Кровавый чернозем - Фридрих Незнанский

Ковригина же он честно предупредил, чтобы тот не очень надеялся на то, что пропавшие вещи обнаружатся. Скорее всего, их уже успели сбыть с рук, а что касается видеокассет — это даже и обсуждать не хотелось, но Денис понимал, что прихватили их так, скопом, а потом, скорее всего, свалили в ближайший овраг или болото — зачем они сдались грабителям? Разве что, осенило его, с целью шантажа Ковригина?

— Послушайте, Ковригин, а если вам предложили бы вернуть вашу видеотеку за…энную сумму денег, вы бы пошли на это? — спросил он по наитию.

— Разумеется, — удивился Ковригин, и в глазах его сверкнул огонек понимания. — То есть вы считаете, что есть надежда?

— Ну, — сказал Денис, жалея, что заговорил на такую болезненную для гостя тему, — это смотря по тому, кто вас ограбил. Если более-менее свои, то — да. Может, и есть.

— Шиш ему будет в случае чего, — мстительно сказал вдруг Ковригин.

— Кому? — удивился Денис.

— Да тому, как вы сказали, кто меня ограбил. Я ему этого так не прощу. Я ведь знаю, кто это сделал, — сказал он вдруг. — Я и раньше подозревал, доказательств только не имел. А теперь вот имею!

— Что это? — спросил Денис по возможности заинтересованно, указывая на видеокассету. Клиента обижать было нельзя, кроме того, они как-никак почти товарищи по несчастью…

— А вот вы увидите. У вас ведь есть видеомагнитофон?

— Да вообще-то он есть, только он несколько… а… в нефункциональном состоянии находится сейчас.

Несколько дней назад Денис сдуру и спросонья нажал на пульте не те кнопки, причем даже не запомнил последовательность своих действий, и совершенно случайно заблокировал видеомагнитофон, то есть перевел его в режим работы «под паролем» и, очевидно, даже набрал какой-то пароль, но не представлялось возможным обнаружить, какой именно.

Денис рассчитывал, что просмотр материалов откладывался, можно было забрать кассету и посмотреть на работе, в спокойной обстановке, без этого кинолюбителя, который будет просительно заглядывать Денису в лицо и ждать от него моментальных и немыслимых следственных откровений, словно Денис и впрямь шерлок холмс какой-то и способен извлечь преступника, словно фокусник кролика из цилиндра.

— Да, вот такие дела… Ну что ж, оставьте кассету, а я поеду и просмотрю на работе, — сказал Денис Ковригину.

— Да это не беда. Я вот на всякий случай камерку прихватил, если уж совсем смотреть будет не на чем, а вообще-то я сейчас посмотрю, если вы не против, что у вас там с видеомагнитофоном, я в них разбираюсь…

Не прошло и получаса, как Ковригин уже сидел, разложив перед собой на столе инструментарий и детали разобранного видеомагнитофона.

— Ну вот и все! — торжествующе воскликнул он, ставя на место крышку видеомагнитофона. — Можно! Легко и просто. Как удачно, что я к вам зашел, а то бы вам еще за ремонт пришлось платить, а теперь вот и не надо! Ковригин пришел, Ковригин сделал!

«Скромностью ты явно не страдаешь», — подумал Денис.

— Так, может, — предложил он, — вместо гонорара за расследование мне вас пригласить домашним мастером, ну, как раньше домашний доктор был… Так сказать, вернете мне гонорар мелкой монетой? — Денис, конечно, пошутил, но Ковригин, кажется, принял все очень серьезно и близко к сердцу.

— Да что вы меня обижаете! — сказал он, прижимая руки к сердцу. — Да разве я вам все даром не сделаю? Почему не сделать, если человек хороший? Что мне, жалко? Мне все равно это раз плюнуть, да и в радость. А что у вас еще не работает? — спросил он с интересом, и Денису почудилось, что Ковригин прямо сейчас рванет все починять.

— Э нет, — сказал он, хватая Ковригина для верности за локоть, — давайте-ка лучше смотреть ваши доказательства.

Ковригин подхватился, засуетился, стал подсоединять шнуры и провода. Из кожаной сумки, какую обычно носят с собой бывалые операторы, достал переходник, вставил в него кассету со съемками и засунул все это в таком виде в видеомагнитофон, который, кстати, прекрасно работал.

— Свет надо это… шторы задернуть… — сказал Ковригин и задернул шторы, — чтобы лучше видно было, — пояснил он, — ничего не отвлекает, как в кинозале.

Далее он заботливо усадил Дениса на диван перед телевизором:

— Поближе, поближе, качество там не очень хорошее…

И, наконец усевшись сам, щелкнул пультом и включил изображение.

Сначало ничего не было видно — темнота. Потом раздался с экрана голос Ковригина:

— Шесть ноль-ноль вечера. После обнаружения дополнительных доказательств, следы которых привели меня к дому заместителя начальника местной милиции Николая Петровича Ширяева, я решил проследить за подозрительным объектом и установить камеру слежения напротив этого самого дома, находящегося по Цветочной улице сразу за табачным магазином, он идет двадцать вторым номером. Я продолжаю наблюдение и с этого момента постараюсь говорить тихо, так как боюсь быть обнаруженным. У меня с собой прибор ночного видения — вот он, который будет передавать изображение, если что-то произойдет ночью. Итак, мы приближаемся к дому подозреваемого…

Далее камера сделала скачок: Ковригин забыл ее выключить, — и некоторое время на экране была видна дорога и кусты, и иногда в кадр попадали ковригинские ботинки.

Денис сидел, стараясь не шелохнуться, и был уже рад, что Ковригину пришла в голову мысль задернуть шторы. Как бы не рассмеяться, подумал он, нечеловеческим усилием удерживая мускулы лица в нормальном положении.

На экране опять возникла темнота, затем Ковригин включил камеру и таинственным шепотом произнес:

— Мы подошли к дому Ширяева с обратной стороны. В данный момент хозяин дома. Я веду наблюдение из кустов, начинающихся перед огородом. Хозяина можно видеть, он совершенно один. — Ковригин навел камеру на освещенные окна деревянного дома. Стало видно, как двигается там Ширяев, ходит туда-сюда, задевая головой плафон лампы под потолком, пььет чай и, видимо, смотрит телевизор.

— Низкая точка обзора, — пояснил сидящий рядом Ковригин.

С экрана послышались странные звуки. Небо над домом чернело.

— Овец пригнали, — сказал Ковригин. — А это ветер шумит. У меня микрофон ненаправленный, встроенный. Сейчас начнется самое интересное…

Послышался шум мотора. К дому подъехала машина, остановившись где-то в кустах. Раздался гудок. Денис встревожился. У него сразу пропала охота смеяться, и он стал прислушиваться.

— Останови-ка, — сказал он, незаметно для самого себя переходя с Ковригиным на «ты» от волнения. — Это что за машина? Эх, укрупнения нет, жаль…

Он подошел к экрану и долго щурился, подозрительно вглядываясь в неясные очертания.

— Да это же моя машина, — удивленно сказал он, — мой джип! Или я с ума сошел? Они что, так на нем открыто разъезжают?

Денис к джипу своему относился достаточно трогательно, и казалось, что он мог узнать свою машину не то что в темноте, но и действительно найти по запаху или узнать по шуму двигателей, как любимую узнают по звуку шагов.

— Дальше поехали… — сказал Денис.

Ковригин выглядел совершенно довольным.

— Так, — кивнул Денис, — что там у тебя еще за сюрпризы?

Ковригин пустил пленку. На гудок из дома выглянул Николай Петрович, лысина его заблестела в свете фар. Он что-то сказал в темноту. Из машины вышли несколько человек, и один из них — высокий, тощий, с банкой пива в руке. Разговаривали сперва во дворе, причем, увидев машину, Ширяев стал размахивать руками, сильно жестикулировать и, видимо, кричать. Затем все вошли в дом.

— Ничего не слышно, — с грустью сказал Ковригин, — на такую дальность не берет. А тут я немного подполз, остальное уже зумом…

Камера навелась на освещенные окна, стало видно, как Ширяев ходит по комнате, ругается, воздевает руки к небу и хлопает себя по лысине. Гости его — хмурые ребята — молча слушали. Тот самый худой и высокий, видимо главный, стоял все время спиной к окну. И лишь один раз обернулся и посмотрел через плечо в сад, словно почувствовал наличие в саду чужого, следящего за ним взгляда. Потом он задернул занавеску.

Через некоторое время гости выбрались тихонько из дома, сели в машину и быстро уехали.

— Все, — сказал Ковригин, выключая камеру, — пока все.

Денис Грязнов сидел, обхватив голову руками, и думал.

— Вот что, — сказал он, — ты мне эту кассету оставь, я сейчас с ней к дяде поеду. Можем так сделать?

— Да сколько угодно, — сказал Ковригин. — Вам я почему-то доверяю, хотя в целом моя вера в милицию…

— Да знаю, знаю, — отмахнулся Денис. — Но каков молодец! Прямо частный сыщик! Может, тебе на нас поработать? — сказал он, шутя, но потом испугался, вспомнив, что шутки Ковригин понимает не очень, и пошел на попятный: — Когда места освободятся…

Произнес он эту не очень самому себе понятную фразу и подумал: какие такие места могли освободиться и по какой причине в детективном агентстве «Глория»?