Между нами мужчинами - Андрей Тарасов

Так что не стоит, по-моему, бояться культом предков оживить смешные споры о первородстве и пустое фамильное тщеславие. Все дело ведь именно в том, чтобы оно не было "пустым"; в том, чем гордиться, к чему стремиться, за счет чего добиваться успеха! Думается, не так уж и не прав был Джером К. Джером, когда писал: "Честь - не что иное, как высшая форма тщеславия... Есть тщеславие павлина и есть тщеславие орла Снобы тщеславны. Но ведь тщеславны и герои Будем помогать друг другу растить свое тщеславие. Но будем хвалиться не модными брюками и прическами, а честными сердцами, умелыми руками, правдивостью, нравственной чистотой и благородством.

Будем настолько тщеславны, чтобы никогда не унизиться до мелкого, подлого поступка. Настолько тщеславны, чтобы вытравить в себе мещанский эгоизм и тупую зависть. Настолько тщеславны, чтобы никогда не произнести жестокого слова, никогда не совершить жестокого поступка. Пусть гордится каждый, кто сохранит стойкость и прямоту благородного человека даже в окружении негодяев. И да заслужим мы право гордиться чистыми мыслями, великими свершениями и жизнью, полной высокого смысла!"

Прославленный английский юморист все время говорит тут о тщеславии, но ведь стоит нам начать соревноваться именно в том, что он перечисляет, и соревнование в тщеславие превратится в состязание в благородстве. А если так, то побольше бы нам подобного "тщеславия"! Ведь такими мы и друг другу приятны, и сами себе нравимся.

Чем нам дороги "чисто развлекательные", казалось бы, сочинения Дюма, Майн Рида, Вальтера Скотта, Фенимора Купера? И чего нам так болезненно не хватает порой в развлекательной литературе современных авторов? "Старые" романтики придумывали образы мужчин именно благородных во всем объеме этого понятия. Таких, которые, встречаясь со злом, с несправедливостью, не подсчитывали, не выгадывали, не торговались с судьбой, а устремлялись навстречу всем опасностям в порыве благородных чувств. А дав слово, выполняли его, даже если в результате этого оказывались в руках жестоких и подлых врагов, жаждавших их смерти. Чаще всего герои эти побеждали своих подлых врагов и физически, но главное для нас - их нравственная победа, их несгибаемое благородство, рыцарство, верность слову и чувству чести.

Есть хороший английский детектив Дика Френсиса "Фаворит". Кроме многих прочих достоинств, есть в нем и это - раскрытие прелести мужского благородства, рыцарства. Главный герой романа Аллан Йорк - сын миллионера, который, однако, с детства привык пробивать в жизни дорогу самостоятельно. Он жокейлюбитель, ему нравятся скорость, борьба, завоеванный собственными усилиями успех... Мужской характер Аллана проявляется во всем - в том, какой он верный товарищ, как он заботится о семье друга после его гибели, как бросает вызов могущественной бандитской шайке, как не трусит и не вымаливает пощады, видя нож, приставленный к его горлу, как красиво ухаживает за очаровательной девушкой Кэт... И все же с наибольшей полнотой подлинно мужское благородство героя выявилось в небольшом, но крайне важном эпизоде. Аллан влюблен в Кэт и не знает, кому она отдает предпочтение - ему или его приятелю жокею-профессионалу Дэну. "Профессионал" - это означает, что у Дэна нет ни титулов, ни богатого папы, ни собственной конюшни, набитой рысаками. Это означает, что скачками Дэн зарабатывает себе на жизнь. Так вот Аллан, когда чопорная и высокомерная тетушка Кэт без стеснения разъясняет ему, что простой жокей (не аристократ, не джентльмен) для ее племянницы не пара, ни словом не обмолвился о том, что уж он-то, Аллан, не профессионал, а любитель, богатый человек "и все такое" (как выразилась Кэт). Хотя при этом тотчас был бы признан "парой" Кэт, желанным гостем в доме "и все такое", Даже на прямой вопрос о родителях Аллан отвечает туманно: отец-де у него торговец. "Торговец"

могло означать что угодно, начиная от старьевщика и кончая тем, чем был отец Аллана, - главой крупнейшего торгового концерна. Герой романа не хотел, не мог получить хоть какое-то преимущество перед Дэном в их борьбе за Кэт таким - не рыцарским - путем. И этот маленький штрих вызывает наше расположение к Аллану, пожалуй, даже в большей мере, чем весь ход его мужественной схватки почти один на один с жестокой шайкой таксистов фирмы "Маркони". Что ж, Дэн оказался достойным подобного благородства соперником. Когда Кэт все-таки отдала свое сердце Аллану, Дэн, ненавидя в нем счастливого конкурента, богача, баловня судьбы, не бросил его все-таки в тяжелую минуту, когда последний представитель ликвидированной банды решил свести счеты с виновником их поражения Наоборот, Дэн помог Аллану "накормить" бандита Сэнди "его собственной конфеткой". На высокой ноте, славящей мужское благородство, мужскую гордость, кончается роман.

Так соперничают за сердце любимой женщины настоящие мужчины.

И, отвлекаясь от романа, можно констатировать, что преимущество в этом соперничестве необязательно обретает тот, кто имеет более полный набор мужских добродетелей, кто более правилен, более последователен, более безукоризнен в своем поведении.

Не стоит думать, что столь красивые, столь благородные люди, как Юлия Вревская или Аллан Йорк, существуют только в истории или в воображении писателей Мне, например, посчастливилось дружить с человеком, который красотой своего истинно мужского характера мог посостязаться с любым романным рыцарем. И я не могу, рассуждая об идеале "настоящего мужчины", не рассказать о нем, о его бойцовском характере, его трагической судьбе.

Говорят, время излечивает любые душевные раны.

Еще говорят, что люди умирают, а мир сияет "неизменной своей красотой". И то и другое неверно. Вот уже сколько лет прошло после смерти Жени Спиридонова, а это все так же больно, все так же невероятно. И мир без него - совсем не тот мир. Пустота, образовавшаяся в нем, ничем и никогда уже не заполнится.

Подвело Женю сердце, но подлинной причиной смерти была контузия, полученная от фашистской мины в конце войны.

Болезнь свою он охарактеризовал однажды так:

"Больно. Очень больно достается каждое движение.

Больно сидеть, больно стоять, больно ходить и даже лежать..."

И все это не день, не два, не неделю, а более шести лет. Тем не менее я не встречал более жизнерадостного и компанейского человека. К нему шли, как на огонек, погреться, отдохнуть душой, поднять настроение. За месяц до смерти Спиридонов принимает участие во всесоюзном конкурсе... юмористов и получает на нем третью премию.

Все мы с детства знаем, что мужество бывает разное.

Мужество бойца, который в разгар боя первым бросается в атаку и, презирая свистящую, гудящую, вырывающуюся из-под ног фонтанами огня и земли смерть, увлекает за собой всю роту. И мужество человека, которого жизнь опрокинула, лишили работы, перспектив, друзей (для лечения Женю Спиридонова направили после демобилизации в совершенно чужой для него город Куйбышев на Волге), но не сдающегося, не теряющего достоинства, борющегося до конца, из года в год, изо дня в день. От Жени жизнь потребовала обоих этих "зидов" мужества. И он с честью выдержал все ее экзамены.

Чистая комната, белоснежные простыни, ласковые врачи и сестры... И насколько все это хуже, страшнее первого знакомства с госпиталем. Тогда, в августе сорок четвертого, в глубине Польши возил его грязный усталый обозник на видавшей виды армейской телеге из одного лазарета в другой, матерился, угрожал, но все без толку.

- Не та армия, - отмахивались от них. - Везите к своим!

Жгло раны, тошнило, разламывало, казалось, позвоночник. Но тогда была надежда, да что там надежда - уверенность, что все кончится хорошо. Осколки мины извлекут, ушибы подлечат, и снова он будет со своей разведрот.ой пролагать пути наступления на Берлин.

Так и случилось - стоило обознику, окончательно потерявшему терпение, потрясти автоматом перед чьим-то равнодушным носом, и место в "чужом" госпитале было найдено.

Но сейчас бессильны самые страшные ругательства, и автоматом трясти не перед кем. Болезнь, обрушившаяся на него, жалости не знала.

Деформирующий генерализованный спондилоартроз плюс неспецифический инфекционный полиартрит...

Ставя такой диагноз, врачи предпочитают не смотреть больному в глаза. Это не затухающая ни днем, ни ночью боль, это постепенное, но неотвратимое окостенение позвоночника и суставов, передавливание нервных волокон, идущих от спинного мозга к внутренним органам, прогрессирующий паралич...

Средств, способных побороть болезнь, медицина пока не знает. Вот он, второй и самый страшный взрыв той фашистской мины. В каждый сустав словно дрелью кто вгрызается. Но самое страшное не это. Раньше не ворочалась только шея, сейчас перестали сгибаться колени.

- Надо больше двигаться, не давать срастаться суставам, - укоризненно качает головой профессор. - Ваше спасение в движении...