Я рожу тебе сына (СИ) - Ареева Дина

Оставляю Соню в клинике уже под вечер, Илья так и сидит в машине. Но это не я его заставляю там сидеть, поэтому заталкиваю совесть подальше. Мы с Сонькой пообедали в буфете.

Едем обратно, а я не могу отделаться от чувства смутной тревоги. Как будто все прошло хорошо, у меня все получилось. Но внутри отдает холодком, скручивается невидимая спиралька, и я не могу понять, почему.

Вернувшись в дом, замечаю, что охрана и остальной персонал странно на меня смотрят, а если случайно встречаемся взглядом, прячут глаза. Иду на кухню к Робби — та же фигня. Он смущенно на меня поглядывает, но на прямой вопрос что-то лопочет и тоже прячет глаза.

Мне это надоедает, и я ухожу к себе. Пиликает телефон, открываю — неизвестный абонент. Но я всю книгу удалила, чтобы Тим меня не вычислил, оставила только несколько «закодированных» абонентов. Так что это может кто-то знакомый со старой работы, например.

В сообщении ссылка на новостной ресурс. Это репортаж с открытия какого-то там форума, диктор торжественным голосом перечисляет присутствующих гостей. В их числе Талеров Тимур со спутницей Кристиной Лазаревой. И дальше Тим как всегда сногсшибательный в своем костюме, а под руку с ним вышагивает она.

Рука с телефоном дрожит, я бросаю аппарат на кровать, сама сажусь рядом. Я не спрашивала, куда он едет. Не спрашивала, с кем. Мне и в голову не пришло бы проситься, чтобы он взял меня с собой. Но выходит, я лишь для домашнего пользования, а она — для выхода в свет? Или…

Или он все для себя решил?

Снова хватаю телефон, и мне тут же приходит с того же номера:

«Думала, что он променяет меня на уличную бродяжку?»

А дальше фото спящего Тимура. Он спит как обычно, раздетый, полностью или нет — мне не видно, низ прикрыт простыней. Спит, раскинувшись, а его шею обвивают тонкие женские руки с маникюром.

Складываюсь пополам, как от удара в живот. Я знала, что мне нужно будет уйти, но не знала, что это будет так больно. Отключаю телефон и ложусь одетой на кровать, свернувшись в клубок. Мне нужно все равно его дождаться и рассказать про деньги. А потом я уйду.

И еще я снова забыла купить тест.

Встаю утром и первая мысль: нахера я так вчера бухал? Потом прихожу в себя — так нет же, не бухал. Я вообще в последний раз не помню, когда напивался, по молодости еще, сейчас для меня это просто опасно. Но почему тогда голова тяжелая, будто внутри булыжниками набито?

Морщусь и тру виски, пытаясь вспомнить, что вчера было. С утра плановые мероприятия, обед, переговоры, а вечером фуршет по случаю закрытия форума. После я поднялся в номер и со мной была… Кристина? Точно, она висла весь вечер на руке, а потом заглядывала в глаза и прозрачно намекала, что соскучилась.

Потом прямым текстом предложила потрахаться. Но в памяти настойчиво крутится эпизод, в котором я выставляю ее из номера и закрываю дверь на замок. По позвоночнику прокатывает ледяная волна: а что, если все же напился и позволил Кристине затащить себя в постель?

Даже повернуться боюсь, боюсь ее увидеть. Пздц, как боюсь. Но я не хочу изменять Нике, хоть член и стоит уже давно, и яйца тянет. Тем более, с Кристиной. Хватит того, что я взял ее в качестве своей пары.

Осторожно поворачиваюсь — возле меня никого. Повезло ей, нашел бы у себя — точно шею бы свернул. Шумно выдыхаю и падаю обратно — ну что же она в самом деле такая тяжелая, голова моя, а?

Кристину я позвал с собой не просто так. Во-первых, у меня постоянно в голове сидят слова Демьяна, что меня хотят слить менты, а во-вторых… Во-вторых, я хочу проверить Нику.

О Нике мало кто знает, а с Кристиной я уже третий год. Она известная модель, к тому же подтрахивается периодически то с одним, то с другим. Я типа не знаю, но мне правда похер. Зато если что, покровители у нее найдутся. И ее не тронут, побоятся. А Ника совсем незащищенная, так что лучше пусть о ней поменьше говорят.

Я отдаю себе отчет, что Вероника увидит новости, откуда узнает, что я был на форуме с Кристиной. И я должен видеть ее реакцию.

Сам не знаю, чего на самом деле жду. Если она соблюдает договоренности, она сделает вид, что ничего не случилось, и тогда у меня будет шанс ее оставить. И мне безумно хочется, чтобы она так и сделала. Я не готов с ней расстаться.

Но еще глубже во мне сидит желание получить от нее хороших пи…лей, лучше пощечину, чтобы в голове гудело, вот как сейчас… Я представляю себе ее рассерженное лицо, и довольно улыбаюсь.

Этого нельзя хотеть, мне придется порвать с ней, закончить всякие отношения, выселить обратно в ее квартиру. А внутренний голос ясно мне говорит, что Ника не позволит помогать ей материально.

Да и смысл рвать с девушкой, если потом поддерживать с ней отношения? Можно устроить ее на работу, но самым правильным будет попросить Сотникова увезти ее в другой город, там устроить, и чтобы я даже названия города не знал. А лучше, если его не буде знать даже Сотников.

У нас в каждой области есть концы, мы сотрудничаем с ребятами, времена войн и дележа позади. Между нами все давно договорено и поделено, причем даже не нами и не нашем уровне. А на своем уровне мы просто хорошо делаем свою работу.

Иду в душ, держась за стенку. Отлично, Талер, главное, чтобы это была амнезия, а не деменция. Ныряю под душ с головой — мне бы сейчас, как любят писать в книгах, под обжигающие ледяные струи. Да где ж их взять, когда такая жара…

Поднимаюсь на завтрак — здесь ресторан на самом верхнем этаже здания отеля. Кристина уже тут, любезничает с каким-то низкорослым лысоватым парнем. Вот бы и беседовала дальше, так нет, что-то говорит с улыбкой и бежит ко мне. Нах…й я ее взял? Ну нах…я…

— Кристина, что я вчера пил? — отклоняюсь от полных ботокса губ и перехватываю руки, обвивающие шею как удавка. Другие руки хочу. И губы другие…

— Ты шампусик из моего бокала отпивал после вискаря, Тимур. А я тебе говорила! — Кристина не оставляет попытки положить мне руку на плечо или хотя бы на локоть. Ну нах…я…

Есть не хочется, как будто бы вчера ведро этого шампусика вылакал. Беру кофе и ухожу на балкон. Не хочу видеть все эти лица, домой хочу. Чтобы Робби мне кофе сварил так, как он умеет. И чтобы Ника меня встречала, только не обиженная и рассерженная, а радостная и улыбающаяся.

Зажмуриваюсь и представляю, как вхожу в дом, за мной вносят багаж, мне навстречу бежит Вероника, а на руках у нее ребенок. Маленький пускай совсем, или побольше. Или может, лучше он мне навстречу по полу ползет на четвереньках? Или совсем уже большой, чтобы мог подбежать и на ноге повиснуть, пока я маму его целую…

Она обещала сына, и я почти зол на нее, что обманула. Я не хочу детей, но если бы Ника поставила меня перед фактом, что беременна, разве я послал бы ее на аборт?

Даже вздрагиваю от этой мысли. Нет, ни за что. И еще более жутко становится от мысли, что у меня был бы сын. Рычаг воздействия. Мое больное место. Моя уязвимость.

— Тимур, нам пора, скоро самолет, — голос Кристины возвращает меня в реальность.

В самолете я ненадолго засыпаю, голова по-прежнему напоминает мешок с булыжниками. Слабо верится, что такое может быть из-за глотка шампанского, но другого объяснения все равно нет.

Домой приезжаю под вечер, вхожу в коридор и сразу утыкаюсь взглядом в Нику. Сердце делает рывок вверх и падает вниз, потому что я вижу ее лицо и понимаю, что сейчас будет. Но все равно хочется крикнуть: «Нет!»

Но она уже пересекает холл, походит, зачем-то подтягивается на носочках и не больно, но сильно бьет меня по щеке. Я даже не шелохнусь, наоборот, это она теряет равновесие и покачивается, я даже порываюсь ее удержать. Но она отталкивает мою руку, я перехватываю ее, сильно сжимаю и заглядываю в глаза.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не привязывалась ко мне, Ника. Теперь тебе придется уехать. Иди, собирай вещи, Сотников тебя отвезет.

Глава 21

Я целый день проспала. Не знаю, в чем дело, наверное, просто сказалось напряжение последних дней — Сонька, Сотников, деньги Тимура, клиника. И мой организм сбоит — глаза все время слипаются, веки тяжелые. Я по-настоящему сплю, мне даже сны снятся.