Стихотворения (356 шт) - Даниил Хармс

Елена била Татьяну забором.

Татьяна била Романа матрацем.

Роман бил Никиту чемоданом.

Никита бил Селифана подносом.

Селифан бил Семена руками.

Семен плевал Наталье в уши.

Наталья кусала Ивана за палец.

Иван лягал Пантелея пяткой.

Эх,- думали мы,- дерутся хорошие люди.

II

Одна девочка сказала: "Гвя."

Другая девочка сказала: "Хфы."

Третья девочка сказала: "Мбрю."

А Ермаков капусту из-под забора хряпал, хряпал, хряпал.

Видно уже вечер наступал.

Мотька с говном наигрался и спать пошел.

Моросил дождик.

Свиньи горох ели.

Рагозин в женскую баню подглядывал.

Санька на Маньке верхом сидел.

Манька же дремать начала.

Потемнело небо. Заблестели звезды.

Под полом крысы мышку загрызли.

Спи мой мальчик, не пугайся глупых снов.

Глупые сны от желудка.

III

Брейте бороду и усы!

Вы не козлы, чтобы бороды носить,

Вы не коты, чтобы усами шевелить.

Вы не грибы, чтобы в шляпках стоять.

Эх, барышни!

Посдергайте ваши шапочки!

Эх, красоточки!

Посдергайте ваши юбочки!

Ну-ка ты, Манька Марусина!

Сядь на Петьку Елабонина.

Стригите, девочки, ваши косички.

Вы не зебры, чтобы бегать с хвостиками.

Толстенькие девочки,

Пригласите нас на праздники.

IV

Ведите меня с завязанными глазами.

Развяжите мне глаза и я пойду сам.

Не держите меня за руки,

Я рукам волю дать хочу.

Расступитесь, глупые зрители.

Я ногами сейчас шпыняться буду.

Я пройду по одной половице и не пошатнусь,

По карнизу пробегу, не рухну,

Не перечьте мне. Пожалеете.

Ваши трусливые глаза неприятны богам.

Ваши рты раскрываются некстати.

Ваши носы не знают вибрирующих запахов.

Ешьте суп - это ваше занятие.

Подметайте ваши комнаты - это вам положено от века

Но снимите с меня бандажи и набрюшники.

Я солью питаюсь, а вы сахаром.

У меня свои сады и свои огороды.

У меня в огороде пасется своя коза.

У меня в сундуке лежит меховая шапка.

Не перечьте мне, я сам по себе, а вы для меня.

Только четверть дыма.

V

- Федя, а Федя!

- Что-с?

- А вот я тебе покажу "Что-с"!

(молчание)

- Федя, а Федя!

- В чем дело?

- Ах ты, сукин сын! Еще в чем дело спрашиваешь.

- Да что вам от меня нужно?

- Видали?! Что мне от него нужно! Да я тебя, мерзавца, за такие

слова... Я тебя так швырну, что полетишь сам знаешь куда!

- Куда?

- В горшок.

(молчание)

- Федя, а Федя!

- Да что вы, тетенька, с ума сошли?

- Ах! Ах! Повтори, как ты сказал!

- Нет, не повторю.

- Ну, то-то! Знай свое место! Небось! Тоже!

VI

Я подавился бараньей костью.

Меня взяли под руки и вывели из-за стола.

Я задумался.

Пробежала мышка.

За мышкой бежал Иван с длинной палкой.

Из окон смотрела любопытная старуха.

Иван, пробегая мимо старухи, ударил ее палкой по морде.

VII

Жалобные звуки испускал Дмитрий.

Анна рыдала, уткнувшись головой в подушку.

Плакала Маня.

8 января 1937 года

Составлено из отдельных фрагментов, записанных в "Голубой тетради".

Начало каждого фрагмента обозначено римской цифрой.

* * *

Свои ручки лелея

склонилась дева как лилея

держа в руках цвет белой птицы

она мгновенно хорошела

шарф пуховой вязала спицей

шею кутала чтоб не простудиться

вышивала плат шелками

"всякая тварь должна трудиться"

и труд вылетал из рук её аршином

иголка сквозь шелка летала

порою падала наполовицу

раздавался звон металла

девица руки вздев к вершинам

в камыш прятала нагое тело

и труд вылетал из рук её аршином

иголка сквозь полотно летела.

День приходил

<октябрь 1929 года>

* * *

Седьмого мая был прекрасный день

деревья в мелких листиках уже

бросали тень

весёлый шум летел со скотного двора.

стояла в воздухе жара.

<первая половина 1930-х годов>

* * *

Сидел в корзине зверь

по имени Степан

ты этому не верь

жила была дитя

у ней в груди камыш

студеная волна

а вместо носа кран

а вместо глаза дырка

и плачет и кричит

и стонет животом.

после 23 декабря 1928 года

* * *

Синее Божество!

Да наступит мое торжество!

Ваше Благородие,

пошли мне небывалое плодородие!

Пожалей меня неудачного верзилу,

пошли мне огромную поэтическую силу!

Гибну я,- тако

<1938 год?>

Выбор дней

Скажу вам грозно:

хвост мудрого человека

опасен беспечному лентяю.

Чуть только тот забудет название года

хвост обмахнёт пыль памяти безумца

прощай тогда речей свобода!

Уже выкатывает солнце новые дни

рядами ставит их на выбор.

Скажу вам грозно: лишь мы одни

поэты, знаем дней катыбр.

всё

4 апреля 1931 года

* * *

Скажу тебе по совести,

как делается наша мысль,

как возникают корни разговоров,

как перелетают слова от собеседника к собеседнику.

Для этого надо молча просидеть некоторое время,

стараясь уловить хотя бы звёздочку,

чтобы было, как говорится, с чего распутать свою шею

для поворотов очень приветливым знакомым и незнакомым собеседникам.

Поздоровавшись, поднеси хозяйке горсть валунов

или иную припасённую ценность

в виде булавки, или южного плода, или ялика

для прогулки по озеру в тихия солнечныя погоды,

которыми так скуп северный климат,

где весна приходит иной раз с порядочными опозданиями,

таким образом, что ещё в июне месяце

комнатная собака спит, укрывшись одеялом,

как человек - мужчина, женщина или ребёнок,

и всё же дрожит от озноба.

Иной раз берёт просто злоба

на порядок смены

тепла и холода.

Вот время луны то старо, то молодо,

во много яснее непонятной путаницы погод.

Учёные наблюдают из года в год

пути и влияния циклонов,

до сих пор не смея угадать: будет ли к вечеру дождь.

И я полагаю, что Павел Николаевич Филонов

имеет больше власти над тучами.

Кто хочет возразить, прошу задуманное исполнить.

Для возражений умных, или сильных,

или страстных, своевременных и божественных,

я припас инструменты, способные расковырять любую мысль собеседника.

Я всё обдумал, взвесил, пересчитал и перемножил

и вот хозяйке подношу,

как дар пустынника,

для спора очень важный набор инструментов.

Держите, милая хозяйка, мой подарок

и спорьте, сколько вам угодно.

28 июня 1931 года

* * *

Скорей подними занавеску

и жадно смотри на меня.

Ты страстной рукой подними

занавеску

и страстно смотри на меня

<1931 год>

Неизвестной Наташе

Скрепив очки простой веревкой, седой старик читает книгу.

Горит свеча, и мглистый воздух в страницах ветром шелестит.

Старик, вздыхая гладит волос и хлеба черствую ковригу,

Грызет зубов былых остатком и громко челюстью хрустит.

Уже заря снимает звезды и фонари на Невском тушит,

Уже кондукторша в трамвае бранится с пьяным в пятый раз,

Уже проснулся невский кашель и старика за горло душит,

А я стихи пишу Наташе и не смыкаю светлых глаз.

23 января 1935 года

Лампа о словах подносящих укромную музыку

Слава Богу кончен бой

лихорадки с молотком

удивили мы с тобой

в старом, тощем, никаком

государстве наших палок

победителя жену

кто был тучен кто был жалок

все разбиты в пух и прах

кое-кто глядел уныло

кое-кто играл во лбы

кое-кто внимал уныло

звукам редьки и пальбы

кое-кто раздвинув руки

умирал всю ночь со скуки

кое-кто шептал молитву

кое-кто в подвал забился

кое-кто смотрел на битву

кое-кто богам молился

кое-кто в просторном фраке

шевелил усы во мраке

кое-кто с часами дрался

кое-кто фасадом крался

вынув нож из рукава

ну и ночка какова

мне в окно глядели вещи

этих ужасов похлеще

мне в окно глядел сюргуч

грозен, красен и могуч

мне в окно мигая глупо

заглянула тётя лупа

мне в окно длиной с вершок

показался артишок

я дрожал и я молился

на колени повалился

быстро двигая перстами

осенял себя крестами

вспоминал смешные книги

но бежали быстро миги

всё быстрее и всё дале

вещи тихо наседали

унося мое спасенье

наступило воскресенье