Не родись дриадой (СИ) - Цыбанова Надежда

   А я, может, и не молчу. Я, может, про себя уже пол справочника родовых проклятий озвучила!

   - Оли, вы слон! – прошипела я сквозь зубы.

   - Простите, – мужчина поспешно вскочил на ноги.

   Подождала, пока меня приведут в правильное положение относительно земли, очистят от грязи, а потом выпалила:

   - Прощу. Когда-нибудь. На ваших похоронах! Покойникам многое прощается.

   Де Расмус подавился очередным монологом «прощу-прощения-не хотел» и гневно воззрился на меня. Только бесполезно это. У темных с совестью совсем туго. Она у нас явление редкое и необязательное.

   Поскрипев зубами, Оли протянул мне оброненную флягу и демонстративно отошел на два шага. Осталось только к стенке отвернуться и обиженно засопеть.

   Воссоединение меня с гномьим самогоном подарило мне благостное настроение. Я даже плеваться расхотела. Вот что вода животворящая делает!

   Студенты тем временем нарубили лапника и развели магический костер. А пара капель настойки «Живой огонь», которые я слевитировала на красные угли, отпугнет мелкую наглую нечисть.

   Де Расмус, косивший на меня одним глазом, заметил пас и демонстративно скривился.

   - Тсссс, – я приложила палец к губам. - Это перв… прев… превентивная мера.

   Мужчина ещё подозрительней покосился на меня. Я улыбнулась ему в ответ. Он нервно сглотнул и вскочил на ноги.

   - Гарпия, радость моя, отдайте мне фляжку, – ласково проворковал де Расмус. И ручонки-то наглые протянул. По ним и получил.

   - Не тронь мое успокоительное! - зашипела на него.

   Недовольно пробурчав что-то себе под нос, де Расмус гордо удалился. На те же два шага. Боязно, видно, бедняжке.

   День клонился к закату. Студенты шуршали тушками по лесу, выискивая логово гарпий, изобретая на коленке из подручных средств зелья и обустраивая лагерь. Зверье живое и не очень сновало вокруг лагеря. Де Расмус нервничал. Красота.

   Я же, быстренько определив самое удачное и ровное место на полянке, пасом выставила свою палатку и теперь расположилась на корнях помор-дерева. Чтобы постоянно не нарываться на злобный взгляд, запрокинула голову и изучала крону. Вон, какие чудные листочки. Ах, какие зелененькие. А кто это там в листве спрятался?

   - Ух ты, птица-сирин, – я восторженно обежала вокруг ствола. Из укрытия за мной напряженно следили. Видимо, птичка не привыкла встречать ярых фанатов. – А вы знаете, Оли, что она может давать ответы?

   Де Расмус криво улыбнулся:

   - Сирин ведь насылает сновидения. Точнее, усыпляет жертву.

   - Не без этого, – с дебильной улыбкой покивала я, - но и когда погружает в сон, она отправляет в сознание определенные сигналы. А мозг обрабатывает их с помощью картинок. Прикольно же. А еще, птица-сирин любит загадки загадывать. Попадаешь в какое-либо место и надо найти, зачем тебя сюда послали.

   Мужчина с сочувствием в глазах посмотрел на меня:

   - Гарпия, вам в реальности приключений не хватает?

   Ой, да подумаешь. Тоже мне критик нашелся. Ничего я не ищу, оно само находится.

   Солнце уже спряталось за макушками высоких деревьев, подсвечивая кроны изнутри, когда студенты решили, что готовы на подвиги.

   Я смачно зевнула, почесала, ну пусть будет, правый бок, прикрепила на героев мотылька-охранника и потопала в палатку. Фляга подозрительно быстро пустела. Так мне не хватит до утра!

   - А как же студенты? – удивился де Расмус.

   - А что студенты? - в глазах будто песка насыпано. – У них задание есть.

   - Но мы же должны наблюдать за ними.

   Ага, сейчас. Вот делать мне больше нечего, как ночью лазить по всяким логовам с приветливыми жителями.

   - Не мы, а оно, - я ткнула пальцем в воздух. От него побежали круги, словно от брошенного в воду камня. В искривлении пространства можно было увидеть уродскую картину: огромный глаз без век. Что поделаешь – ректор некромант, а все их заклятия лишены грации и изящности.

   - Око? – Оли рассеянно почесал затылок. - А мы тогда зачем здесь?

   - Для чего здесь вы, Оли, понятия не имею, - честно созналась я. – А лично я реликтовый лес спасаю от неуемной энергии студентов.

   Помор-дерево качнуло ветвями, будто усмехаясь. В глубине листвы сверкнули два глаза с золотым отливом. И тут алкоголь в желудке подстроил подлость. Я совершенно недостойно леди икнула. Громко и смачно, аж подпрыгнув от неожиданности. Птица-сирин, спокойно сидящая до этого на ветке, от испуга взмахнула крыльями и наступила темнота.

   Сон не сон. Явь не явь. Но ощущения гадские. Под ногами горячие камни. В лёгких обжигающий воздух с примесью серы, в глазах слезы и слой пепла. Мир Транш во всей своей красе. Где-то в небесах надо мной раздался рокот.

   Лучше бы я не смотрела. Интересно, сколько усилий мне понадобится, чтобы закрасить седину.

   В небе под нависшими клубящимися черными тучами сошли две сотни драконов. Изрыгая огонь, пытаясь сбить противника в полете, они набрасывались друг на друга и снова расходились.

   Я, конечно, читала про Межклановую войну, но побывать на ней никогда не стремилась. Интересно, почему птица-сирин выбрала именно эту картинку? Сватка считается решающей. После нее был принят пакт о мире, разделение власти и выборы Владыки. Но во всех учебниках по истории Транша рисуют именно эту картинку.

   И как мне отсюда выйти? Эй, птичка, я уже все посмотрела. Впечатлилась. Забирай скорее, пока меня пара тонн драконятины не прихлопнула! Помнится, погибших тогда было очень много.

   Опять дымка перед глазами, и я уже в чьей-то спальне. Причем хозяева присутствуют тут же. Вон кровать аж ходуном ходит. Какая-то странная птичка мне попалась, наверное, с дефектом. Сначала война, теперь вот… зарождение жизни, обзовем это так.

   Надо искать подсказки.

   Я осторожно двинулась. Деятельность на кровати не прекратилась. То ли двое натужно сопящих поглощены процессом, то ли меня не видно.

   Интерьер комнаты выполнен с претензией на богатство. Одни позолоченные ручки с вкраплением агатов на комоде стоят не мало. Мебель из черного граба, очень дефицитного материала. Ткань обивки расшита какими-то сверкающими узорами. На низком журнальном столике расположена бутылка, два бокала и блюдо с фруктами. Винцо-то «Амареллис», эту кислую гадость считают напитком только эльфы. Я же предпочитаю в нем вымачивать мясо для готовки, вместо уксуса отлично подходит.

   В одном бокале на дне осталась жидкость красно-коричневого цвета. Странно, обычно это вино более красное. Принюхалась. Чуть горькая нотка алирского ореха. Две щепотки на бокал - и повышенное либидо до утра гарантировано. Интересно у кого из этих двоих проблема?

   Я на цыпочках прокралась к кровати, хотя ковер с ворсом по щиколотки проглотил бы звуки стада мастодонтов. На тумбочке стоял красивый подсвечник с орнаментом в виде танцующих людей. Даже обидно - стащить отсюда ничего нельзя. Огонек на свечах не колебался, хотя рядом на кровати творилась вакханалия. Здравствуйте, Лазуритовые горы. Я и соскучиться не успела.

   Действо набирало обороты, я стремительно краснела. Мужчина определенно эльф. Тут и слепой догадается. Даже стонать умудряться мелодично. Женщина вроде человек. Хотя и разглядывать меня что-то не тянет.

   Из одежды на глаза мне попалась только женская нижняя рубашка. Остальное беспорядочно было затолкнуто под кровать, лишь край сапога скромно выглядывал из-под свисающего одеяла.

   Тем временем точеные женские пальчики пробежали по спине партнера. И я чуть не плюхнулась на попу. Вместо нежных поглаживаний, они выводили знак. Хорошо известный мне знак. В темной магии он называет «закрепитель».

   Опять смена сцены. Да когда уже этот квест закончится? Там, в Лесу Страха, между прочим, студенты, гномий самогон и де Расмус. И именно в такой последовательности.

   Война, секс, а вот теперь… морг. Типичный городской морг. С трупами, накрытыми простынями, и с бирочками на пальцах ног. У ближайшего ко мне написано «неизвестный, шестнадцатое число ранней весны шестьсот третьего года». Хм. Дата исчисления странная. Очень похоже на староэльфийскую. Посередине стол для препарирования. Под потолком тускло мерцают светлячки. Стены обиты холодным бледно-голубым духонепроницаемым материалом. В дальнем углу расположен стол регистрации. На кипе бумаг небрежно брошен шелковый мужской платок. В полумраке четко видны инициалы «В.Х.». Оу, автор вихревых порталов?