Ключ к нашей тайне - Татьяна Викторовна Полякова

– Что вы ко мне прицепились? – нахмурился он, не сбавляя шага. – С вашей внешностью быстро найдете ему замену.

– Да ты на меня даже не взглянул.

– Вы ко мне клеитесь, что ли?

– Типа того, ищу собутыльника. Показалось, что у нас много общего.

– Я не пью, – усмехнулся он и прибавил шагу.

Я остановилась и досадливо поморщилась. То ли парень оказался крепким орешком, то ли его занимали гораздо более серьезные вопросы, чем ссора с Вестой. Либо это не было простой ссорой.

Поскольку сам он на эти вопросы ответить не пожелал, я решила за ним присмотреть. Вскоре он остановился у того самого старенького «рено», в котором я видела его в последний раз. Первым делом я запомнила регистрационный номер, затем осмотрелась. Парень завел мотор и, кажется, не собирался тут долго задерживаться. Принимать решение следовало быстро. Бегаю я прекрасно, но на своих двоих даже самую старенькую машину догнать не смогу. «Рено» тронулся с места, а я переместилась поближе к дороге. Она, как назло, была пуста. Я покосилась на припаркованную рядом «девятку», но решила не уподобляться Лансу и оставить чужое имущество на своем месте.

Не придумав ничего лучше, я отправилась к автобусной остановке и вскоре вернулась в контору.

– Что за дивное виденье? – пропел Селиванов со своего рабочего места, завидя меня в дверях. – Или уже завтра наступило? – Он потер глаза и на полном серьезе уточнил: – Заработался я, что ли?

– Совесть меня замучила, – начала я. – Думаю, как там мой товарищ наедине со своими расследованиями…

– Это правильно, – зарделся Антон. – О ближнем забывать нельзя.

– Вспомнила, что ты был не прочь поговорить со мной о Витязе.

– Я?

– Ну, в сообщении ты обещал подробности…

– Печатать было долго, – вздохнул он. – Самое главное я тебе уже сказал: не суйся!

– Я запомнила.

– Татьяна. – Он оттолкнулся от столешницы и, поскрипывая колесиками стула, выкатился ближе ко мне. – Ты сейчас где была?

– Следила за девчонкой, – призналась я. – Можешь тачку пробить?

– Издеваешься?

– Нет, – честно ответила я. – Если только самую малость.

– Что за тип? Еще кто-то из людей Витязя? – нахмурился Селиванов.

– Сама хочу знать, – я продиктовала марку и номер автомобиля.

– Зачем тебе это надо, не могу понять, – с досадой проговорил Антон, послушно записывая данные. – Ноутбук уже у потерпевшей. Все счастливы.

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Войдя в подъезд, я замедлилась, и к своей квартире поднималась не спеша, едва передвигая ноги, будто несла тяжелые сумки. Было тихо, только с улицы доносился шелест автомобильных колес.

Перед дверью было пусто. Ни курьера, ни цветов, ни записки. Ни, само собой, Лазаря. «Надо ему позвонить», – решила я, открывая дверь.

Из прихожей я увидела, что в кухне над плитой тускло горел свет. Забыла выключить? Но я не готовила уже пару дней, перебиваясь бутербродами и йогуртами.

– Кто здесь? – крикнула в темноту, попутно нащупав выключатель.

Я разулась и осторожно двинулась вперед, на всякий случай готовясь обороняться. Квартира была пуста. В спальне от сквозняка колыхалась занавеска. Окно я открывала сама. Видимо, из него в квартиру сейчас шел странный запах горелого.

Вернувшись в кухню, подошла к плите, чтобы выключить свет. Тут-то я и заметила на варочной поверхности кастрюлю, плотно прикрытую крышкой. Я чертыхнулась и осторожно ее приподняла, не ожидая ничего хорошего. Посуда была моя, только на плиту я ее не ставила. Сомнений в этом не было никаких.

На первый взгляд мне показалось, что кастрюля пуста. Однако на дне лежала странная темная субстанция. При ближайшем рассмотрении она оказалась небольшой горсткой пепла. Пахло жженой бумагой.

Ланселот успел неоднократно наследить в моей квартире. Причем местом действия неизменно выбирал кухню. Не знаю, была бы я так же уверена в том, что это его рук дело, не встреться он мне сегодня у дома Борисова. Но в этот раз сомнений у меня не было. Только что он хотел этим сказать? Лучше бы записку оставил, честное слово. Мой теперь посуду после этого. Недолго думая, я взяла кастрюлю и отправила ее в мусорное ведро. Завязала пакет и поставила в прихожей возле входной двери.

Я вернулась в кухню и, устроившись за столом, с грустью посмотрела на шикарный букет в вазе. Рука потянулась к телефону. Он молчал. Не придумав ничего лучше, я решила отправиться в постель, и в тот момент заметила, что со стола исчезла записка Лазаря, которую он приложил к букету. Что ж, кажется, я догадываюсь, что послужило топливом для костра, который пытался разжечь Ланс в мое отсутствие.

Перед тем как отправиться в постель, я решила проверить, закрыта ли входная дверь, хотя точно знала, что даже самые сложные замки для Ланса не были помехой.

Час перерыва между тренировками на следующий день я по обыкновению решила провести в кабинете Селиванова. Скинув кроссовки, растянулась на диване. Антон что-то увлеченно изучал в смартфоне. Как оказалось, не в своем.

– Какая же ерунда в головах у молодежи, – качал головой он.

– А ты в юности прямо-таки книжки читал? Шекспира, не иначе?

– Да я в возрасте этой Наташи, – он потряс вещдоком, и я догадалась, что телефон принадлежит убитой в отеле девушке, – трижды успел мопед старшего брата собрать.

– Предварительно разобрав?

– Не без этого, – растянул рот в лукавой улыбке Антон.

– Брату повезло, что у него машины не было.

– У отца была…

– Не продолжай, – попросила я.

Он снова погрузился в изучение телефона.

– Имена еще такие, нарочно не придумаешь… Назовут же!

– Наташей? Сложно представить более распространенное имя.

– Да нет, вон она в день гибели переписывалась с какой-то «новостью».

– Что? – не поняла я.

– Сейчас, – жевал губы Антон, не поднимая взгляда от экрана. – А, вот. Веста.

Я вытаращила глаза и одним движением подскочила к Антону. Встала за его спиной и выхватила телефон.

– Эй, – возмутился он.

– Почему ты молчал?

– О чем? – не понял Антон.

– О Весте. Это же имя моей потерпевшей с ноутбуком. Точнее, без. Хотя уже, вероятно, с…

На связь со мной она так и не вышла, поэтому в наличии у нее гаджета я на всякий случай сомневалась.

– Ты не называла ее имени, – обиделся Антон. – Но, пожалуй, Вест в нашем городе не так чтобы много.

Он бубнил себе под нос что-то еще, но я не слушала, внимательно изучая переписку. Судя по всему, покойная озаботилась тем, чтобы удалить большинство сообщений. Однако того, что осталось, было достаточно, чтобы сделать вывод: общались девушки не стесняясь в выражениях. Нецензурная брань на экране преобладала над литературным языком, причем преимущество было настолько велико, что последний, кажется, и вовсе решил без надобности не высовываться. Месяц назад они обсуждали, в каких заведениях проводит время состоятельная молодежь, пару недель назад – договаривались о встрече. Переписка в промежутках была стерта, а вот в день гибели она сохранилась.

Начинался диалог с того, что Наташа писала Весте, как плохо обстоят ее дела. Использовала она для этого одно емкое слово. На что получила короткий ответ и грустный смайлик в придачу:

«Знаю».

«Делать что будешь?»

«Отец вернется, попрошу у него денег для тебя».

«Когда?»

«Он на рыбалке, без связи».

«Торопись, – писала в ответ Наташа, сдобрив просьбу тремя матерными словами. – Иначе…» – тут девушка вновь употребила слово, с которого начала переписку, тем самым символично ее закольцевав.

Кроме сообщений, за неделю, предшествующую убийству Наташи, в телефоне значились несколько звонков между девушками. Причем чаще звонила убитая. Более того, в большинстве случаев Веста на звонки не отвечала.

– Занятно, – протянула я, возвращая телефон Антону. – Что еще интересного нашел, кроме редких имен?

– Многое стерто, надо будет ребятам отдать, пусть восстанавливают. Одно понятно, девушка осторожничала.

– Или убийца позаботился о том, чтобы до нас дошло не все.

Я посмотрела на часы и поспешила к выходу, через три минуты начиналось последнее занятие. Антон озадаченно проводил меня взглядом и, насупившись, откинулся на спинку стула. По кабинету тут же разнесся противный скрипучий звук.

Мысленно я все время возвращалась к недавно прочитанной переписке, то и дело поглядывая на часы. Наконец, отпустив присутствующих, я бросилась в раздевалку. Схватила сумку и поспешила домой. Вторник был традиционным днем встречи с Костей. Последнее время мы все реже оставались с ним вдвоем, ужиная в их доме вместе с Мариной. В этот раз меня снова ждали