Белая пыль - Тимур Александрович Темников

Вдруг она осознала, что оставаться дома опасно. Если на этой карте памяти действительно спрятана информация, которую ищут все, то рано или поздно за ней придут прямо сюда, и тогда жизнь Нежи и ее жизнь будут стоить «ноль», как пустые папки. Из нее выбьют все, что она знает, а потом, как ненужную, убьют — сотрут, удалят, отформатируют, как будто ее вовсе не существовало. Дочь тоже. Нужно сбежать туда, где она и дочь будут на виду. Где к ней никого не пропустят. Куда? Ответ пришел сам собой. Таких мест может быть только два — тюрьма или гостиница.

Она достала флешку. Быстро закрыла компьютер. Схватила его и ринулась в ванную. Набрала ведро воды, засунула туда ноутбук, умертвив все, что на нем хранилось. О таком способе она когда-то услышала от Самсона. Так расправлялись с информацией во многих российских офисах, когда внезапно приходили люди в касках и масках. В каждом помещении стояло такое ведро с водой.

Потом она рванула к урне с прахом Самсона. Схватила тяжелую металлическую вазу и притащила на кухню. Вытряхнула содержимое из пакета с молотым кофе прямо в раковину. А в пакет засыпала пепел от сгоревшего мужа. Скрутила пакет до наименьшего объема. Получившийся небольшой цилиндр обвязала для надежности пластиковой скруткой от того же пакета. Метнувшись в прихожую, засунула его в свою сумку. Карту памяти, которую все время держала в кармане пижамы, переложила в карман кошелька. Пересмотрела банковские карты. Все они были на ее имя. Она знала, что на них достаточно денег. Столько, чтобы о них не думать.

Встала, выдохнула, заставила себя успокоиться. Она не хотела пугать дочь. Тихо вошла в спальню, потрогала ее за плечо.

— Доча, а хочешь, мы поедем в большущий номер? На высоте. С огромными окнами. Там будет яркое солнце. Море света. И не будет страшных снов.

Нежа, зажмурившись, потерла ладошками глаза.

— Мамочка, но у меня и здесь хорошие сны. Рядом с тобой, — сонно пролепетала девочка.

Настя положила ладонь на грудь дочери и погладила, не давая заснуть.

— А там будет еще лучше. Сны будут красивыми и радостными. Потому что днем мы будем ближе к солнцу, а ночью — к звездам.

— Мамулечка, давай, — сквозь сон согласилась Нежа. — Только сначала давай выспимся здесь, а потом там.

— Нет, малыша, надо сейчас, — улыбаясь, настаивала Настя. — Надо заехать туда с рассветом. Тогда мы попадем в сказку.

— А если мы заедем туда вечером? — сонно спросила дочь. — Мы в сказку не попадем, что ли?

Настя задумалась над ответом.

— Ну тогда мы пропустим целый день.

Нежа вздохнула, то ли от того, что хотела зевнуть, то ли потому, что ответ ее не убедил.

— Ну ладно. Мне надо идти в ванную?

Женщина улыбнулась.

— Не надо в ванную. А то на рассвет опоздаем. Умоешься там, на месте.

— Ну хорошо, — согласилась Нежа и пошла в свою комнату, чтобы переодеться.

Настя достала из-за шкафа один на двоих чемодан. Пошвыряла в него свои вещи, притащила вещи дочери. Та вошла следом за ней. Уселась на кровать и стала сонно поглядывать на суетящуюся мать.

— Мам, а фанта в сказке будет?

— Конечно, будет, дочь. — Настя посмотрела на нее, прищурившись.

— И пицца?

— Пицц будет множество. Каждый день будет пицца. Столько, сколько мы там будем жить.

Лицо Нежи растянулось в улыбке.

— Обещаешь?

— Конечно, моя радость. — Мать обняла дочь.

Наконец, они сели в машину. Настя рванула с места, направившись в сторону центра города. Так было быстрее. При выезде из двора ее вдруг ослепил свет. Навстречу двигался высокий, с «лупатыми» фарами автомобиль. Настя резко затормозила и прикрыла ладонью глаза. Автомобиль тоже с визгом остановился. Постоял секунд пятнадцать, потом медленно сдал назад, уступая дорогу.

Настя снова вдавила педаль акселератора, промчалась мимо. Глаза, которые только что ослепил яркий свет, плохо различали окружающее. Боковым зрением она заметила лишь серый цвет уступившей дорогу машины.

Настя понимала, что заселение в гостиницу обычно происходит только после полудня. Конечно, при наличии денег всегда можно договориться, оплатив полную стоимость почти завершившихся суток. Но для этого нужны свободные номера. Управляя автомобилем по предрассветному городу, она вцепилась одной рукой в рулевое колесо, другой крепко сжимала сотовый. Ей нужно было найти гостиницы в небоскребах известного места и обзвонить их. Хорошо, если получится с первого раза.

Она посматривала в зеркало заднего вида, туда, где по центру сиденья развалилась Нежа. Зевая, она смотрела на дорогу.

— Мама, а с какой стороны будет рассвет?

— С востока.

— А где восток?

Настя пыталась сконцентрироваться на сайте гостиниц.

— Напротив запада.

— Запад — это там, где плохо?

— В каком смысле? — переспросила Настя, не поняв вопроса.

— Ну, там детей забирают от родителей. Потом, еще там геи, — размышляя вслух, проговорила девочка.

— Там кто? — удивилась Настя.

— Я точно не поняла, но мне кажется это дяди, которые не любят тетей, а любят дядей. И не женятся, а выходят замуж.

Настя не знала, что ответить.

— Все мальчишки не любят играть с девчонками, — продолжала рассуждать Нежа, — потому что у них свои игры. Но потом, когда они вырастают, одни начинают любить играть с девчонками, а другие не начинают. И продолжают играть с мальчишками. Вот они и есть геи.

— Логично. — Настя слушала дочь и не могла сосредоточиться на сайте, но потом спохватилась и возвратилась к началу их разговора: — Постой, а откуда у тебя такая информация про запад?

— Ирина Валерьевна рассказывала.

— Точно, — хлопнула себя по лбу Настя — Ирина Валерьевна! Она же сегодня приедет к десяти. — Нужно ей сообщить.

Женщина открыла мессенджер на телефоне и набрала послание. Было видно, что сообщение доставлено, но не открыто. Настя понимала, что няня еще спит.

— Нет, дочь. Это не тот запад, про который ты мне рассказываешь. Запад — это место, куда солнышко идет спать на ночь, — добавила она, посмотрев в зеркало заднего вида на Нежу.

— Понятно, — вздохнула дочь.

Еще, в отражении, Настя заметила свет фар. Они и раньше там присутствовали. Но прежде женщина не обращала на них внимания. Теперь она повертела головой по сторонам и поняла, что автомобилей на проезжей части не так много, а эти фары следуют за ней неотступно от самого дома. Она свернула и, обогнув квартал, снова выехала на прежнюю дорогу.

Фары следовали за ней неотступно. «Значит, за мной следят», — в ужасе подумала Настя. Ехать вперед быстро — бесполезно. Догонят. Настя не считала себя пилотом «Формулы-1». Остановиться