Обещал жениться - Любовь Матвеева

– Ну, а дети у вас есть?

– Есть. Сын.

– Школу-то закончил?

– Шесть классов, ему четырнадцать лет. В интернате здесь, в Петропавловске, воспитывался, – неохотно отвечает Володя.

– А сейчас где?

– В тюрьме, ребёнка убил. Второй суд прошёл – не выпускают, – Володя заплакал. – Тяжело он нам дался, – и показал жестом, что жене делали кесарево сечение.

– А что же вы его в интернат сдали, раз так любите?

– У нас в Затоне же школы нет, многие так делают! Вот как стали судиться, так стали и нас самих проверять с женой. Тогда только и узнали мы, что мать жены ещё два года назад умерла там, в Могоче, у неё на родине! А сына как жалко!..

– Как же получилось, что он убил?

– Да с ним в комнате мальчик жил, пьющие родители сдали. Стал он ночью храпеть, спать не даёт нашему. Вот наш встал, взял двумя за горло, да и сжал. И тихо стало… Он даже и не понял, что задушил. Лёг и уснул…

Торговля наша стала подходить к концу, праздничное богослужение закончилось. Володя сбегал в магазин, купил бутылку водки – подарок для жены, просила:

– Вот одна теперь радость в жизни: жена хорошая, Люба. Удачно я женился!

Через три года стороной узнала, что Володя с Любой на ближайшей к Петропавловску станции Затон, действительно, живут. А сын их умер ещё пару лет назад… Обстоятельства пока мне неизвестны…

Дело было в Пенькове

«Гость в доме пробудет недолго, а увидит много»

(русск. пог.)

Лето нынче хорошее, грибное – не то, что в прошлом году! За грибами в лес только ленивые не ходят. Даже и от города-то далеко отъезжать не приходится. Доехала и я до ближайшей деревеньки Пеньково за двадцать минут, и за три часа набрала полных две корзины подберёзовиков – один к одному! Когда подошла к автобусной остановке, оказалось, что следующий автобус в город пойдёт через полтора часа. Жара, пить хочется, до магазина далеко, колонок не видать. Обратилась к проходящей мимо женщине – не даст ли стакана воды? Она пригласила за собой.

Беспечно оставив свои корзины на остановке, пошла за ней. Дом её оказался недалеко. Она достала из колодца свежей воды и подала мне в ковше. Я с наслаждением неторопливо пила ледяную воду, и с любопытством осматривала усадьбу. Огород был неухоженный – плохо обработанная земля, несколько жалких грядок не обещали хорошего урожая; куча распиленных, но не расколотых потемневших поленьев лежала, видно, уже не первый год. Забор осел, крыша сарая провалилась, а дверь его висела на одной петле.

– Курочки-то у вас есть? – спросила я.

– Зачем? Сейчас их невыгодно держать! – ответила хозяйка. – В магазине яйца покупаем!

– А молоко, мясо где берёте?

– Молоко иногда у соседей покупаем, а за мясом в город ездим!

Из дома во двор вышел подвыпивший мужчина в майке и наколках, и предложил жене напоить меня чаем. Та не возражала, пригласила меня в дом. Торопиться было некуда, из любопытства я вошла и села за стол. На столе в сковороде стояла холодная жареная картошка в застывшем жире, и недопитая бутылка водки. Мне налили стакан чаю, подвинули сахар, а муж продолжил возлияние – налил себе и выпил водки. Жена вышла. Надо было что-то говорить.

– А вы в тюрьме сидели! – не нашла я ничего умнее для беседы.

– Сидел! Все хорошие люди там перебывали, – не стал отнекиваться хозяин. Я пила чай, мы беседовали, женщина возилась по хозяйству. С улицы вошёл и прошёл в другую комнату молодой человек – невысокий и невзрачный, обыкновенный деревенский парень, сын хозяев. Я выпила чай, поблагодарила, и вышла во двор.

По двору слонялся другой парень. Видно было, что он не знает, чем заняться. Попробовал колоть дрова, но тупой заржавевший топор никуда не годился и он бросил свои попытки. Что-то у него было неладное с ногами:

– Мам, там кино не началось? – крикнул он, и поспешил к телевизору. Хозяйка проводила меня до покосившейся калитки:

– У меня три сына. Двух вы видели, а старшему уже под сорок. Спит, наклюкался вместе с отцом. Вот представьте: три сына, и все неженаты! Четыре мужика в доме, и я – одна! Помыть, постирать, убрать, сварить – и всё на мне! Даже в огороде не хотят помочь, и при этом никто не работает! Устала я, замучилась!

– Да как же вы живёте? И почему не работают?

– А какая в деревне работа?

– Почему же вы всех не жените? Что-то вы их передержали! Жены-то бы им ума дали! – посоветовала я ей.

Тут моё внимание привлёк соседний дом. Видно было, что хозяева здесь рачительные. Ухоженная усадьба, свежепокрашенный забор, чисто подметённый двор, свежие занавески… Из сарая доносилось хрюканье свиньи. Взлетел на забор и спел гимн солнцу золотисто-коричневый красавец-петух, на верёвках сушились белоснежные простыни.

– Какой хороший дом! – не смогла я сдержать восхищения. – А кто у вас соседи?

– Да мы с ними не общаемся! У них и корова ещё есть, куркули! Так мы назло молоко у других покупаем! – поджав губы, ответила хозяйка.

– А что это за семья? И почему не общаетесь? Это в деревне-то! – удивилась я.

– Обыкновенная семья. Муж с женой, да три дочери, тоже незамужние. Сейчас они все вгороде, на работе.

– Так чего же лучше? Переженили бы всех! Ведь вам давно пора внуков нянчить!

– Как вам сказать? Видели бы вы их! Три девки, и все – так себе, ничего особенного… Ну, не красавицы, бывает же!..

Да, чего только на свете не бывает… – подумала я. Грибы оказались на месте, ведь за всё время моего отсутствия по улице не прошёл ни один человек. Зато подошёл автобус, и я отправилась восвояси.

Идеальный мужчина

«Мошна туга, всяк ей слуга»

(русск. пог.)

Бывают, бывают достойные мужчины! Я второй день приглядываюсь к Владимиру, соседу по купе. Мы едем в Петропавловск из Москвы. Ему около пятидесяти лет, стройный, приятный на вид. Занимается спортом. Бизнесмен. У него три магазина и два бизнеса по ремонту и перепродаже машин в Петропавловске.

Только я вошла в купе, он мне сразу уступил нижнюю полку, помог устроить вещи наверх, чтобы не мешали под ногами. У нас сразу нашлись общие темы для разговора – я же лечу из Эмиратов, где он бывал, как и в Пакистане, где бывала я. И мы делимся впечатлениями