Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

— Весь мир, что ли, против Агрида?

— Угу. Стань он чуть слабее, и точно разорвут.

— И как вас… — увидев, что Арс скривился, Саша поправилась, — …тебя приняли во вражескую академию?

— Во-первых, с тех пор прошло двести лет, а во-вторых, для нас не все предметы открыты. Есть такие, куда пускают только агридцев.

— Что-то тайное? — у Алекс Дафой загорелись глаза.

— Так! Вы двое! Сдали работы и вышли! — рядом застыла Садия-ала. Ее рот кривила судорога недовольства. Фига на голове стянула волосы так, что сделала глаза узкими. Или они стали такими от праведного гнева? — Без разрешения ректора на занятия не пущу.

Арс взглядом показал, что лучше подчиниться. Саша как попало запихала книги в сумку и выскользнула из-за стола. Она спиной чувствовала, как ее провожают насмешливыми взглядами однокурсники. Даже запекло между лопатками.

«Молодец. Опять отличилась, — было до жути стыдно. — А думала стать невидимкой, серой мышью».

— Что теперь делать? — в коридоре она обернулась на идущего сзади ненаследного царевича. — К ректору?

— Я спать. А к ректору загляну вечером.

— А-а-а мне что делать?

— Тоже поспи. Или почитай историю. Навряд ли ты сейчас найдешь лорда Вардбрука. Пойдем, я выведу тебя из лабиринта переходов, — Арс протянул руку.

«Опять как с ребенком, — Саша вложила ладонь очередному обитателю академии. Все только и делали, что нянчились с ней. Что Мара, что куратор, что ненаследный царевич. — Куратор!!!»

— Нет, я не могу пойти с тобой. Я здесь подожду. Иначе лорд Цессир меня не найдет.

— Ну, как хочешь, — Арс, закинув на плечо похожую сумку с учебниками, махнул рукой. — До завтра.

«Однако, как сильно печет между лопатками, — Александра, провожая взглядом долговязую фигуру царевича, повела плечами. Не помогло. Стало еще и покалывать. Кусачие мурашки поползли вверх по шее. — Да что же это такое?»

Скинула палантин, поскребла затылок ногтями. Кожа ответила резкой болью. Сашу бросило в жар. Закружилась голова, отчего пришлось искать опору — прижаться к стене.

Огонь буквально поедал тело. Уже плохо соображая, Александра рванула платье на груди.

«Может, позвать на помощь?» — Саша нашла в себе силы шагнуть к двери, но та быстро меняла размер: из огромной стала такой маленькой, что в нее не протиснулась бы и мышь. Потолок тоже пришел в движение — резко поехал вниз. Его скрещенные балки готовились поставить крест на жизни нерадивой студентки. Чтобы не быть раздавленной, девушке пришлось встать на колени. Она закричала от страха, но из горла вырвался слабый сип.

— Проклятие? И когда успели?

У кровати с лежащей на ней леди Алекс Дафой столпилась целая компания: семья ректора в полном составе (он и две Тени), отец и сын Цессиры. Тетушка Зира наклонилась и понюхала дыхание мечущейся в жару студентки.

— Определенно внешнее воздействие, — заключила карлица.

— Алекс со вчерашнего вечера ничего не ела, поэтому с пищей попасть не могло, — Гаррон выглядел виноватым.

— Рон подмешал ей в молоко успокоительные капли, — пояснил Гердих. Он стоял в ногах проклятой и внимательно рассматривал ее лицо, ища сходство с каким-нибудь знатным родом. За последние дни Цессир переворошил все возможные книги, в которых были запечатлены лики или давались подробные описания внешности владельцев важных для Агрида стронов. Мысль о том, что род Шаши был не из стратегических, Гердих отмел сразу.

«Иначе за ней на Землю не отправился бы лично Хаюрб».

Понимание этого факта превращало танцовщицу в весьма непредсказуемый объект, тайну которого необходимо было раскрыть как можно быстрее. Но, судя по всему, предок рабыни короля песков покинул Агрид слишком давно, а кровь землян до неузнаваемости разбавила фамильные черты. «Даже не в этом тысячелетии», — сделал вывод глава шпионского ведомства и мысленно составил прошение для допуска в королевский архив, где могли отыскаться сведения о враждебных, изгнанных или опозоривших себя родах.

— А утром ее забыли разбудить, — пришло время высказаться старику. Тень отца ректора обвинительно сомкнула брови. — Я видел, как она бежала за твоим секретарем, Петэр.

— Папа, не начинай…

— Бедняжка даже не завтракала? Хорошо же вы за ней присматриваете, — тетушка Зира смерила взглядом Гаррона. — И что теперь?

— Теперь я не справился. Не могу понять, что за проклятие. Или все-таки порча?

— А почему не послал за целителями?

— Не хотел, чтобы Алекс Дафой видели лежащей в моей постели. Что? — Гаррон развернулся лицом к громко фыркнувшему отцу. — А куда прикажешь тащить девицу без сознания? В ее комнату, где нас обступила бы целая толпа студентов-немагийников?

— Они все на занятиях, сын.

— Так! Всем молчать! Повернулись и по одному вышли за дверь, — скомандовала карлица, которой надоело слушать пустые разговоры. Да, девушка уже притихла — это начали работать начерченные на лбу руны «экстренной помощи», но любая минута промедления действовала против студентки — проклятие все больше въедалось в слабеющее тело. — «Еще и не завтракала».

— Я никуда не уйду, — Гаррон даже не сдвинулся с места. — Я за нее в ответе.

— Хорошо, ответчик, останься. Поможешь раздеть.

Нагую Сашу вертели как куклу. Надавливали на живот, пробегались пальцами по позвоночнику, проводили ногтем по стопе, ожидая определенных реакций.

— Ты забыл поставить ей щиты?

— Я хотел научить ее саму ставить щиты. Сегодня.

— Чароведение. Первый параграф, — тетушка Зира недовольно цокнула языком. — Это то, с чего ты должен был начать, как только она переступила порог академии.

— Никто не должен был догадаться, что она не защищена. Вы же сами знаете, у живых щиты не видны.

— Она объявила о своей незащищенности во всеуслышание на чароведении, — послышался из-за двери голос Гердиха Цессира. — Я говорил с преподавателем.

— М-да, — карлица покачала головой. — Вот и насовали ей все, кому не лень. Здесь с полдюжины проклятий, которые переплелись между собой, подобно змеям.

— Так вот почему я не смог определить тип, — Гаррон сжал кулаки. Спрашивать, за что наказали Шашу, смысла не было. Каждое по отдельности проклятие не принесло бы большой беды (более опасные, смертельные, изучались только на последнем курсе), но, когда их несколько, достигалась сложная форма, трудно поддающаяся лечению. — Мы спасем ее?

— Кто она тебе, Гаррон? — карлица вперила взгляд в темные глаза мага. Волнение в голосе выдало его с головой.

— Объект надзора.

— Я еще раз спрошу, но на этот раз ответь правильно. Кто она тебе, Гаррон?

Цессир-младший прошел к двери и, достав из кармана кусок веревки, скрутил из нее замысловатый узел. Стоило навесить его на засов, как на комнату опустился почти осязаемый полог тишины. Вернувшись к кровати, маг скинул с Шаши покрывало и скользнул глазами по ложбинке между полушариями груди. Там покоился его строн. Потянув за цепочку, Гаррон сдернул с родового амулета защиту.

— Она твоя жена! — выдохнула карлица, зажмурившись от блеска драгоценных камней, украшающих обе маски: плачущую и смеющуюся. — В радости и горе…

— Мы еще не консуммировали брак.

— Самое время, Гаррон.

— Нет.

— В радости и горе, понимаешь? Все пополам, — прозрачные пальцы Зиры сжали предплечье мужчины.

— Если только будет умирать. А сейчас найдите иной способ.

Тетушка Зира в задумчивости кусала губы. Гаррон напряженно ждал и старался не смотреть на Шашу. Показывая Тени строн, он вновь прикоснулся к «жене», и теперь испытывал противоречивые чувства: почти непреодолимое желание провести по ее груди ладонью, и второе, такое же страстное — одним движением прекратить преследующее его наваждение. Просто прижать к лицу Александры подушку. Он даже не стал бы возвращать себе строн. Зачем, если родовой амулет приносит столько мучений? Можно обойтись и без него. Лорд Ханнор тому пример — семьдесят лет вольной жизни без каких-либо обязательств перед женщинами.