Все решит свадьба (СИ) - Романова Полина

В другой ситуации Лиза с удовольствием порассуждала бы об актуальных свадьбах и потребностях современных молодоженов, но сейчас обстановка явно этого не подразумевала.

В какой-то момент Лиза поняла, что просто сидит и обтекает чужой злостью и обидой на собственную жизнь и работу. Не выдержав, она ушла, напомнив лишь о причитающейся ей зарплате за отработанные дни.

Разговор они со Светой вели вдвоем и Стаса Лиза так и не увидела. Писать ему и устраивать разборки — не хотела. После незаслуженной выволочки ее накрыла вовсе не злость, а апатия и безразличие ко всему происходящему.

Какой смысл ругаться со Стасом, если ситуацию уже не изменить? Какой смысл разжевывать свой интерес к подрядчикам и площадкам, если Света уже уверена в своей версии происходящего? Зачем пытаться вернуться туда, где ей не были рады с самого начала?

Поэтому теперь Лиза просто лежала и смотрела в потолок, очень изредка прерываясь на то, чтобы чем-нибудь заполнить желудок, исключительно в целях существования.

О своей безрадостной жизни девушка и думала, когда из приоткрытого окна прорвалась брань с улицы. Какая-то женщина ругала своего, судя по ответному писку, очень маленького ребенка за испачканную одежду. Лиза разблокировала смартфон, посмотрев на время. Мало того, что уже был десятый час и что делает ребенок в такое время вне дома вызывало вопросы, так и, судя по подобранным оскорблениям и громкости крика, от чистоты костюмчика зависела чья-то жизнь, не меньше. Иначе зачем так орать?

Слушая крики, Лиза поняла, что вернулась в исходную точку. В свои восемь девичьих лет, только с моральным грузом почти тридцатилетней женщины: с мужиками беда, скопленные деньги не бесконечны и если регулярно не переворачиваться с боку на бок, будет невероятно болеть спина.

Лиза со вздохом перекатилась и стала искать пути выхода из своего состояния.

Раньше, в детстве и юности, у Лизы была железобетонная опора, поддержка на любой случай. В начальных классах, Лизе стоило только прийти в дом Леничкиных, как жизнь становилась чуточку лучше. Мама Оли и Миши не работала, а лишь готовила детям вкусности, стирала и наглаживала одежду, беспокоилась об успехах деточек на кружках и занятиях. Лизу она принимала как третьего ребенка, только та ступала на порог, и окружала всей сдобной теплотой и заботой, на которую только способны счастливые и устроенные в жизни женщины.

Сейчас Лиза пыталась вспомнить Мишу в детстве, но практически не могла. Когда она приходила в гости в младших классах, он убегал играть с друзьями. Через несколько лет друзья в его комнате нависали над одним на всех компьютером и как бы Лиза не пыталась заглянуть в это воспоминание, разглядеть лицо Миши всегда мешали плечи и спины других мальчишек.

Когда Лиза и Оля стали чуть старше, они и сами не хотели лишний раз встречаться с этим, как им тогда казалось, слишком рослым и угрюмым парнем. Миша ушел в армию, когда девочкам было по 12. Для Лизы, его считай и не было. Но вот Оля всегда была рядом.

Поддержка Оли была невероятной. Она говорила:

«Брось, конечно ты ей важна. Ну уснула и уснула. Тебе вообще-то повезло с мамой! Моя готова в полицию звонить, если я даже на десять минут опаздываю. Это лучше что ли?».

И так же искренне:

«Конечно она не права, ты имеешь право учиться как хочешь. Это твои тройки, а не ее. И твоя жизнь». При этом не упоминая, как в таких ситуациях ведет себя ее идеальная, принимающая и понимающая мать.

Сама же Оля жаловалась на что-то или серьезно просила поддержки крайне редко. Лиза подумала, что была недостаточна благодарна подруге.

Она достала из-под подушки телефон, открыла диалог и написала:

Привет

Извини, что потерялась

Оля появилась в сети, но ответное сообщение не набирала. Лиза тоже думала, что написать.

По привычке хотелось бросить уклончивое «Были проблемы», но Миша вполне мог рассказать сестре о произошедшем и Лиза, которая итак скрывала их пусть и короткий, но все таки роман, чувствовала себя последней лгуньей.

Лизе хотелось поговорить обо всем и сразу. Она написала в тишину простое:

давай увидимся

И Оля тут же ответила:

Мы с девочками собираемся в Мельнице

подходи через час

Лиза впервые за две недели обратила внимание на календарь, была пятница. Кафе «Мельница» существовало еще с Лизиной юности, стояло на Речной улице, ни один из концов которой по иронии не выходил к реке. От нынешней квартиры это было недалеко, Лиза решила потихоньку собраться и дойти пешком.

Она приняла душ и даже махнула тушью по ресницам, но на подбор одежды сил и энтузиазма уже не хватало, так что выбор пал на висевшие ближе всего черные джинсы и свободного кроя длинноватую блузку.

Лиза неспешно оделась, но оказалось, что при ее нынешнем образе жизни и без того худое тело стало еще тоньше. Джинсы болтались в районе живота, а переодеваться не хотелось. Лиза покопалась в ящике в поисках ремня и вспомнила, что так и не вытащила его из рюкзака и, господи боже, вообще не разбирала сумки после выходных в коттедже!

Лиза нашла рюкзак под столом и стала рыться в поисках ремня, но, вытягивая черную кожаную ленту, подцепила свернутую в комок футболку.

Она аккуратно развернула ткань и охнула.

Тут же внутри нее разом взорвались все воспоминания о ночи, после которой Миша дал ей эту футболку и о всех последующих днях.

Это было быстрее, чем любой киношный флэшбек и намного значительнее, чем то, что описывают избитой фразой «вся жизнь пролетела перед глазами». Всего пять дней и четыре ночи, если измерять в земном исчислении времени. Больше, чем все пережитое до их первой встречи, в любой системе измерений.

Лиза прижалась к футболке щекой и заплакала.

Глава 2.1

В «Мельницу» Лиза пришла через полтора часа, потребовалось дополнительное время, чтобы успокоиться и перекраситься.

Маленькое, но чистенькое кафе всегда имело репутацию нормального места для отдыха молодежи, но уже не слишком подходящего для юбилеев и ужинов с родителями. На столы, накрытые прозрачной клеенкой прям поверх скатерти, официанты чаще ставили водку, чем чай. Такая же бутылка стояла на столе у Оли и ее подруг.

Лиза поздоровалась со всеми, скорее жестами, чем словами, из-за орущей музыки. Таким же образом попросила Олю выйти на разговор. Но та отмахнулась и всучила Лизе пустой бокал, указав пальцем на водку и газировку. Та по привычке стала озираться по сторонам, ища глазами хозяина заведения или главного администратора, но быстро поняла, что это не нужно.

В «Мельнице» точно никто не будет играть свадьбу, весь зал кафе был истыкан толстыми бетонными колоннами. Они подпирали по-заводскому высоченные потолки и сокращали обзор каждого посетителя градусов до тридцати. Расставленные между этими колоннами столы позволяли общаться с соседями, но не давали увидеть кого-либо вокруг. Для свадьбы не годилось, а значит можно не переживать, что потенциальный подрядчик увидит ее с бутылкой Талки в руках.

Лиза невольно улыбнулась и щедро плеснула в бокал напитки. Оля потянула ее за руку и, показывая пальцем на двух сидящих справа девушек, прокричала Лизе в ухо:

— Марина и Катя. С моей бывшей работы.

Лиза закивала.

На двух сидящих напротив молодых женщин Оля просто махнула рукой и как-то странно засмеялась. Лиза не сразу сообразила, что это означало: «Ну их-то ты знаешь».

Она всмотрелась в соседок по столу, насколько это можно было сделать в темноте и бесконечно крутящихся по залу цветных бликах, и с трудом узнала девочек из параллельного класса. Лиза сразу засмущалась, будто оскорбила их этим, но (имена вспомнились с еще большим затруднением) Полина и Яна, похоже, не переживали ни секунды и, чокнувшись разок стаканами, побежали танцевать.