Черный поток - Роман Валериевич Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одет он был в черное худи с капюшоном и передвигался слегка заторможенно. Худи было такое же, как у преступника, зафиксированного камерой.
– Меня зовут Игорь Валерьевич Чигаркин, и я хочу задать вам несколько вопросов.
Ларин никак не отреагировал. Он сидел на стуле и мрачно смотрел перед собой. На диалог он был явно не настроен. Ладно.
– Назовите, пожалуйста, ваше полное имя и дату рождения.
– Александр Семенович Ларин, шестое января тысяча девятьсот восьмидесятого года.
Дальше пошли стандартные вопросы: где прописаны, кем работаете. Ларин отвечал односложно и неохотно.
– А где вы были три недели назад примерно в четырнадцать – пятнадцать часов?
– Вы издеваетесь, что ли? Я, по-вашему, записываю свой распорядок по часам? – С каждым вопросом мужчина горячился все больше. – На кой хрен мне это? Я безработный, сижу дома. Я и на часы-то почти не смотрю. Откуда мне знать?
– Вы не горячитесь, Александр Семенович…
– Да идите вы… Сами не горячитесь! Притащили меня сюда без всяких объяснений, а теперь еще тупые вопросы задаете.
– Кстати, да, – внезапно встрял Республиканский, который уже пару минут внимательно наблюдал за тем, как протекает беседа. – Могли бы и не спрашивать такого, Игорь Валерьевич. Ну какой нормальный человек помнит, чем занимался три недели назад? Вот вы сами-то помните?
Потомок красного командира по-свойски плюхнулся на стул напротив Ларина и снова заговорил как со старым приятелем:
– Я, например, не вспомню и что три дня назад было, не то что три недели. Да и зачем это нормальному человеку, согласны?
– Ну да, – неохотно отозвался Ларин.
«Хорошего копа», роль которого явно взял на себя Республиканский, такая холодность не смутила. Он наклонился к собеседнику и заговорил сочувственным тоном:
– Вы ведь до недавнего времени охранником работали, правильно?
– Работал. И что?
– Да ничего. Просто вспомнил… У меня вот брат тоже супермаркет охранял. В армии был героем, а потом… кому он нужен… К нам не взяли по инвалидности – вот пошел в ВОХРу… А потом – раз! – и в один прекрасный день его уволили. Ни причин не объяснили, ничего. Просто выставили за дверь, как собачонку.
– Я на складе работал…
– Тогда вы понимаете. А при увольнении вам сказали, в чем причина?
– Ну сказали, что уже возраст и навыки… Что им нужен человек помоложе…
– Это в сорок-то лет? Ну вообще уже совесть потеряли! – возмутился Республиканский, качая головой. – Моему брательнику тоже что-то вроде такого наплели. Но кто ж поверит этой брехне? Просто начальство кого-то своего решило пристроить на хорошее место, да и все.
– Скорее всего.
– А теперь ведь пойди еще найди работу нормальную, а? Кризис. Никто не хочет брать – лишние расходы. Вот и приходится сидеть дома, книжки читать. А что еще делать?
– Ну да. Я тоже на книжки присел, – кивнул в ответ Ларин и поправил очки. – Даже в библиотеку записался.
– И правильно. Покупать сейчас книги – это ведь никаких денег не хватит.
– Ну да. А так и время есть где скоротать, и просвещение, и вообще.
– Вот-вот. Нынче-то молодняк ничего не читает. Они и говорят с трудом, а уж пишут – и подавно.
Ларин начал кивать все активнее и включился в беседу. Все! Наживку захватил, осталось только грамотно его провести. Республиканский победно глянул на Чигаркина.
Между тем Ларин начал говорить уже сам:
– Раньше-то книжки по десять копеек стоили – любой мог купить. А если подписку оформить, в библиотечный клуб вступить, так вообще шикарные издания можно было покупать. А теперь что? Паршивенькое издание на туалетной бумаге – тыщу рублей. И кто их покупать будет?
– Так если б только книги. Сейчас же все в такие деньги, что на зарплату в принципе жить невозможно. Разве что в каких-нибудь банках-ломбардах в кредит брать.
Ларин посмотрел на собеседника, как на наивного ребенка:
– Какие там кредиты? Вы что? Вы видали, какие упыри этими конторами всеми владеют? Это ж проще сразу удавиться.
– Или их удавить. Ну серьезно. Натуральные же вампиры – наживаются на несчастьях других. И только жиреют.
– А вы потом в долгах, как в шелках, материну пенсию на проценты отдаете.
– Жесть! Их бы топором по башке…
– Вот именно! – горячо замахал руками Ларин. Щеки у него покраснели, дыхание сделалось прерывистым и неровным. – И не только их, но и щенков их, и всех сочувствующих. До седьмого колена!
– Правильно! Как Раскольников старуху-процентщицу! И как этого, из «Деньгомига», да? Хрясь топором!
– Да! – с горящими глазами повторил Ларин.
– И журналюг заодно туда же…
– Вот-вот. Проститутки паршивые. И как только совесть им позволяет? Такое пишут? Вы читаете газеты? Нет? Я сейчас тоже редко. Потому что этот поток дерьма невозможно же воспринимать. Это же брехня от первого и до последнего слова. Кто больше заплатил, тот и прав. Они и про нас писали, что мол, хищение было, шлюхи поганые!
Республиканский от всей души поддакивал:
– И не говорите. Их надо, как в Гамлете, помните? Как Полония. Этого Лисовского особенно!
– Точно! Прямо в сердце. Одним ударом.
– Да! Этой самой… как ее?.. Ш… (и Республиканский показал фехтовальный выпад).
– Шпагой.
– Верно!
Чигаркин неодобрительно смотрел на напарника. Он недвусмысленно показывал всем своим видом, что недоволен его методами. Но тому было плевать. В конце концов, дело ведь шло, диктофон исправно записывал разговорившегося подозреваемого.
– Была б моя воля, – продолжал разливаться Республиканский, блестя глазами (похоже, этот спектакль доставлял ему самому неподдельное удовольствие), – я бы поучил уму-разуму всех сволочей, которых нынче развелось просто видимо-невидимо.
– И не говорите. Куда ни плюнь – попадешь в мразоту.
– Особенно если баба…
– Да уж. Эти умеют достать до самых печенок.
– А потом быстренько находят себе другого…
– …с атлетической фигурой и при деньгах, – писклявым голосом и кривя губы, произнес Ларин. Похоже, цитировал что-то прочитанное в соцсетях или на каком-то из сайтов знакомств. – И хорошо, если хватает порядочности честно признаться, а то ведь рога наставит и ходит довольная… Сука. И свалит, когда все у тебя оттяпает.
– Такой самое место на рельсах. Каренина сама прыгнула, но тут и помочь не грех. Чтоб другим неповадно было. Только помочь некому.
– Я бы уж помог, если бы мне такой случай представился. Так помог – кишок бы не собрала.
– Как я вас понимаю, Александр Семенович. Вот как в Железнодорожном
