Люди молчаливого подвига - Александр Василевский

Связь была чрезвычайно плохой. Налаживать ее удавалось только ночью или рано утром, так как в вечерние часы были большие атмосферные помехи. В полночь помехи уменьшались, и кое-как можно было работать. И все же очень трудно было безошибочно передать радиограмму. Иногда приходилось повторять большую часть текста но два-три раза. Макс очень скучал по своей Анни. Он представлял себе, как бы ожил дом в ее присутствии. Она была отличной хозяйкой и умела заботиться о нем. Без Анни Макс чувствовал себя одиноким и заброшенным. Кантон угнетал его своей мрачной обстановкой. Зорге, по-видимому, понял состояние Макса. Однажды он сказал, что будет лучше, если в Кантон приедет Анна. Макс очень обрадовался и немедленно отправился за ней в Шанхай. С приездом жены Макс особенно остро почувствовал, как важно, когда рядом находится близкий и преданный друг. Здесь, в Кантоне, Макс с разрешения Зорге рассказал Анне о Советском Союзе, о своей секретной работе. Анна была счастлива, что наконец-то узнала правду о своей родине, узнала ее от человека, которому не могла не верить.

«Всю жизнь до этого я находилась среди врагов и ненавистных мне людей. Я была молода, не разбиралась в политике, а когда потом испытала много своего и чужого горя, я научилась понимать многое».

Она с радостью согласилась помогать Максу. Разве не счастье делать что-то для родины, быть ей полезной, даже находясь вдали от нее, а потом вернуться туда с чувством исполненного долга? Макс сказал, что они обязательно вернутся и этот день не за горами.

Год спустя Макс получил указание вернуться в Шанхай.

Куда девать радиоаппаратуру? Уничтожить ее они не могли, потому что приобрести другую было очень трудно. Пришлось снова все упаковывать. Часть аппаратуры взял с собой радист. Часть разместили между кухонной посудой в больших ящиках. С этими ящиками Анна уехала на английском пароходе в Шанхай, а Макс остался в Кантоне еще на некоторое время. Вот как рассказывает Анна о своем путешествии:

«С контролем на пароходе все обошлось благополучно. Когда контроль стал вскрывать ящики, я стала убедительно просить таможенного чиновника быть осторожным с посудой, чтобы не разбить ее. Принесли инструмент и две доски, открыли верх — действительно нежат тарелки, кастрюли и прочие мелочи. Я заботливо следила за тем, как они пересматривали лежащие сверху вещи. Таможенник посмотрел на мое озабоченное лицо и сказал: «Скажите правду, что лежит в ящике?» И конечно, я уверила, что, кроме посуды, ничего нет. Он приказал закрыть ящик и поставил печать».

Случай с аппаратурой явился как бы проверкой для Анны. Потом она ездила в другие города, отвозила документы и части для радиоаппаратуры, встречалась с нужными людьми. Анна умела вести себя очень непосредственно, обладала большим хладнокровием и выдержкой. Мысль, что она помогает своей родине, придавала ей смелости и находчивости.

После возвращения из Кантона Максу и Анне был предоставлен трехнедельный отпуск, который они провели в Циндао. И действительно, где же было и отдыхать солидному немецкому коммерсанту, как не в бывшей германской колонии?

Поселились на окраине города в вилле у богатой немецкой четы. Рядом было море и великолепный пляж. Аккуратные дома в готическом стиле под ярко-красными черепичными крышами напоминали Максу Германию. Можно было зайти в бар, выпить настоящего немецкого пива, поговорить с барменом на родном диалекте.

После возвращения из Циндао Клаузен получил задание поселиться в Мукдене. Работа в Мукдене требовала хорошего прикрытия, и Макс приехал туда как представитель немецкой фирмы по продаже мотоциклов «Мельхерс и К°». Для отвода глаз полиции было выставлено на продажу пять мотоциклов разных марок. Сняли удобный двухэтажный дом. На верхнем этаже Макс развернул радиостанцию, а внизу можно было принимать гостей. Кстати, не замедлил явиться и первый гость — японский генерал, который, оказывается, жил по соседству с ними. Генерал решил нанести визит вежливости своим милым соседям. Он был очень любезен, все время почтительно «шипел» и раскланивался. Такое соседство сильно расстроило Макса. Он боялся, что японцы могут их подслушивать из дома генерала. Но все обошлось благополучно.

Как добропорядочный немец, Макс прежде всего явился в немецкую колонию. Генеральный консул, узнав, что Макс отлично играет в скат, очень обрадовался. Он оказался страстным игроком и искал себе достойного партнера. Два раза в неделю консул приходил в клуб, и они устраивали состязание. Немецкая колония насчитывала всего около трехсот человек, поэтому в клубе существовала довольно интимная обстановка. Макс старался завязать побольше деловых связей с немецкими коммерсантами и прослыть солидным деловым человеком.

Несколько раз Клаузен выезжал в Шанхай, где встречался с Зорге.

Весной 1933 года Рихард уехал из Китая, и Макс не встречался с ним до 1935 года.

Вскоре Макс получил приказ вернуться в СССР. По версии, он якобы возвращался в Германию. У Анны не было заграничного паспорта, и она не могла ехать с мужем. Вот тут-то и пригодилось знакомство с германским генеральным консулом, с которым Макс так часто играл в скат в мукденском немецком клубе. Консул, конечно, в восторг не пришел, когда узнал, что у жены его друга коммерсанта нет паспорта. Но дружба есть дружба, и он написал рекомендательное письмо генеральному консулу в Харбине.

После долгих проволочек паспорт выдали.

И вот — Советский Союз!.. Москва…

Анне показалось, будто она каким-то чудом выбралась из бездны.

…Макс Клаузен прибыл в Японию 28 ноября 1935 года на пароходе «Тацуте-мару». Порт Йокогама кишел иностранцами, поэтому в таможне никто не обратил особого внимания на скромного немецкого коммерсанта. Вскоре Клаузен был в Токио. Добраться до отеля «Санно», где должен был остановиться Макс, оказалось очень легко: гостиница прислала свой автобус к пароходу, чтобы взять гостей. Наконец-то длинное путешествие было закончено. Позади остались города Европы, Америки: Хельсинки, Стокгольм, Амстердам, Париж, Гавр, Нью-Йорк, Сан-Франциско — настоящая эпопея с визами и паспортами.

Анна осталась пока в Москве. Она приедет к Максу позже, когда тот надежно обоснуется в Токио.

Устроившись в гостинице, Макс стал размышлять, как ему найти Зорге. Еще в Москве они договорились, что будут встречаться в определенное время в баре «Гейдельберг». Однажды вечером Макс зашел в немецкий клуб и неожиданно увидел там Рихарда. Впредь договорились встречаться в малоизвестном ресторане «Фледермаус», хозяином которого был немец. По словам Зорге, ресторан посещали почти исключительно богатые иностранцы и журналисты. Чтобы не вызывать подозрений полиции частыми встречами с Максом, Рихард познакомил его в ресторане «Фледермаус» с Бранко Вукеличем, корреспондентом французского телеграфного агентства. Макс и Бранко сразу подружились, почувствовали друг к другу симпатию. «Он мне очень нравился. Он был очень обходителен с людьми», — говорил Макс о Бранко.

Как-то Вукелич повез Клаузена к себе домой. У Бранко был типичный двухэтажный японский особняк с маленькими комнатами, раздвижными шкафами и соломенными циновками. На втором этаже находилась радиостанция. Из окон открывался широкий вид на город в огне осенней листвы. Была пора хризантем и багряных листьев клена.

Договорились, что на первых порах Макс будет держать связь с Центром из дома Бранко. Но одной радиостанции было недостаточно, так как ее могли засечь. Предстояло смонтировать еще одну, портативную, которую можно было бы развернуть в любом месте. Из гостиницы «Санно» Клаузен перебрался в отдельный, снятый им дом и начал понемногу приобретать радиодетали для приемника и передатчика. Такие покупки могли заинтересовать полицейских агентов. Поэтому приходилось покупать детали в разных районах города и даже в Йокогаме. Одновременно Макс искал себе подходящее занятие для прикрытия. Кое-кто из немцев охотно вызвался помочь симпатичному соотечественнику. Владелец ресторана «Рейнгольд» познакомил его с хозяином небольшой мастерской по производству гаечных ключей. Из-за недостатка средств мастерская прогорала. Макс внес несколько сот долларов и стал компаньоном. Гаечные ключи не шли, и компания решила торговать мотоциклами «Цюндап». Работа в компании отнимала много времени, и перед Максом встала необходимость подыскать более подходящее занятие. Ему повезло — он встретил одного коммивояжера, который рассказал о копировании с помощью светящихся красок. Макс купил у него краски и организовал небольшое дело. Заказов было много, и благодаря этому предприятию Макс больше вращался среди японцев, чем среди немцев. Японцы его очень любили. Для них Макс-сан был не только честным предпринимателем, но и своим человеком, простым и доступным. В немецкий клуб он не любил ходить. Клуб посещали сотрудники посольства, представители крупных немецких фирм. Все они были ярыми нацистами. Макс считал, что это сфера Рихарда, а он, как человек простой, не умеет обращаться с подобной публикой.