Визит (СИ) - Светлана Голунова

Матросы катера перекинулись между собой парой реплик, поглядывая при этом на Катерину.  Её точеная фигура в открытом купальнике, вот, что послужило причиной столь пристального внимания хозяев рыболовного катера.

Польщенная заинтересованностью к её персоне. Катерина, широко улыбнувшись, приветливо помахала рукой. Ободренные вниманием красавицы, они оживились и энергично, жестами принялись приглашать её посетить их судно. Не известно к чему привели бы перемигивания, когда на палубе появился Дорн, жестом хозяина он пригласил рыбаков пришвартоваться к ним. Моряки не стали заставлять просить себя дважды, и в скором времени вся команда (за исключением одного товарища) в составе четверых человек вступила на судно. Косясь восхищенным взглядом на Катерину, рыбаки с уважением представились Дорну. Хозяин радушно предложил им пройти в кают-компанию. Указывая дорогу, Катерина пошла впереди, не удержавшись от искушения повилять бедрами перед гостями. Гости в полной мере оценили ее старания. Амон и Барон замыкали шествие, на месте остался лишь Юм. С презрением свойственным котам, отнесся он к попытке погладить его, и, зашипев на озадаченного рыбака, удалился. Растянувшись в тени, он, похоже, ушел в созерцание собственного хвоста, время, от времени трогая его лапой словно желая убедиться на месте ли он.

В кают-компании Барон устроил столик, уютно разместив всех и хозяев и гостей. Катерина, так на себя ничего не надев, явно наслаждалась оказанным ей вниманием. Ведя беседу с Дорном, старший из рыбаков говорил не с хозяином судна, а с ножкой Катерины. По-видимому, у него, катастрофически развивалось косоглазие. Должно быть, кривой взгляд был национальной чертой, так и у всех остальных, кто бы ни задавал вопросы или отвечал, взгляд неотрывно следовал за движениями Катерины. И довольно редко им удавалось сфокусировать глаза на собеседнике. Матросов нисколько не смутили клыки Амона (возможно, они видели, и не такое, а может им просто, не удавалось остановить взгляд и рассмотреть собеседника). Впрочем, беседу вел Дорн, остальные просто прислушивались и разглядывали друг друга (последнее велось в одном направлении). Разглядывали моряков Амон и Барон, причем взгляд был оценивающий, что-то прикидывающий. Гости же полностью погрузились в изучение и угадывание за купальником анатомии женщины сидевшей, напротив, за столиком и "поедающей" взглядом симпатичного молодого моряка.

Старший из рыбаков выразил удивление в названии судна его хозяину:

             - «Летучий голландец»? Вы не опасаетесь рока, который несет в себе это имя? -  поинтересовался он.

Дорн прищурившись на собеседника, с иронией заметил:

- Насколько мне известно, несчастье преследует тех, кто встретит его на пути. Вы сами, как думаете, из-за нашей встречи, в вашей жизни что-нибудь изменится к худшему?

Старший покосился на своего подчиненного, который таял под ласковым взглядом Катерины, и, соглашаясь, кивнул головой.

- Кому-то эта встреча радости принесет мало, особенно при расставании.

- Как работа? Улов богатый? - Дорн внимательно изучал лицо моряка тот в ответ, безнадежно махнув рукой, пожаловался:

              - Какой там "богатый"! С затратами бы рассчитаться! На топливо больше вложили, чем получили с улова!

Оживившись, Дорн уточнил:

- Значит, это возможно, ваш последний рейс, если с долгами не рассчитаетесь?

- Не возможно, а точно последний. Рыба словно избегает нас. Все наши знакомые неплохо промышляют рыболовством. Но, нам никак не везет. Прямо-таки проклятье наложено на нас! - моряк схватился за голову. Он не усек момент, когда Дорн торжествующе переглянулся со своей свитой. Остальные рыбаки были слишком увлечены выпивкой и прекрасной женщиной, чтобы прислушиваться к разговору капитанов.

- А если бы рыба преследовала ваш корабль повсюду. Как бы вы отнеслись к этому? - не сводя глаз с собеседника, спросил Дорн.

             - Это было бы чудом! Я решил бы, что сам Бог помогает нам! - в немой молитве моряк поднял глаза к небу.

Дорн поморщился:

- Фи, Бог! Снизойдет он до вас, как же! А вот я вполне могу это устроить! И всю оставшуюся жизнь ты будешь богатым, и проблем не будет, ни с судном, ни с уловом. Как заманчиво звучит?

Рыбак с ужасом уставился на собеседника, его товарищи притихли и, наконец, то перевели взгляд на странного  владельца "Летучего Голландца". Они услышали лишь последние слова, но и этого хватило, чтобы привлечь их внимание.

- Такое может предложить лишь шутник, или сам дьявол, - прошептал потрясенно моряк.

И словно в ответ на его слова, глаза Дорна засияли огнем, словно, солнце отразилось в них. Рыбаков охватил паралич, не в силах сдвинуться с места, они так и сидели, выпучив остекленевшие глаза, хватая воздух как рыбы выброшенные на берег.

Дорн поднялся из-за стола. И преобразился. В черной, средневековой одежде, в черном плаще, с огненным подбоем и при шпаге. Он возвышался над столом, скаля в ухмылке зубы, сверкая глазами. Во истину это был сам Люцифер. Его голос был низок, стелясь по земле, он заставлял звенеть фужеры на стойке бара.

- Подумайте, это большая для вас удача, повстречать меня. Не будьте идиотами, воспользуйтесь случаем. Удача сама идет к вам в руки. Вы станете богатыми, и ничто не будет беспокоить вас всю жизнь. Только предстаете, какие возможности открываются перед вами! И за такую мелочь как душа, и то только после вашей смерти. Зато жизнь будет увита розами, и никакие проблемы не омрачат её.

Остекленевшие от страха глаза рыбаков постепенно стали проясняться, в них появилась осмысленность. Ум их лихорадочно работал. Слова Дорна упали на благодатную почву и, по-видимому, стали давать ростки, пока еще хилые, но, кинув горсть золотых монет перед рыбаками, он укрепил их на корню.

Облизнув пересохшие губы, старший обвел взглядом остальных, они смотрели на него, ожидая, что он скажет.

- Что для этого нужно?

- Одна формальность - ваша подпись, и, разумеется, ваших людей. И придерживаясь старых традиций подписываться, придется кровью. Больше от вас ничего не потребуется. 3ато какую шикарную жизнь я вам обеспечу! Итак…,

В руках Дорна появился свиток. Барон, подскочив, почтительно взял его из рук Сатаны и, развернув, положил на стол перед моряками.

- Прошусс...

Найденной у одного из рыбаков булавкой, они накололи пальцы, и под широкой росписью Асмодея заалели три подписи. Четвертый, молодой моряк, которого так поедала взглядом  Катерина, побледнев, отшатнулся от стола. Взгляды присутствующих устремились к нему. Рыбак вскочил, затравленно озираясь, и вытирая уколотый палец о штаны. Барон с вожделением пожирал взглядом кровь, ему не меньше Дорна хотелось, чтобы эта кровь алела росписью под остальными тремя на свитке. Нахмурив брови, Дорн прогремел:

- Подписывайся!

Взвыв от ужаса, рыбак выскочил за дверь.

- Амон, - Дорн кивнул в сторону двери, за которой скрылся несчастный, ища спасения, на своем катере.

Амон вскочив со стула, с проворностью гепарда кинулся вслед за рыбаком.

Спустя мгновение, приглушенный стон долетел до кают-компании. Побледнев, рыбаки переглянулись и подняли глаза на стоявшего над ними Дорна. Улыбаясь, тот уже принял облик капитана, и радушно указав на дверь, произнес:

- Идите. Остался еще один. Вам придется уговорить его, если вы и дальше собираетесь работать вместе,

Выйдя из кают-компании, они наткнулись на четвертого. Он лежал в шагах семи от них, лицом вниз, широко раскинув руки, из-под левой лопатки торчал кинжал с рукояткой из черного дерева. Недалеко от тела стоял Амон с пустыми ножнами. Подойдя, нагнувшись, он выдернул кинжал. Кровь, на кинжале медленно исчезала, создалось впечатление, что само оружие подобно губке впитало её в себя. Лезвие снова стало зеркальным. Амон вложил кинжал в ножны.

Рыбак, находящийся на катере и не подозревал, что одним товарищем стало меньше, и он лежит бездыханный у противоположного борта судна, и предавшие его товарищи сбрасывают труп за борт. Спустя несколько минут поддавшись уговорам, последний матрос запечатлел свою подпись рядом с подписями остальных. А ещё через полчаса, рыбаки радовались первому улову, забыв о своем товарище.

Вечером, придя на пристань, они встретили девушку несчастного, и рассказали ужасную историю битвы с акулой-людоедом стоившей жизни её парню.