Шёпот Ночи (СИ) - "Keril"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Надо же! Я рассуждаю как самый настоящий детектив! Думаю, надо будет поделиться этими мыслями с Владимиром!» — но стоило ей вспомнить это имя, как её обдало холодом. Нечто затаившееся в её душе не любило Владимира, ей даже показалось, что это нечто просто ненавидит его и в то же время сильно боится. С этими мыслями девочка уснула. Ей предстояло спать ещё шесть с половиной часов.
Глава 5
В ту же ночь, когда Василий показал свою смерть внучке, Владимир проснулся и не мог больше уснуть. Снов он уже давно не видел, их место заняло некое предчувствие того, что может случиться в будущем. Год назад похожее предчувствие побудило его ехать за своим внуком в Зарубино и, как ему известно, оно его не подвело. Детектива оно не оставляло, он встал с кровати, убедился, что жена спит и пошёл на кухню.
Жил он в трёхкомнатной квартире в доме 1941 года постройки. Кухня была просто огромная по сравнению с большинством тех, что есть в современных домах и в глубине души детектив просто гордился её размерами.
Он открыл холодильник, достал банку пива, одну из тех, что он нёс с собой, когда приключилась та история с «Кашкаем» и девочкой. Сев за обеденный стол, он отворил ключ. Банка открылась с характерным шипением. Владимир пригубил пиво и поставил банку на стол. На столе стояли горячие бутерброды с ветчиной и сыром, которые сделала Вера на тот вечер. Он взял один из них и откусил с хрустом кусочек.
— Поджаристые, — произнёс он, — почти сорок пять лет вместе живём, помнит, что я люблю.
Детектив глотнул ещё пива.
— Какое-то странное чувство. Я уже боюсь даже думать об этом.
— О чём? — раздался женский голос в ночной тишине.
Владимир поднял глаза и увидел свою жену в дверях кухни. Вера подошла к кухонному столу, на котором стояла большая кастрюля с виноградным компотом и налила себе половником полный бокал. Затем женщина села за соседний с детективом стул.
— Почему не спишь?
Голос у Веры был звонкий, она в прошлом работала учителем в школе. Даже когда она шептала Владимир прекрасно слышал, о чем она шепчет.
— Да так, задумался.
— О чём задумался?
Он замолчал, затем сделал несколько глотков из банки.
— У тебя бывает предчувствие чего-то нехорошего?
Теперь уже Вера замолчала. После небольшого раздумья она ответила:
— Конечно, бывает. Мне кажется, оно у всех бывает. Человек может предчувствовать приближение чего-то плохого.
— А меня эта вещь тревожит с тех самых пор, как у нас в гостях побывали Тишины.
— Это те люди с дочками?
— Да. Фамилия такая… Как будто я её уже где-то слышал.
Вера попила из бокала и взяла бутерброд.
— Да и Татьяна эта мне сильно кого-то напоминает. Особенно её взгляд.
— По-моему, ты просто переутомился. Иди спать.
— Не могу уснуть. Пытался, но не могу, — детектив допил пиво и бросил банку в мусорное ведро, он решил, что стоит перевести тему и немного отвлечься, — звонила в Петербург?
— Звонила. Катя говорит, что Лёню на новой работе повысили, теперь группой руководит. Серёжа с Клавой учатся. Хотят расписаться.
— Девочка оправилась?
— Оправилась, стала менее замкнутой, всё у них наладилось.
— Будем надеяться, что эта тенденция сохранится, — он улыбнулся, — уж очень хочется правнуков на руках подержать.
Вера выдохнула.
— Ой, не говори! А я-то как этого хочу!
Женщина уткнулась носом в плечо своему мужу, он обнял её.
— Ладно, Вер, — сказал Владимир, — пошли спать.
— Пошли, Володь.
Супруги поднялись со стульев и пошли обратно в спальню. Мужчина выключил свет. Когда он лёг на кровать, мысли и предчувствие вернулись. Эти мысли словно кружились хороводом вокруг его сознания: «прошлое, Тишины, девочка, вспомнить…», эти слова кружились в разном порядке, не давая ему покоя, они стучали изнутри его черепной коробки. Совсем устав от них, старик всё же уснул. Правда, сон этот был какой-то колючий, поверхностный и без сновидений. Как вдруг, словно гром среди ясного неба, он услышал знакомый бархатистый баритон:
— Я ещё вернусь в Новозападный лес! — слова звучали с эхом, — моя рука хорошо помнит молоток!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Тишины… Тишины… Эта фамилия не оставляла детектива даже, когда он спал. Тишман! Вдруг он открыл глаза. Он спал лицом к тёмному углу спальни, на какое-то мгновение ему показалось, что он увидел там мертвенно-бледное лицо Василия с выбитым глазом. Моргнув два раза, мираж исчез. Владимир снова уснул. Главное — не потерять эту мысль… главное — не потерять…
* * *Спустя долгое время сновидение всё же пришло. Детектив был в Пензенской области, только это было не Зарубино, а Башмаково, эти два посёлка были похожи между собой, единственным существенным отличием между ними было то, что в Зарубине был один большой мукомольный элеватор, а в Башмаково их было два: один большой, другой — поменьше. Владимир стоял на железнодорожных путях лицом к вокзалу. Он пошёл к нему, остановился около памятника Калинину. Спиной к Владимиру стоял молодой мужчина в белом халате. Он развернулся, и детектив узнал вампира-терапевта Сашу, которого не видел уже целый год.
— Хорошая ночь сегодня, не правда ли? — произнёс Саша, — каждый выполняет свой долг и, порой, приходится делать нелёгкий выбор.
— О чем ты говоришь, Саша?
— Мертвец вышел из вечной темноты. Мертвец идёт сюда.
Подул холодный ветер, полы белого халата Саши затрепетали, а его русые вихры перекрывали красные глаза, похожие на два рубина.
— Он будет убивать руками невинного.
— Кто идёт? — Владимир прикрылся от ветра, его тело согнуло от силы дуновения, — я его знаю?
— О да! Ты его знаешь, Володя! И он тебя помнит! Вспомни и ты…
Образ Саши начал меркнуть.
— Саша!
— Позови меня, если буду нужен…
Башмаково полностью скрылось, исчез и могильный холод, исчез и ветер. Когда Владимир открыл глаза, было уже светло. Берёза за окном была одета в золото, светило солнце. Вера уже не спала и что-то готовила на кухне. Детектив посмотрел на часы: было уже половина десятого. Владимир встал и пошёл в ванну, нужно было принять душ, побриться и почистить зубы.
Глава 6
Утром Вика проснулась, совершенно не выспавшись, как будто и не спала вовсе. Голова плохо работала, мир перед глазами не стоял ровно. Она поднялась с кровати и пошла в ванную, там она умылась и почистила зубы. Родители и сестра, судя по всему, уже проснулись и сидели на кухне. Девочка пришла к ним.
— Господи! — воскликнула Татьяна, когда увидела старшую дочь, — бледная, просто ужас! Ты не заболела?
Она потрогала Вике лоб, температуры не было. Ей показалось, что он даже холоднее обычного, но значения этому не придала.
— Садись завтракать.
По воскресеньям Тишины завтракают плотнее, чем обычно. Татьяна пожарила картошку с варёной колбасой и сделала салат из огурцов и томатов. Кувшин с холодным чаем уже опустел наполовину. Вика села за стол рядом с отцом.
— Фика! Фика! — закричала Юля и начала тянуться ручками, испачканными в подсолнечном масле, к сестре.
— Нет, Юль, не надо! Ты вся перепачкалась и меня сейчас испачкаешь! — Вика отодвинулась от сестры ближе к отцу.
Михаил отложил газету. Вика заметила краем глаза, что отец читал про уже третье убийство девушки-подростка в Новозападном лесу. Михаил посмотрел на свою младшую дочь. Он снова ощутил ужас осознания, что если бы не случайный прохожий, то его малышка сейчас была бы не тут, а в морге, её тело готовили бы к похоронам, а он бы обзванивал родственников и друзей, приглашая проводить в последний путь. Мелкая дрожь пробрала его насквозь. Он снова посмотрел на своих живых и здоровых детей, понял, что грязное личико и жирные ладошки — это такая мелочь, на которую можно вообще не обращать внимания.
— Давай-ка я тебя умою, — сказал он, встал, взял Юлю на руки и понёс в ванную умываться.