Рейтинг (СИ) - Гищак Татьяна

Дальше дышали по очереди.

— Ты понял? — тяжело переводя дыхание, зашептал Петр Гольдштейн, — ты понял, кто были модераторы?

Кружилась голова, и Сашка с трудом соображал. Он неуверенно закачал головой.

— Модераторы были вне системы, поэтому она приняла тебя за модератора.

Гольдштейн нервно засмеялся, и эхо усилило этот смех во сто раз.

— Дышите, — Сашка сунул ему очередной раз маску, приняв такое веселья за проявления гипоксии.

— Нет, ты представляешь, они обвели всех. Рейтинг, как стимул вылезти наверх, и он же — как блок. А ты зашел, и она говорит — привет, модератор.

Он передал маску Сашке и замолчал для экономии воздуха.

Сделав несколько вдохов, тот ответил:

— Наверное, контролировать систему нельзя, будучи ее частью.

— Если не издохнем, будешь туда ходить не реже, чем раз в полгода.

— Зачем?

— Проводить профилактику. Мне кажется, вы с ней нашли общий язык.

— С кем? С Асуф?

— Ну да, — Петр Гольдштейн почесал за ухом и добавил:

— И еще спасибо тебе.

— За что? Я только поставил на перезагрузку…

— За Валентину, что не дал ее в обиду.

Сашка сделал слишком глубокий вдох из маски и закашлялся.

— Она называет себя Тиной, — сказал чуть погодя.

— Тина, она болотная, а у меня дочь — Валентина. По крайней мере, мне так больше нравится. А тебе?

— Мне тоже.

Когда стало совсем худо, явился Ломов и остатки его баллона стали делить на троих.

Егор и Миша вернулись счастливые и исполненные гордостью за свою работу, их кислорода хватило еще на несколько часов.

Легкое дуновение воздуха, и Петр Гольдштейн пришел в себя. Захар Ломов тормошил Сашку. Егора и Мишу он уже привел в чувства, и те глотали свежий воздух большими глотками.

— Что ты хочешь, молодое — самое чувствительное к кислородному голоданию, — сам с собой разговаривал Ломов. — Ну, слава богу, живой.

«Старого вояку не зря поставили во главе», — подумал Петр Гольдштейн, пытаясь опереться на ватные руки.

Ломов потянул Сашку к кондиционеру, из которого массивным потоком двигался свежий воздух. Через несколько минут зашевелился и он.

— Ломов, скажи, что человеку надо в жизни? — Петр Гольдштейн смог упереться, чтобы посмотреть на реакцию Ломова на свой вопрос.

— Я бы выпил, — вздохнул Ломов. — Только не нашего, без алкоголя, а того — с нижнего этажа.

— Тогда я приглашаю.

— Мне еще отчет посылать, — снова вздохнул Ломов.

— Кому?

— Модераторам.

Сказав это, Ломов улыбнулся:

— Или как ее там, Асе, что ли.

Потом он немного посерьезнел и добавил:

— Вы не забыли, что подписывали «о неразглашении»? — он обвел взглядом каждого из своей группы.

Но никто воспринимать его серьезно не мог.

Добраться до своей семьи Петр Гольдштейн смог только через два дня. После случившегося в отделе системной безопасности творился беспорядок. Человеческих рук абсолютно не хватало. Сотрудники возвращались постепенно. Многие после пережитого вообще боялись являться домой.

Полное отключение всех систем, в том числе и кондиционирования воздуха, закономерно вызвало всеобщую панику. Люди с верхних этажей просто смели кордоны, разделяющие их с нижними этажами. Теперь на кордоне стояла полная неразбериха.

— Ты, конечно, против того, чтобы восстанавливать кордоны? — спросил Петр Гольдштейн у Сашки, когда они стояли в медленно продвигающейся очереди возле пропускного пункта номер четыре.

— Что? Кордоны? Я об этом не думал.

— Если удастся усовершенствовать систему рейтинга, кордоны могут не понадобиться, — размышлял Петр Гольдштейн.

Сашка включился в его разговор и выдвинул свое предложение:

— Надо оставить автономной систему жизнеобеспечения нижних этажей и тоже провести ее профилактику.

— Тогда придется снова переселять людей.

— И кордоны снова сметут, — улыбнулся Сашка.

— Вот-вот. На их содержание требуется много энергии. Так что надо хорошо подумать, как усовершенствовать систему рейтинга, чтобы не нужны были кордоны.

Сашке весело было наблюдать, как серьезно Петр Гольдштейн размышлял над усовершенствованием Рейтполиса.

— Ты чего смеешься? — заметил тот его реакцию.

— Я сомневаюсь, что систему рейтинга можно усовершенствовать.

— Чего же. Мы напишем парочку обновлений, и ты сходишь к Асе.

— И мы станем править миром, — ироническая улыбка не сходила с лица Сашки.

— Не смейся. Это только часть работы отдела системной безопасности. Ася пусть дальше правит. У нее неплохо получается, если, конечно, своевременно проводить профилактику.

— И мне рейтинг теперь не светит, я так понимаю. А Вы, между прочим, обещали.

Они шли по коридору пропускного пункта, продолжая разговаривать.

— Ты же говорил, что тебя рейтинг не интересует. К тому же разве быть модератором плохо?

— Так никому же не похвастаешься.

Петр Гольдштейн и сам развеселился, хотя было и грустно.

Он, конечно, понимал, что вопрос о рейтинге встал неслучайно, но что он мог ему предложить? Жить фантомов среди людей?

— Можешь жить в той квартире, где жил последнее время сколько хочешь. Я это утрясу. Служебную карточку оставишь себе. С учебой надо подумать. Я тебе скажу, что научить тебя проводить профилактику Аси для службы безопасности Рейтполиса легче и выгоднее, чем перезагружать систему таким образом, как пришлось это делать. Так что придумаем что-нибудь.

Оставался невыясненным один вопрос, который не давал Сашке полностью расслабиться.

Он уже давно сообщил Майе, что едет домой. Надеялся, что Майя подготовит отца к его появлению. Он ведь исчез из дома, не предупредив, и отец знал про арест.

Нарываться на очередной скандал, да еще в присутствии Гольдштейнов, не просто не хотелось, — он по-настоящему этого боялся, хотя и старался не подавать виду. «Он будет рад или даст по шее?» — предугадать это было невозможно.

С Петром Гольдштейном отец поздоровался за руку и предложил войти в дом, где Гольдштейна тут же ухватили жена и сын.

Сашка замешкался на пороге, опасаясь посмотреть отцу в глаза, но тот первым протянул руку:

— Что, уже не здороваешься? Как попал наверх, так теперь батя — никто?

Сашка протянул руку в ответ и оказался в его объятиях.

«Пронесло», — с облегчением подумал он.

Тут же появилась Майя, которая, как только отец ослабил хватку, повисла у брата на шее, а потом потянула его ко всем.

Тина улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

«Что человеку надо в жизни?» — вспомнил слова Петра Гольдштейна. А тот подмигнул, показав на накрытый стол:

— Сегодня, я думаю, гуляем.

На что Сашка чуть заметно кивнул и расплылся в улыбке. А Петр Гольдштейн продолжил:

— А завтра еще поговорим.

Часть 3. Профилактика

Часть 3. Профилактика. Глава 1

Что человеку надо в жизни? Пять лет назад Саша Линник ответил бы на этот вопрос однозначно: рейтинговая карточка с хорошим уровнем дохода. Теперь же, получив в свое распоряжение подобную вещь, а именно служебную карточку СБР, он начал серьезно сомневаться в правильности такого ответа. Он взял от жизни то, что хотел в шестнадцать лет, но теперь, в двадцать один, чувствовал, что тогда, в «потерянном мире» искать надо было что-то другое, совсем иное — более ценное и значимое, чем рейтинговая карта и право жить на верхних этажах. Тогда, в шестнадцать, казалось, что стоит только перебраться наверх, и жизнь повернется лучшей своей стороной. Но она упрямо продолжала поворачиваться задницей.

На служебной карте не было имени, только номер. Это не был номер сетевой регистрации. Карточка содержала код, дающий возможность пользоваться ею как на верхних так и на нижних этажах. Казалось бы, что еще желать? Она позволяла не вкалывать с утра до ночи в ремонтной мастерской, не экономить и не откладывать деньги на черный день. Она давала стабильный восемнадцатый уровень рейтинга. Немалый уровень, но стабильный… Что бы ты ни делал, как бы ни совершенствовался, этот уровень никак не менялся. Для человека с пружиной саморазвития внутри это было равносильно тупику в архисложном квесте. Как дальше жить, куда идти, когда в двадцать один год обнаруживаешь, что программа максимума достигнута? Стоишь на вершине мира и понимаешь, что дальше идти некуда, только назад. Формально да, все службы Рейтполиса в его власти, но реально он оказался связанным по рукам и ногам ответственностью, секретностью и массой других ограничений своего положения. По своему желанию он может только дать команду — катись все в трын-тарары, и то, наверное, сработают предохранители АСУФ. Все остальное — по расписанию.