Помутнение - Филип Киндред Дик

четко нарисован контур собаки. Фред понял, что тот же контур он видел и на лицевой стороне, среди линий. Это была не вообще собака, а вполне конкретная — борзая, такая поджарая, с втянутым животом.

— А что значит, если я увидел овцу?

— Возможно, обыкновенный психологический блок, — ответил второй офицер, переступая с ноги на ногу. — Только когда мы проведем всю серию…

— В этом и заключается преимущество данного теста перед тестом Роршаха, — перебил сидящий, доставая другую картинку. — Он не требует интерпретации. Верный ответ — только один. Утвержденный госдепартаментом. Он верен, поскольку исходит из Вашингтона. Вы либо находите его, либо нет. Если вы постоянно ошибаетесь, мы устанавливаем функциональное нарушение восприятия и будем приводить вас в форму, пока не пройдете испытание успешно.

— В федеральной клинике? — спросил Фред.

— Да. Ну-с, что вы видите здесь, среди черных и белых линий? Город смерти, подумал Фред, рассматривая рисунок. Вот что я вижу — смерть, и не в единственно верном варианте, а повсюду. Маленькие безногие киллеры на тележках…

— Вы мне все-таки скажите, — потребовал он, — это из-за той речи?

Офицеры обменялись взглядами.

— Нет, — наконец ответил стоящий. — Нас насторожила одна беседа… ну, просто болтовня… Ваша с Хэнком. Около двух недель назад. Понимаете, при обработке записей возникает временная задержка. Таким образом, мы постоянно изучаем материал примерно двухнедельной давности. До вашей речи еще не добрались.

— Вы несли какую-то околесицу об украденном велосипеде, — подхватил другой. — О так называемом семискоростном велосипеде. Вы пытались сообразить, куда подевались еще три скорости, не так ли? — Офицеры снова обменялись взглядами. — Вы ведь считали, что они остались на полу гаража?

— Нет, — возразил Фред. — Это все Чарлз Фрек. Он тогда совершенно задурил нам всем голову. Я просто подумал, что это смешно.

Баррис (стоит посреди гостиной с новеньким блестящим велосипедом, очень довольный): Поглядите, что я достал за двадцать долларов!

Фрек: Что это?

Баррис: Велосипед. Гоночный, десятискоростной, абсолютно новый. Я заметил его в соседнем дворе и поинтересовался. У них оказалось четыре таких, и я купил его за двадцать долларов наличными. У цветных. Они даже любезно передали мне его через забор.

Лакмен: Кто бы подумал, что совершенно новенький десятискоростник можно купить за двадцать долларов. Просто поразительно, что можно купить за двадцать долларов!

Донна: У одной цыпочки в прошлом месяце точно такой украли… Вы должны вернуть его. Пускай она по крайней мере взглянет, не ее ли.

Баррис: Это мужской велосипед. Он не может быть ее.

Фрек: Почему вы твердите, что он десятискоростной, когда у него только семь шестеренок?

Баррис (ошеломленно): Что?

Фрек (подходит и показывает): Ну вот, пять шестеренок здесь и две на другом конце цепи. Пять плюс два…

С помощью операции можно добиться того, чтобы оптическая информация из правого глаза животного (например, кошки или обезьяны) поступала только в правое полушарие, а из левого — соответственно в левое. Если такое животное научить различать два символа, используя лишь один глаз, то впоследствии оно сделает правильный выбор и с помощью другого глаза. Однако если перед обучением разрушить соединения между полушариями, в особенности corpus callosum, то первоначально закрытый глаз вместе с соответствующим полушарием приходится тренировать заново. В этом заключается суть фундаментального эксперимента Майерса и Сперри (1953).

…будет семь. Значит, это только семискоростной велосипед.

Лакмен: Верно. Но даже семискоростной велосипед, безусловно, стоит двадцати долларов. Выгодная покупка.

Баррис (оскорбленно): Меня заверили, что у него десять скоростей… Грабеж!

(Все обступают велосипед и пересчитывают шестеренки.)

Фрек: Теперь я вижу восемь. Шесть впереди и две сзади. Итого восемь.

Арктор (рассудительно): Но должно быть десять. Семи- или восьмискоростных велосипедов не существует. Во всяком случае, я о таких не слышал. Интересно, куда делись пропавшие скорости?

Баррис: Наверное, с великом возились эти цветные. Разбирали его не теми инструментами, без должной технической подготовки. А когда собирали, три шестеренки остались на полу гаража. Так, наверное, там и лежат.

Лакмен: Надо потребовать их назад.

Баррис (со злостью): В этом-то и заключается их план: наверняка сдерут деньги! Не удивлюсь, если они еще что-нибудь прикарманили. (Придирчиво осматривает велосипед.)

Лакмен: Если мы пойдем вместе, все отдадут как миленькие, не сомневайся! Ну, идем? (Оглядывается в поисках поддержки.)

Донна: А вы уверены, что их только семь?

Фрек: Восемь.

Донна: Семь, восемь!.. В любом случае надо у кого-нибудь спросить — прежде чем катить баллон. По мне, так не похоже, что они его разбирали.

Арктор: Она права.

Лакмен: Кого спросить-то? Кто у нас сечет в гоночных великах?

Фрек: Остановим первого встречного! Выкатим велосипед на улицу и спросим. Это будет объективное мнение.

(Выкатывают велосипед и обращаются к молодому негру, который только что вышел из своей машины. Указывают на семь-восемь? — шестеренок и спрашивают, сколько их, хотя каждому видно — за исключением Чарлза Фрека, — что их всего семь: пять на одном конце цепи и две на другом. Пять плюс два — семь. Это ясно как божий день. Так что же получается?!)

Молодой негр (спокойно): Число шестеренок спереди и сзади надо не складывать, а перемножать. Видите, цепь перескакивает со звездочки на звездочку, а их пять, и мы получаем пять разных передаточных чисел на каждой из двух звездочек впереди. (Показывает.) Теперь, если мы повернем рычажок на руле (показывает), цепь перейдет на вторую звездочку и опять-таки может перескакивать на любую из пяти сзади. То есть получается еще пять. Итого десять. Имейте в виду, что передаточное число всегда рассчитывается из…

(Все благодарят его и уходят, молча вкатывая велосипед в дом.)

Лакмен: Есть что-нибудь закинуться? В здоровом теле — здоровый дух! (Никто…

Все данные указывают на то, что разделение полушарий приводит к образованию двух независимых систем сознания внутри общей черепной коробки, то есть внутри единого организма. Этот вывод кажется диким тому, кто привык считать мышление цельным и неделимым свойством человеческого мозга, и преждевременным тому, кто настаивает на чисто вспомогательном и автоматическом характере функций правого полушария. Разумеется, неравенство полушарий имеет место, но оно может быть лишь особенностью личностей, подвергавшихся изучению. Не исключено, что если полушария разделить в раннем возрасте, то оба полушария, развиваясь независимо, достигнут уровня способностей, обычно наблюдаемого лишь у левого полушария.

…не смеется.)

—