К оружию! К оружию! - Terry Pratchett

— Он в кольчуге, — сказала госпожа Торт. В обеих руках она держала ведра с гравием. — А в ушах у него мыло.

— О. Все понятно.

— Если хочешь, могу сказать, чтобы он проваливал, — повторила свое предложение госпожа Торт. — Это несложно, мне часто приходилось выгонять отсюда всяких типов. А то еще с кольями припрутся. Чтобы в моем доме устраивали беспорядок, бродили по коридорам с факелами и прочей ерундой? Я такого не допущу!

— По-моему, я знаю, кто это, — успокоила ее Ангва. — Я сама все улажу.

Она заправила рубашку в бриджи.

— Когда будешь уходить, захлопни дверь, — крикнула госпожа Торт вслед Ангве. — А я пойду поменяю землю в гробу господина Подмигинса, боли в спине совсем измучили беднягу.

— Но, госпожа Торт, мне показалось, что у тебя в ведрах гравий…

— Ортопедия — великое дело, понимаешь?

Моркоу почтительно стоял у порога, зажав под мышкой шлем и с выражением полного смущения на лице.

— Ну? — почти приветливо осведомилась Ангва.

— Э… Доброе утро. Я подумал, видишь ли, ты же совсем не знаешь город. А я мог бы, если ты, конечно, хочешь и не возражаешь, кроме того, сегодня мне не надо на службу… показать тебе…

На мгновение Ангве померещилось, будто бы она заразилась от госпожи Торт даром предвидения. В ее воображении стали возникать картины возможного будущего.

— Я еще не завтракала, — сказала она.

— На Цепной улице в гномьей кулинарии «Буравчик» готовят отличный завтрак, и там еще такие фирменные пирожные, «буравчики» называются…

— Уже обедать пора.

— Для Ночной Стражи сейчас еще время завтрака.

— Я практически вегетарианка.

— Там подают соевую крысу.

Она наконец сдалась.

— Ну хорошо, хорошо, только возьму плащ.

— Ха, ха, — услышала она полный цинизма голос.

Она опустила взгляд. Гаспод сидел чуть позади Моркоу и пытался одновременно чесаться и смотреть сердито.

— Убирайся.

— Извини? — не понял Моркоу.

— Не ты, а этот пес.

Моркоу обернулся.

— Он? Он тебе надоедает? Он же такой славный!

— Гав, гав, печенье.

Моркоу машинально похлопал по карманам.

— Видишь? — ухмыльнулся Гаспод. — Юноша — сама простота, правда?

— А в гномью кулинарию собак пускают? — спросила Ангва.

— Нет, — ответил Моркоу.

— Только на крюке, — сказал Гаспод.

— Правда? Звучит неплохо, — кивнула Ангва. — Пошли.

— Вегетарианка, — пробормотал Гаспод, ковыляя следом. — Подумать только!

— Заткнись!

— Извини? — нахмурился Моркоу.

— Просто думаю вслух.

Подушка была какой-то очень холодной и твердой. Ваймс осторожно ощупал ее. Подушка оказалось холодной и твердой потому, что была вовсе не подушкой, а столом. Щека приклеилась к столешнице. О том, что именно ее держит, он предпочел не думать.

Он даже доспехи не позаботился скинуть. Неудивительно, ведь сейчас он едва-едва сумел разлепить один глаз.

Он что-то писал в своем блокноте. Пытался во всем разобраться. А потом заснул.

Который сейчас час? Не время предаваться воспоминаниям.

Ваймс честно попытался разобраться в написанном:

«Украдино из Гильдии Наемных Убийц: ружие —> Крюкомолот убит.

Запах феерверков. Кусок свинца. Алхемические симвалы. 2-е тело в рике. Клоун. Где ево красный нос? Ружие».

Он долго смотрел на свои каракули.

«Я иду по следу, — подумал он. — И не обязательно знать, куда он ведет. Нужно просто идти. Преступление — его везде найдешь, надо только хорошенько поискать. Наемные убийцы как-то в этом замешаны.

Идти по любому следу. Проверять каждую деталь. Повсюду совать свой нос.

Как жрать-то охота…»

Он с трудом поднялся на ноги и рассмотрел себя в треснутом зеркале, висевшем над раковиной.

События предыдущего дня с трудом пробивались сквозь забитый фильтр памяти. Центральное место занимало лицо лорда Витинари. При одной мысли о патриции Ваймс разозлился. Этот тип велел ему забыть о краже, потому что…

Ваймс уставился на свое отражение…

…Что-то ужалило его в ухо и разбило зеркало.

Теперь Ваймс таращился на дыру в штукатурке, обрамленную остатками рамы. Осколки со звоном посыпались на пол.

Довольно долго Ваймс стоял неподвижно.

А потом ноги, очевидно сделав вывод, что курирующий их разум в данный момент отсутствует, бросили остальную часть капитанского тела на пол.

Что-то снова звякнуло, и стоявшая на столе бутылка виски Джимкина Пивомеса разлетелась вдребезги. Он что-то не помнил, как покупал ее…

Ваймс на четвереньках подкрался к окну и, прижавшись спиной к стене, осторожно выпрямился.

В голове с молниеносной быстротой замелькали изображения. Мертвый гном. Дырка в стене…

Мысль зародилась где-то в районе поясницы и постепенно добралась до головы. Стены, сделанные из покрытой штукатуркой дранки, были довольно старыми, их без труда можно проткнуть пальцем. Что же касается куска свинца…

Он рухнул на пол, и почти одновременно в стене рядом с окном появилась дырка. Взлетела в воздух пыль от штукатурки.

Его арбалет стоял у стены. Ваймс не любил арбалеты, никогда не умел из них стрелять — но у него был другой выход? Делов-то — целишься и нажимаешь на курок. Он подтянул к себе арбалет, перекатился на спину, уперся ступней в скобу и давил, пока тетива со щелчком не встала на место.

Затем он поднялся на одно колено и вложил в желоб стрелу.

Катапульта, не иначе. И размерами этак с тролля. Кто-то забрался на крышу оперного театра или еще куда повыше…

Нужно вызвать огонь на себя, на себя… Он взял свой шлем и надел его на стрелу. Теперь подобраться к окну и…

Подумав еще немного, он прополз в угол комнаты, где стояла длинная палка с крючком на конце. Когда-то, давным-давно, ею открывали верхние рамы окон, которые сейчас проще было выбить, чем открыть.

Он повесил шлем на конец палки, вжался спиной в угол и с трудом поднял палку так, чтобы край шлема показался над подоконником…

Чпок.

Во все стороны полетели щепки. Дыра появилась именно в том месте, где должен был лежать человек, поднимающий над подоконником шлем на короткой палке.

Ваймс улыбнулся. Кто-то пытался его убить, и сейчас он чувствовал себя более живым, чем в последние несколько дней.

Судя по последнему выстрелу, убийца менее сообразителен, чем он. Это единственный плюс, на который вы можете надеяться при встрече со своим предполагаемый убийцей. Впрочем, было еще кое-что, этому учили Ваймса в Страже, когда он туда только-только поступил, но на раздумья времени не было, надо было действовать…

Ваймс отбросил палку, схватил арбалет, пробежал мимо окна, выпустив стрелу — как будто она долетит! — в неясную фигуру, маячившую на крыше оперного театра, и рванул на себя дверь. Кубарем вылетая из комнаты, он услышал, как что-то с хрустом ударило в косяк.

А потом — вниз, по черной лестнице, на улицу, на крышу сортира, в Костяшечный переулок, вверх по черной лестнице Зорго-Ретрофренолога[16], в операционную и к окну!

Зорго и его пациент с любопытством уставились на капитана Ночной Стражи.

На крыше оперы никого не было. Ваймс отошел от окна и обернулся. На него таращились две пары изумленных глаз.

— Доброе утро, капитан Ваймс, — поздоровался ретрофренолог, который так и застыл с поднятым молотком.

Ваймс слегка маниакально улыбнулся.

— Я просто подумал… — сказал он. — Увидел очень интересную редкую бабочку на крыше напротив…

Тролль и пациент вежливо смотрели мимо него.

— А когда прибежал сюда, ее там уже не оказалось.

Он направился к двери.

— Простите за беспокойство, — извинился он и вышел.

Пациент Зорго проводил стражника заинтересованным взглядом.

— А разве у него не было с собой арбалета? — спросил он. — Довольно странно охотиться на интересных редких бабочек с арбалетом.

Зорго поправил наложенную на лысую голову пациента координатную сетку.

— Не знаю, — пожал плечами он. — Но я слышал, что в последних ураганах виноваты именно бабочки. — Тролль снова поднял деревянный молоток. — Ну, чем займемся сегодня? Поработаем над решительностью?

— Да. Нет. Может быть.

— Хорошо. — Зорго прицелился. — Будет, — произнес он абсолютно искренним голосом, — совсем не больно.

Это была не совсем обычная закусочная. Скорее, это заведение было центром гномьей общины и местом встреч. Гомон голосов разом смолк, когда в закусочную, согнувшись в три погибели, пробралась Ангва, но возобновился с большей громкостью и меньшей долей смеха, когда следом вошел Моркоу. Капрал весело помахал другим посетителям.

Потом аккуратно отодвинул два стула. Сидеть, не упираясь головой в потолок, можно было только на полу.