревниво охраняющей чужую нравственность. Ну не умру же я без этой лужи, в конце-то концов?»

Назвав просторный и довольно глубокий с одного конца бассейн лужей, Ангелина, конечно, погорячилась. Во времена ее молодости подобную роскошь можно было увидеть только в голливудских фильмах. Однако за последние десять лет иметь бассейн на дачном участке в Подмосковье стало хорошим тоном, несмотря на короткое и частенько холодное в наших краях лето.

«Как это по-русски! — порой думала Лина. — Мол, пускай всего месяц поплаваем, зато — на всю катушку!» Для представителей среднего класса подобная «буржуйская» прихоть оказалась вполне посильной. Новые богатеи принялись возводить на дачах не только надувные или вкопанные в землю водохранилища, напоминающие огромные оцинкованные баки, но и эффектные, округлой формы бассейны, как в Грециях-Турциях — с постоянной очисткой воды, дном, выложенным голубой плиткой, лесенками для спуска в воду. Раньше у нас таких даже в цековских санаториях не было. А теперь величина и форма купальни — лишь вопрос денег. Вот и Викентий Модестович сдался на уговоры внуков, пожертвовал теннисным кортом и построил довольно просторный бассейн для своих чад и домочадцев. Да и сам патриарх любил порой здесь поплескаться в жару.

Сейчас в воде царило такое веселье, что Лине внезапно, до мурашек на коже, захотелось зарядиться молодой энергией и оптимизмом. И она, отринув комплексы женщины средних лет, скинула сарафан и решительно вышла в купальнике из тени старой яблони.

Юноша и девушка беззаботно резвились, брызгались, дурачились — словом, наслаждались жарким летним днем, прохладой воды и беззаботностью молодости. А еще — красотой друг друга и взаимным притяжением, которое, казалось, вот-вот заставит закипеть прохладную воду бассейна. Стасик поднимал Серафиму над водой на сцепленных руках, и девушка с радостным визгом плюхалась в воду. Бретелька купальника соскочила с плеча, маленькая грудь выпала наружу, намокшие волосы спускались на плечи.