Табу на женатых мужчин - Татьяна Луганцева

– Так считала Люся, так она сказала, и я должна была рассказать следователю то, что человек сообщил незадолго до того, как его убили, – упрямо повторила она.

– А вы долго ее знали, чтобы так сразу доверять ее бредням? – естественно, вступился за своего товарища следователь Константин Сергеевич.

– А вот я ее терпел очень долго, с ее постоянным воровством, а по молодости – и с занятием проституцией! – подал голос Антон. – Мне и решать, что тут происходит! Люсе в каждом человеке мерещился бандит, но это вовсе не означает, что так все и было на самом деле.

– Ты не кипятись, разберемся, – наконец назвал его на «ты» следователь, выдав существующие между ними определенные отношения.

– Обидно просто. Я – хороший бизнесмен, исправно плачу налоги, а тут – такие обвинения. Вот приезжают к нам всякие разные, а потом погибают наши сотрудники. Кто теперь будет убирать этот огромный этаж? – сузил он глаза.

Муза покраснела.

– Я ее не убивала и ваш этаж тоже убирать не буду, я здесь по другому вопросу, я всего лишь ваша постоялица, – нахмурилась Муза.

Что ни говори, но ей не нравился этот руководитель гостиницы. Может, у нее уже сложилось предвзятое мнение, кто знает? Ей и следователь сразу не понравился… А вот Люся, казалось Музе по внутренним ощущениям, говорила правду.

– Что касается вашего присутствия в нашем городе, вы поняли меня? – напомнил Константин Сергеевич.

– Да, я бы хотел, чтобы такая красивая и даже роковая женщина оставалась не только в нашем городе, но и в моей гостинице, – сказал Антон Павлович, и Музе опять стало не по себе.

Когда они покинули ее номер, она весьма продолжительное время находилась в своеобразном состоянии прострации. Муза не могла представить, что ей делать дальше? Почему она стала попадать в такие ситуации? Неприятности начались еще в Москве, но и по приезде в тихий провинциальный город ее первое знакомство с местной жительницей закончилось смертью. Муза на время забыла, зачем она здесь вообще оказалась. Из головы совсем вылетело, что она собиралась поесть. Она решила, что не может прятаться от всего мира в номере, тем более не сделав ничего предосудительного. Муза решительно направилась в ресторан, куда ранее так и не могла добраться. Люся, конечно, запугала ее, но, с другой стороны, Антон Павлович был прав. Кто сказал, что ей можно было доверять на сто процентов? Она на самом деле была любительницей выпить, и это тоже стоило учитывать.

Муза поняла, что хочет выпить и поесть, и вообще выйти в свет с гордо поднятой головой, доказав всем, что она не убийца. Она привела себя в порядок и пошла в ресторан. Там было шумно, накурено и весело. Народ гулял и явно был не в курсе, что только что в этом здании проломили череп пожилой женщине. Звучала песня Верки Сердючки, что сразу же давило на психику, но вполне соответствовало украинской обстановке в русском понимании. Музу встретили довольно приветливо, то есть не с осиновыми кольями и крестами наперевес, а с улыбкой и препроводили за свободный столик, сразу же предложив меню в кожаной папке с тиснением. Здесь, наверное, еще не знали, что она – подозреваемая номер один в кровавом убийстве, что она не так давно отмывала руки от крови в раковине. Музу до сих пор слегка потряхивало, а открыв меню, она поняла, что не может есть, особенно мясо. Окровавленная голова Люси стояла у нее перед глазами, и, похоже, избавляться от этого зрелища ей придется много-много дней. Но как-то глупо было ничего не заказать, и Муза заставила себя взять фруктовый салат, стейк из семги и бокал белого вина. Потом она заставила себя немного расслабиться и осмотреться.

Естественно, в ресторане люди сидели в основном парочками или в компаниях. Из одиночек была только девушка лет двадцати шести, весьма привлекательная, с длинными темными волосами и большими наивными глазами. Она скромно сидела в уголке и что-то ела с большой тарелки, запивая, похоже, свежевыжатым соком из цитрусовых. Все бы было ничего, но Муза заметила, что компания из пяти мужчин кавказской национальности сконцентрировала свое внимание на этой девушке. Они что-то выкрикивали, переговаривались на своем языке явно о ней, смеялись и улюлюкали. Когда Музе принесли ее заказ, бедной девушке передали целую бутылку коньяка с того столика. На нее было страшно смотреть, она сидела бледная и боялась поднять глаза на беснующийся столик. Естественно, пить она ничего не стала и, быстро расплатившись и не доев заказанное блюдо, покинула ресторан. Муза прекрасно ее понимала, она и сама бы испугалась в такой ситуации и не знала, как поступить? Скорее всего, тоже сбежала бы, да и все. Потом Муза испугалась, что веселые дяденьки переключатся на нее, но этого не произошло. Муза даже усмехнулась, что переоценила себя, так как уже не подходила для этой компании по возрасту. Она выпила вина, поела без особого энтузиазма и вернулась в свой холодный номер без приключений. Хотя уже наступила ночь, спать Муза не хотела, видимо, сказался стресс.

Она подумала о том, что не сообщила следователю о других подозрениях убитой горничной, и не жалела об этом… У нее словно сработал инстинкт самосохранения – не доверять ни ему, ни этому Антону…

За окнами стемнело, телевизор не работал, но все равно в комнате стоял какой-то гул. Это сквозило из окон морозным воздухом, а на подоконнике даже лежало что-то наподобие снега. Муза поняла, что ее не согреет древняя пятнистая ванна с полуржавой водой, которая текла тонкой, непрогретой струйкой. Не помогли и одеяло с покрывалом, потому что к вечеру в номере стало просто невыносимо холодно.

«Господи, да я тут недолго продержусь, – подумала Муза, клацая зубами, – как немцы замерзали у нас в войну».

В этот момент она услышала какой-то шум в коридоре и не смогла остаться безучастной. Муза встала, клацая зубами, подошла к входной двери и открыла ее. То, что она увидела, не поддавалось никакому описанию. Темноволосая девушка, которую Муза видела в ресторане, рыдала, сидя на корточках, а по коридору уходил крупный мужик в спортивном костюме с криком:

– Да куда ты денешься, овца! Все равно мы придем!

Мощная фигура исчезла в холле, где располагался лифт, а дрожащая девушка осталась. Муза подошла к ней.

– Что с вами? Чем помочь?

Девушка подняла на нее большие заплаканные глаза.

– Господи! Хоть кто-то вышел! Спасибо вам! Тут на целом этаже как будто никого нет! Убивать будут – никто и не услышит! – пожаловалась девушка.

– Да ты не сиди здесь, – подняла ее Муза. – Пойдем ко мне в номер. Скажи, что случилось?

Девушка, благодарно моргая влажными ресницами и вытирая щеки, пошла за Музой.

– Спасибо большое, – тряслась она нервной дрожью.

– Что случилось? – спросила Муза, усаживая ее в кресло, накрывая чем-то типа пледа и подавая стакан воды. – Ты живешь здесь?

– Я? Да, то есть не на этом этаже, но в этом отеле, этажом ниже. Я – студентка, не сдавшая сессию, если честно. Меня отчислили, я завалила анатомию, сразу же и из общежития студенческого попросили. Вот я и… – всхлипнула девушка.

– Ты успокойся, все хорошо, – присела рядом Муза.

– Да чего хорошего? Родители думают, что я учусь на врача, а я – одно недоразумение. Как я завалила анатомию? Сама не представляю! Ведь поступила! Радовалась! Строила планы! И все в первую же сессию развалилось. Но в деканате мне сказали, что у меня будет еще один шанс: поступить снова на первый курс в следующем году, то есть уже через полгода вступительные экзамены. У меня будут привилегии, если я эти полгода поработаю лаборантом на кафедре. Я, конечно, согласилась! А какие у меня варианты? Я не могу даже сообщить родителям, что отчислена, не то что вернуться. Представляю, что будет с отцом! Это при его-то давлении! Вот восстановлюсь, может, и признаюсь, что так получилось. А сейчас я устроилась на кафедру за какие-то копейки и по ночам здесь, в гостинице, мою посуду. Этого хватает, чтобы оплачивать здесь же жилье в самом дешевом номере да на еду. Меня все устраивало, пока ко мне не стали приставать какие-то темные личности. Они просто замучили меня, сначала приставанием в баре, потом мне под дверь стали подкладывать письма, конфеты и даже цветы.

– Ухаживали? – уточнила Муза.

– Вроде как. Но я не давала повода, честное слово! Я от подарков отказывалась, я лично им говорила, чтобы отстали. Но становилось все хуже и хуже. И вот сегодня они даже открыли дверь в мой номер, – задрожала девушка.

– Как открыли? Чем? – спросила Муза.

– Так ключ, наверное, у них запасной был. Один из приставал отеля. Вроде Антон или Петр?

– Антон Павлович? – уточнила Муза, уже успевшая с ним познакомиться.

– Нет, этот, кстати, самый приличный из них. Их всего трое – Григорий, Антон и Петр. Вот ко мне пристает Петр! Точно! Видели бы вы его! Совершенно бандитская рожа. Он просто озверел от моего отказа! Он к такому явно не привык! Словно я проститутка, которую можно купить без отказа. С его стороны начались даже угрозы. Но так, как сегодня, еще не было. Я убежала от них, хорошо, вы вышли, я не знала, что мне делать, – дрожала девушка.