Божественная академия (СИ) - Кантор Виола

— Хотя такое изящное решение лишило ваших соперников возможности забрать символ Дилайлы.

— Не скажу, что это меня огорчает.

Из воды вылез огромный крокодил, скорее всего, тот самый, который на каждой лекции по “Божественным атрибутам” сопровождал вместе со своим собратом Себека. А теперь крокодил с горящими глазами приближался к Мираэлю, непроизвольно сделавшему шаг назад.

— Надеюсь, он не хочет мной поужинать? — спросил он у Себека.

Тот почесал затылок и неуверенно ответил:

— Не знаю. Такого за Йехом раньше не наблюдалось, но, по-моему, ты ему понравился. Так что не стоит бояться.

Было видно, что сомнения магистра Мираэля не обрадовали, и он отступил за Креспида.

— Еда тоже может нравится. Тая, скажи, что время игры вышло и мы можем возвращаться!

Летающий таймер в этот момент послушно заверещал. Тая улыбнулась и произнесла:

— Магистр Себек, большое спасибо, что ты приютил нас у себя.

— Не то, чтобы вы спрашивали моего разрешения, но на будущее, знайте, оно у вас есть.

Схватив Креспида и Мираэля за руки, Тая прыгнула в зеркало, которое, как и все остальные в Божественной академии, после окончания игры вело в аудиторию. Там их ждала магистр Дилайла, пребывавшая в полном восторге. Она долго хвалила Таю, а заодно, и всю ее группу. Большинство студентов хлопало и приветствовало победителей, но…

Тая снова почувствовала неприятный взгляд, как и две недели назад. Ей не хотелось об этом размышлять, но он напомнил алые глаза с треугольными зрачками, которые принадлежали черному чудовищу. Тае очень сильно хотелось, чтобы это была ее паранойя, ей было достаточно кошмаров, которые время от времени ей снились.

* * *

Тая вернулась в свою комнату после ужина удивительно бодрой, словно не носилась сегодня полдня по всей академии. Зеркальное пространство всегда к ней относилось, как к давно потерянному ребенку, но сегодня превзошло само себя. Даже утром Тая не чувствовала себя такой энергичной…

Лантаниола, которая пришла с ней практически одновременно, так откровенно ее не замечала, что Тая готова была ее за это расцеловать. Хотя, наверное, эльфийка не поймет ее поведения, но все вокруг стало казаться Тае дружелюбным и веселым.

Обязательно нужно будет завтра поговорить с магистром Дилайлой о такой странной реакции на зеркальный мир, а пока Таю спасет дыхательная гимнастика и учебник по стихийной магии. Это было для нее самое скучное чтение, но оно должно было утихомирить ненормально доброе отношение к тому, что ее окружало.

Пространство за закрытым балдахином освещала лампа, которую смастерил Креспид. Они с Эльмирой организовали целое предприятие: она доставала из разных миров детали или необходимые материалы, а он мастерил механизмы, в основном, для практических занятий по магии зеркал.

В воздухе возник Антониорис, который был прозрачнее обычного, и проворчал:

— Ну наконец-то ты пришла! Я уже устал тебя ждать.

— Ты же можешь найти меня где угодно.

— Снаружи слишком много любопытных глаз.

— Почему ты не хочешь показаться хотя бы моим друзьям? Они же, уверена, еще не родились, когда тебя отсюда изгнали.

Антониорис опустился на кровать, нахохлился и ничего не ответил. Тая забеспокоилась:

— Тебе плохо?

— Я три дня уже себя не очень хорошо чувствую. Для призрачного голубя это даже неприлично!

Не сильно задумываясь над тем, что делает, Тая потянулась к Антониорису. Ей казалось, что у нее не получится дотронуться до него и рука пройдет сквозь призрачную птицу, но все вышло совсем не так. Антониорис был теплым, а его перья под пальцами чувствовались такими реальными…

Вдруг Тая ощутила, что энергия, которая бурлила в ней и мешала разумно мыслить, исчезла. Антониорис же начал сиять еще ярче, чем когда приблизился к ней в Темном мире. У нее получилось его подзарядить?

Антониорис удивленно воскликнул:

— Мне лучше! Но… Этого просто не может быть!

— Чего не может быть? — спросила Тая, ожидая, если не благодарности, то честного ответа на свой вопрос.

Голубь поступил в своем любимом стиле — исчез на самом интересном месте. Вредина!

Глава 2

Тая уже привыкла к обычному учебному дню в Божественной академии, который длился и длился, но все же имел четкую структуру. После завтрака, если это был не библиотечный день, студенты спешили за своими искрами в аудитории. Первым предметом в сегодняшнем расписании, которое Жасмин скопировала из мысленных сообщений специально для Таи, стояла божественная магия творчества.

У Жвора Третьего сегодня были меланхоличное настроение и отсутствующий взгляд. Когда случалась такая задумчивость с их магистром, студенты знали, уже успели выучить за прошедшее время, что он, обычно полный энергии, будет теперь напоминать статую безумного скульптора. Безумного, потому что никто не мог предугадать ее движений…

Таррус, помогавший Жвору Третьему на практических занятиях, как-то рассказал, почему это происходит. На третьем курсе этот магистр вел дисциплину, в которую был по-настоящему влюблен, — магию двойников. Магические исследования по ней наложили на его личность явственные изменения, которые он прекрасно осознавал, но считал, что в этом настроении к нему чаще нисходит озарение.

Студенты уже успели понять простую вещь: если Жвор Третий пребывал в таком состоянии, то их ожидала теоретическая лекция, записанная на предыдущих потоках и хранящаяся в кристаллах. Когда Тая вспоминала, что их возраст исчислялся в столетиях, ей становилось не по себе…

Сегодня глубокий голос магистра разносился из большого аметистового осколка в то время, как настоящий Жвор Третий молчал:

— Субъекты божественного творчества: бог, мир, разумные существа, неразумные существа и божественная энергия, что делает перечисление циклическим и невероятным. Основа любой творческой мысли бога как главного субъекта божественного творчества — это чудо. Рассмотрим классификацию чудес…

Студенты внимательно слушали и конспектировали. Вообще-то можно было не записывать, Жвор Третий этого не требовал, но в этом случае студентам грозила беспредельная скука. Отвлекаться же могли посоветовать только злейшим врагам, потому что независимо от настроения Жвор Третий замечал это, сильно не любил и на экзамене задавал беднягам, которые не умели сосредоточиться на учебе, дополнительные вопросы.

На первом занятии по божественному творчеству Жвор Третий был очень деятельным. Он сходу тогда заявил, что считает педагогический принцип “от простого к сложному”, полнейшей чушью и выбрал темой “Интуиция и воображение в структуре божественных творческих актов”. С примерами и практической отработкой… Сначала было сложно, но потом Тая, как и остальные студенты, втянулась.

Так как магия творчества была одной из божественных дисциплин, на занятии присутствовал весь курс. Тая по-прежнему садилась вместе со своими друзьями позади курса, чем раздражала Лантаниолу, ведь постоянным местом группы “Эльфийская лилия” был первый ряд.

Тая не могла понять, какое дело Лантаниоле до того, где она сидит, но похоже для эльфийки честь группы была чем-то важным. Не то, чтобы язвительные замечания Таю останавливали, друзей она не променяла бы и на самый высокий статус…

Когда лекция закончилась и все направились в столовую, Жасмин спросила:

— Что такое эвристический аспект божественного творчества? Я немного не поняла объяснения магистра.

Тая улыбнулась и заметила:

— А я по тебе не сказала бы, что ты чего-то не поняла. Ты с таким вдохновением внимала его словам…

— Без этого на лекциях по божественному творчеству никак. Кто сможет объяснить своими словами этот аспект?

Послышался негромкий голос Мираэля:

— Эвристический аспект означает, что бог творит, как захочет его левая пятка. Так, кстати, обычно и бывает. Очень редко кто из богов следует первоначальному плану, даже если он у них есть.

— Если, — вздохнула Жасмин, — я скажу магистру такое определение на экзамене, то вряд ли сдам…