Гадкие, лживые фейри (ЛП) - Блэкберри Сабрина

Девин бросил на меня взгляд, а затем снова сосредоточился на дороге.

— Это мама, — сказала я, затем ответила. — Алло?

— Привет, милая. Как поездка?

Судя по звукам, мама была занята тем, что что-то смешивала.

— Хорошо, я в часе езды. Мы только что проехали мимо красного грузовика.

— Мы заказываем пиццу, так как я собираюсь завтра готовить весь день. Какую начинку ты хочешь?

Она перестала смешивать, и я услышала скрип створок старого шкафчика.

Мой взгляд переместился на Девина. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, представляя могущественного фейри, поедающего что-то столь же обыденное, как пицца.

— Какие начинки ты любишь? — прошептала я.

— Любые на твой вкус, — ответил он, не отрывая глаз от дороги.

— Оливки и грибы. Ты сейчас что-то готовишь? Я тебя слышу, — сказала я.

— Тесто для печенья. Джек и Эми хотели приготовить, но на полпути им стало скучно.

Я улыбнулась, представив, как маленькие дети моего брата «помогают» на кухне.

— Значит, Джордж и папа смотрят игру?

— Да, и я думаю, что у их команды дела обстоят не очень хорошо, — словно по сигналу, на заднем плане раздались гневные крики. — Потише, соседей побеспокоите! Прости за это. Если вам нужно заправиться, сделайте это до того, как доберётесь до города. Топливо у Хэнсона кончилось сегодня утром; их доставка задерживается, но должна быть сегодня вечером.

Уголок моего рта дёрнулся. Я представила маму во время утренней пробежки по сплетням, собирая эту информацию, выполняя свои поручения.

— Спасибо, думаю, у нас всё в порядке. Мама? — телефон затрещал, звук пропал. — Мама? АХ!

Чёрная фигура, слишком большая, чтобы быть собакой, и слишком странной формы для оленя, метнулась через дорогу. Я выронила телефон, а Девин выругался и нажал на тормоза. Шины завизжали, я съехала вбок, и мы врезались прямо во что-то, из-за чего фургон остановился. Девину каким-то образом удалось дотянуться рукой до моего затылка, прежде чем я ударилась им о стекло при ударе. Яростное кружение снега усилилось, из-за чего было трудно разглядеть фигуру.

Я отстегнулась и потянулась за своим телефоном, лежащим на полу со стороны пассажира.

— Мама?

Ничего. Сигнала тоже нет. Убрав телефон от лица, я посмотрела на мёртвый чёрный экран с трещиной поперек него.

— Чёрт возьми.

— Оставайся здесь, — приказал Девин, его лицо стало жёстким, и от него волнами нисходило пульсирующее чувство.

Как и гнев. Это заставало меня врасплох в те несколько раз, когда я могла почувствовать эмоцию, исходящую из-за пределов моей собственной головы, но это был один из тех моментов, когда связь между нами подсказала мне, что Девин разозлился.

Я положила разбитый телефон в карман и выглянула в окно, но снег сильно кружил, и я мало что могла разглядеть. Мой взгляд скользнул вниз, к сумке у моих ног, и я вытащила трубу. Было приятно держать что-то в своих руках, когда эта большая… тварь всё ещё была там.

Сжимая трубу, как дубинку, я открыла свою дверь. Девин велел мне оставаться в фургоне, но я могла бы сказать, что мы ударили что-то, когда разбились, и я хотела взглянуть.

Снег захрустел под ногами. Я направилась к передней части фургона и остановилась у сломанного столбика заграждения. На боку автомобиля, сразу за фарой, образовалась огромная вмятина. Было некрасиво, но это не должно было остановить фургон. Причиной остановки стала другая вмятина, учитывая, насколько грубой уже выглядела остальная часть автомобиля.

— Отлично.

Я осмотрела ферму. Это был не единственный сломанный столб забора, и поле выглядело так, словно за ним не ухаживали довольно долгое время. Тем не менее, мой фургон только что частично сломался, и мне, вероятно, следует предоставить им информацию о моей страховке.

Но не прямо сейчас. Прямо сейчас я могла чувствовать Девина на дороге впереди, где мы видели, как эта штука выскочила из-за деревьев. Это никак не мог быть человек, и я не собиралась обманывать себя после всего, что увидела за последние недели.

Мой взгляд вернулся к фермерскому дому, и я задалась вопросом, был ли он просто обветшалым или был полностью заброшен. Затем я застыла, движение в одном из окон остановило мои ноги и моё сердце одновременно. Там что-то было, и у этого существа были светящиеся жёлтые глаза.

Внезапная рука на моём плече заставила меня совершенно запаниковать после того, что я только что увидела в окне.

— Тея.

— Ах!

Труба в моей руке казалась твёрдой, когда я повернулась и замахнулась на Девина. Я была так отвлечена, что не заметила, что тепло, которое было на другом конце связи, возникло рядом со мной. Девин протянул руку и поймал трубу задолго до того, как она соприкоснулась с его головой, и я уронила её в снег.

Он выругался, хмуро глядя на свою обожжённую ладонь.

— Мне так жаль! — сказала я. — Я не хотела, мне показалось, что я что-то видела.

Снова посмотрев в окно, фигура уже исчезла.

— Дай мне свою руку, — сказал Девин с доброй настойчивостью.

Вытащив её из рукава своего свитера, я протянула ему. Он провёл кончиками пальцев по моей ладони. Раздражающий жар охватил меня от его прикосновения, и мне пришлось игнорировать тепло, затопившее мою руку и другие места.

— Ты обожглась? — спросил он.

Это застало меня врасплох.

— Обожглась?

Он перевернул свою руку, и я ахнула при виде сердитых красных рубцов, их вид поразил меня.

— О, боже, это железо.

— Да, так и есть.

Девин потряс рукой в прохладном воздухе, его лицо было суровым, когда он уставился на трубу между нашими ногами. Сбросив пальто, он наклонился и поднял её с помощью пальто, повернувшись ко мне с напряженным выражением лица.

— Железо для нас — жгучий яд; ты не должна прикасаться к нему.

Посмотрев вниз на свои совершенно гладкие ладони, затем на сердито-красную ладонь Девина, я не знала, что и сказать. Он взял трубу, всё ещё завернутую в пальто, и бросил её в заднюю часть фургона.

— Я ничего не нашёл. Но запах диких фейри повсюду в этом месте, помимо всего прочего.

— Всего прочего?

— Ты думаешь, мы единственные живые, дышащие волшебные «сказки» в этом мире?

Я покачала головой, поражённая его намёком.

— Верно. Здесь определенно живёт что-то ещё. Держись подальше от этого участка дороги, если сможешь. Ради сохранения моего рассудка и твоей безопасности.

Забравшись обратно в фургон, трясущимися руками я закрыла дверь и заперла её. Девин сел со стороны водителя и осторожно потянул мои руки перед собой, желая снова оценить их состояние. Он провёл большим пальцем здоровой руки по одной из моих ладоней, затем встретился со мной взглядом.

— Ты носишь с собой железо? — спросил он.

— Предосторожность, оставшаяся от времени до того, как я изменилась, — его обеспокоенный вид пугал меня. — Тебе больно, мне так жаль.

— Я скоро восстановлюсь, а вот ты меня… — покачав головой, он позволил мне убрать руки. — Нам придётся заняться этим, когда мы вернёмся.

Я перевела взгляд с фермы на руки, на Девина, который уже завёл фургон и выезжал на дорогу. Ещё одна неразгаданная загадка. Некто К, ферма, моя квартира, моя неповреждённая кожа. Сколько ещё вопросов должно было накопиться, чтобы я оказалась похоронена в них?

ГЛАВА 21

ТЕЯ

В часе езды от жуткой фермы раскинулся маленький городок с населением менее двух тысяч человек. Там была только одна школа для всех классов, а центр города, если его можно так назвать, состоял от силы из трёх кварталов магазинов и маленькой ратуши. Если вам нужно было ехать в больницу, вам приходилось ехать около сорока пяти минут до ближайшей. Мама оставалась дома, пока мы с братом росли. Папа работал местным шерифом. Теперь мама проводила дни, занимаясь выстёгиванием одеял в церкви, а папа готовился выйти на пенсию в следующем году.