«Поход на Сталинград» - Ганс Дёрр

Примерно 20 декабря стало ясно, что наступление 57-го танкового корпуса без подтягивания свежих сил к решительному успеху не приведет. О подкреплениях, однако, нечего было и думать, так как в результате глубокого прорыва русских в среднем течении Дона в тыл позициям на р. Чир наступило значительное ухудшение общей обстановки.

Пришлось признать, что попытка освободить 6-ю армию извне не удалась. Единственное, на что она могла теперь рассчитывать, — это пробиваться своими силами из окружения. На суше ей уже нельзя было оказать никакой поддержки. Кроме того, можно было предвидеть, что армейская группа Гота, остановленная на р. Мышкова, долго, там не продержится, необходимо было действовать немедленно.

6-я армия должна была получить приказ о выходе из окружения,[53] ей должны были быть выделены для поддержки крупные силы авиации. Последнее было нелегким делом, так как за это время за фронтом на р. Чир были потеряны важные аэродромы.

Выход 6-й армии из окружения не мог быть осуществлен без основательной подготовки. До тех пор, пока армия не получила приказа, командующий армией не мог взять на себя ответственность начать проводить соответствующую подготовку, ибо это поставило бы под угрозу выполнение ее основной задачи — оборону 200-километрового фронта окружения. Перегруппировка сил вряд ли могла бы ускользнуть от противника, внимательно наблюдавшего за районом окружения, потому что любое сосредоточение сил на каком-либо участке возможно было только за счет отвода сил с других участков. Поэтому имелась угроза немедленного удара противника по ослабленному участку. Если бы армия и располагала резервами, они находились бы слишком далеко, чтобы в случае опасности прибыть на угрожаемый участок, так как их место было бы в ядре группировки, осуществляющей прорыв. Не приходится уже говорить о том, что при существовавшем тогда катастрофическом положении со снабжением имели практическое значение только такие резервы, которым не пришлось бы совершать длинных переходов. Лишь располагая подвижными частями, можно было принять решение о сосредоточении сил в одном районе. Однако в связи с недостатком горючего быстрое передвижение было невозможно, а ослабевшие от голода и холода войска не могли пройти за день более 15 км.

Один из возможных районов сосредоточения находился за рубежом Старый Рогачик, Ракотино; только три дивизии могли выйти в этот район за дневной переход, 11 из 22 дивизий должны были проделать до него более 40 км.

Но ведь сосредоточением группировки для осуществления прорыва дело еще не заканчивалось. С началом прорыва весь фронт окружения должен был начать сжиматься по направлению к месту прорыва, а за группировкой, состоявшей из танковых и моторизованных частей, должны были стоять наготове крупные силы пехоты отчасти для того, чтобы не дать сомкнуться разорванному фронту, отчасти чтобы следовать вплотную за танковым клином.

Насколько сложно, однако, планомерное сужение района окружения, показал 23 ноября отход северного фланга 51-го армейского корпуса, вызванный нарушением дисциплины со стороны его командира. Тогда была потеряна целая дивизия. Было ясно, что теперь, через месяц, положение не изменилось к лучшему.

Относительно одного, правда, не могло быть сомнений: если бы 6-я армия начала выходить из окружения, она должна была бы довести дело до конца, не обращая внимания на то, возможно ли будет осуществить при этом тактическое взаимодействие с наступающей — или застрявшей на р. Мышкова — армейской группой Гота. 21 декабря оно было возможно; правда, непосредственной помощи 57-й танковый корпус оказать не мог, однако он сковывал на р. Мышкова такие крупные силы, что это обстоятельство благоприятно сказалось бы при совершении 6-й армией выхода из окружения. Кроме того, существовал и такой вариант, что прорыв 6-й армии между 20 и 23 декабря обеспечил бы корпусу возможность возобновить наступление.

Для этого, конечно, 6-я армия должна была получить соответствующий приказ не позднее 20 декабря, потому что уже 23 декабря обстановка на фронте 57-го танкового корпуса в связи с передачей им 6-й танковой дивизии коренным образом изменилась.

Командование группы армий «Дон» учло все это и попросило у верховного главнокомандующего срочно дать разрешение на выход 6-й армии из окружения. Когда ему в этом было отказано и было предложено осуществить прорыв только при условии удержания Сталинграда, командующий группой армий «Дон» приказал 6-й армии готовиться к выходу из окружения. На его запрос вечером 20 декабря, готова ли армия через 24 часа начать прорыв через фронт окружения на юг, командующий армией наряду с другими соображениями сообщил также, что у него имеется горючего всего на 30 км и что он должен поэтому выжидать, пока армейская группа Гота не подойдет на такое расстояние.

Этот мало обоснованный ответ командующего 6-й армией показал, что он, возможно, вследствие недостаточно ясного представления об общей обстановке, либо не понял исключительно серьезного положения, в котором находилась его армия, либо не хотел отдавать приказа, противоречившего указаниям верховного главнокомандующего (у Гитлера был свой офицер связи при 6-й армии).

В связи с ответом командующего 6-й армией командование группы армий «Дон» не настаивало на выполнении своего приказа от 19 декабря.

Приказом 57-му танковому корпусу передать 6-ю танковую дивизию и отойти на р. Аксай судьба 6-й армии была решена.

Д. Контрнаступление русских. Второй период: прорывы на Дону и в калмыцких степях

I. Отвод войск с рубежа р. Чир

Приказ 57-му танковому корпусу от 23 декабря, в соответствии с которым он должен был немедленно снять с фронта 6-ю танковую дивизию для выполнения других задач, являлся следствием воздействия рычага, пущенного в ход русскими в 250 км дальше на северо-запад, — прорыва русских на среднем течении Дона в направлении на Ростов.

Этот прорыв, правда, не был ответом на попытку немцев освободить 6-ю армию, но в связи с тем, что по срокам прорыв был, безусловно, заранее согласован, он отчасти преследовал и эту цель. В первую же очередь в этот второй период своего контрнаступления русские преследовали крупную оперативную цель: отрезать на юге России все силы немцев и их союзников, т. е. главные силы группы армий «Дон» и группы армий «А». Это было именно то, чего Гитлер уже давно опасался.

16 декабря русские на нескольких участках прорвали фронт 8-й итальянской армии, занимавшей с сентября западнее 3-й румынской армии полосу Вешенская, район севернее Новая Калитва. Главный удар противник наносил по обе стороны от Верхний Мамон, однако и у Казанская и западнее Вешенская противнику удалось вклиниться в наши позиции на большую глубину. Так же, как и за несколько недель до этого на фронте 3-й румынской армии, благодаря хорошо налаженному взаимодействию между войсками, совершавшими прорыв, русские на разных участках вырвали из немецкого фронта целые куски и тем самым добились разгрома всей 8-й итальянской армии, начавшей беспорядочное отступление.

Непосредственный удар по обороне, созданной на р. Чир, был нанесен 3-й русской гвардейской армией, которая, наступая из района западнее Вешенская на юго-запад, прорвала фронт на участке 1-го румынского армейского корпуса, расположенного на левом фланге 17-го армейского корпуса, а также на правом фланге 8-й итальянской армии, и форсировала р. Чир северо-западнее Боковская. По сведениям, добытым разведкой, ее задача состояла в том, чтобы продвинуться на юг к Морозовск и во взаимодействии с 5-й танковой армией, одновременно наступавшей от Обливская на запад, взломать фронт на р. Чир.[54] События следующих дней подтвердили эти данные. Правда, фронт на р. Чир не был взломан, но в результате атак с севера войска, занимавшие его, отошли назад.

В то время многочисленные сильные атаки в среднем течении р. Чир (в районе нижнего течения реки обстановка была спокойной) у Обливская и Караичев удалось отразить, быстрое продвижение группировки противника от Казанская (2-й танковый корпус русских) на юг вынудило отвести назад северный фланг 17-го армейского корпуса. Когда противник, располагавший танками, повернул из района Терновская (северо-восточнее Миллерово) на Боковская, корпус 20 декабря отошел северным флангом на р. Большая, заняв позиции на рубеже Боковская, Греков.[55]

Этот маневр был проведен слишком поздно, так как 2-й танковый корпус русских 21 декабря вышел уже в район Поздеевка, т. е. глубоко продвинулся на западном фланге позиций на р. Большая, которые одновременно с фронта подвергались атакам 3-й русской гвардейской армии, наступавшей по обе стороны дороги на Морозовск. Обе ударные группировки противника последовательными ударами начали отбрасывать 17-й армейский корпус от рубежа к рубежу на юг; расположенные на р. Чир севернее Чернышевская части группы Шпанга вынуждены были, начав с северного фланга, также отойти назад.