Однажды Катя с Манечкой - Ирина Пивоварова

— Да нет, не в больнице он, — сказал Костя. — Чего вы нас трясёте?

— А где же он?!

— Где-где?.. Не знаю, — сказал Костя. — Где тут у вас ключ от ящика? Мы должны ему на билет деньги принести.

— На билет? На какой билет?! Отвечайте, я вас спрашиваю, на какой билет?

— А что вы нас всё спрашиваете? — сказала Катя. Сами бросили его, а сами и спрашиваете! Он уехать собрался. вот что! А вы и рады небось. Он теперь к вам никогда не вернётся!

Девушка, как ошпаренная, отскочила от Кати.

— Вот как? Уехать собрался?.. А откуда вы всё это знаете?.. Он что, нажаловался вам? Да? Нажаловался?

— Ничего он не жаловался, — хмуро сказал Костя. — Дайте нам денег, пожалуйста, а то у него поезд через час…

— Ах вот как! — закричала девушка. — Поезд через час? Ну и пусть уезжает! Пусть! — И она выхватила из кармана ключ, открыла ящик и вышвырнула оттуда на стол деньги. После этого она села за стол, обхватила лицо руками и заревела, как маленькая.

— Ну, мы пошли, — сказали Костя и Катя, совершенно сбитые с толку.

— Идите… идите… — проговорила девушка сквозь слёзы. — Пусть уезжает!.. Пусть!.. И без него обойдусь! — И она схватила угол скатерти, смяла его в руках, прижала к лицу и заревела ещё сильнее. — так и скажите ему! Без него обойдусь!

Костя и Катя потихоньку, боком выскользнули из квартиры. Запыхавшись, они прибежали на трамвайную остановку, где, взявшись за руки, нервничали Костя Реутов и Маня Сковородкина.

— Что вы так долго? — сказал Костя. — Дверь открыть не могли? До поезда всего тридцать семь минут осталось… А что… её дома не было?..

— Была…

— Была?.. А она что-нибудь сказала? Что-нибудь про меня спрашивала?

— Спрашивала, — неохотно сказал Костя.

— А что, что спрашивала? Может, она что передать велела?

— Велела. Передайте, говорит, пусть уезжает. Без него, говорит, обойдусь.

— Ну что ж, — тихо сказал Костя. — Я так и думал. Прощайте, друзья. Большое вам спасибо за помощь и за ласку. — И Костя поднял с земли свой чемоданчик и помахал всем рукой.

— Так ведь она же там плачет! — вдруг жалобно сказала Катя. — Константин Николаевич, она знаете как ревёт там! Она как услышала, что вы уезжаете, так сразу и заревела. Мне что-то её жалко. Может, вы перед отъездом сходите к ней? Попрощаетесь?

— Так она плачет?! — закричал Костя Реутов. Неужели плачет? Что же вы мне сразу не сказали! Это же совсем дргое дело! Конечно, конечно, надо с ней попрощаться. Нельзя оставлять ее так одну. Пойдемте.

И все четверо бросились к подъезду, а первый — Костя Реутов со своим чемоданчиком. И когда они все вбежали в квартиру, то девушка ещё плакала, а увидев Костю, вскочила, опрокинула стул и бросилась к нему:

— Ты не уехал?! Костенька, миленький, ты не уехал?! Как хорошо, что ты не уехал! Как хорошо!

И вот все сидят за столом в квартире молодожёнов Реутовых и пьют чай. Всем очень весело, все оживлённо разговаривают. Маша Реутова угощает гостей мягкими булочками с изюмом и большими красными яблоками.

А что происходит в это время в квартире Валентина Борисовича и Вероники Владимировны Сковородкиных… Как вы сами понимаете, в квартире Сковородкиных ничего хорошего не происходит.

Мама и папа Сковородкины давно спохватились, что дочери их исчезли. Что их нету ни во дворе, ни дома, ни у Нинки, ни тем более у Кости Палкина, потому что самого Кости Палкина тоже, оказывается, нигде нет.

Словом, пропали дети, Катя, Маня и Костя.

Дети в наше время пропадают нечасто. Мало того, это случается крайне редко. Но это никого не может успокоить, а особенно Валентина Борисовича и Веронику Владимировну.

Тётя Кости Палкина пока ещё не беспокоится. Она на работе и ничего не знает. Но зато Валентин Борисович и Вероника Владимировна не находят себе места.

— Боже мой! — плачет Вероника Владимировна. — Куда они делись? Где они? Валентин, мне плохо. Эти дети меня вгонят в гроб.

— Не волнуйся, Заяц, — успокаивает её Валентин Борисович. Ты же знаешь наших дочерей. Опять им какая-нибудь новая идея в голову втемяшилась. Может быть, они поехали на Птичий рынок покупать стеклянные шарики, попугая или корм для рыбок. Или отправились на выставку "Дары природы"! Кстати, они вчера спрашивали у меня, где находится эта выставка.

— И что ты им сказал?

— Я сам не знал, где она находится. Не думаю, что надо искать их там. С таким же успехом они могли забраться в котельную на соседнем дворе и на спор просидеть, там целый день. Или поехали в Парк Горького искупаться в пруду.

Такая перспектива особенно пугает Веронику Владимировну.

— Господи, — волнуется она. — Только не это! Ведь они же не умеют плавать!

— Зато Костя Палкин наверняка умеет. Он, судя по всему, поехал с ними. И это, по крайней мере, меня несколько утешает. Костя Палкин — человек очень самостоятельный. С ним не пропадёшь… Не беспокойся, Заяц, они скоро вернутся!

Но проходит и час, и два, и три, и четыре, а дети всё не возвращаются.

Вероника Владимировна не может ни готовить обед, ни убирать квартиру, ни читать книжку, ни писать натюрморт.

Она не может даже присесть спокойно и без конца подбегает к окнам и смотрит на улицу, не возвращаются ли её дочери…

Но они не возвращаются.

Валентин Борисович пытается решить шахматную задачу, но это дело у него тоже не особенно клеится, задача не решается. Не решается, хоть тресни.

И удивительно, если бы она вдруг решилась. Валентин Борисович мыслями далеко. Валентин Борисович мыслями вместе со своими дочерьми. Он прикидывает, куда они могли деться и почему вдруг исчезли, не сказав ни слова, никого не предупредив. И что всё это значит? Что с ними случилось? Куда, куда они могли исчезнуть на весь день? Такого ещё не бывало. Это хоть дети и без царя в голове, но не настолько же, чтобы не понимать, как волнуются родители. Они же знают, как их дома любят и как беспокоятся… Отчего они могли уйти?

И вдруг папа вспоминает утренний разговор. Ему в голову приходят неприятные слова, которые он и Вероника Владимировна сказали своим детям. Кажется, в раздражении они сказали им, что их не любят, и ещё что-то в этом духе… Да-да, они сказали им, что отдадут их в интернат или ещё куда-то…

Так, может, дети обиделись? Нарочно ушли из дому?.. С таких дурёх будет! А почему, собственно, дурёх? Он и сам, помнится, ушёл однажды из дому маленьким мальчиком, обидевшись за какой-то пустяк на родителей. Ходил по улицам, сидел в парке, а потом уснул на лавочке, и его, совсем сонного, принесла домой какая-то дальняя знакомая их семьи, которая в это время случайно проходила мимо.

Так что же делать? Если таки они нарочно ушли из дому, то ведь они могут заблудиться. Или еще того хуже…

Валентин Борисович в ужасе закрывает глаза… Ему уже мерещатся всякие страшные картины: на детей нападают хулиганы, дети попадают под автобус, дети промокают до нитки под дождём и вымокшие, голодные бредут по каким-то бесконечным, уходящим вдаль улицам…

Валентин Борисович бросает шахматную задачу, бежит в ванную и, стараясь сделать это незаметно, капает в чашку корвалол. Но незаметно сделать это не удаётся. Вероника Владимировна тоже вбегает в ванную и, видя корвалол в папиных руках, упавшим голосом говорит:

— Валентин, ты же уговаривал меня не волноваться, а сам… Дай мне тоже корвалолу. Боже мой, Валентин, на тебе же нет лица! Что же делать, Валентин? Что же нам делать?

— Успокойся, Заяц, — говорит Валентин Борисович. — Я думаю — только, ради бога, не волнуйся, возьми себя в руки! — надо сообщить в милицию.

Они в который уже раз подходят к окну и замечают во дворе Нинку Кукушкину.

— Нина! — волнуясь, кричат они в окно. — Ниночка, ты не знаешь, где Катя с Манечкой? Ты не видела случайно, куда они ушли?

— Куда ушли?.. — говорит Нинка. — А что, разве они не вернулись ещё?

— Не вернулись. А откуда они должны были вернуться?

— Ну как же, они же из дома ушли с Костей Палкиным! Они в лесу заблудиться хотели. Я думала, они вернулись уже. Наверно, и правда заблудились. Вот дурочки! Делать им нечего!

— В лесу?! — ахает Вероника Владимировна. — Заблудились в лесу?! — И ей делается плохо. Она опускается на пол и закрывает глаза.

— Нина, в каком лесу? — кричит в окно Валентин Борисович. — Что ты сказала? В каком лесу они заблудились?!

— Не знаю я, — говорит Нинка. — Они мне не сказали. Я их знаете как отговаривала, а они — заблудимся, и всё! Прям ненормальные какие-то!

Валентин Борисович тащит Веронику Владимировну в комнату, укладывает её на тахту, кладёт на лоб мокрое полотенце и бежит на улицу звонить в милицию и в "Скорую Помощь".

Да, вот как бывает. Ушли дети из дома. Просто так ушли, в общем-то. По глупости. Или даже по озорству. Потому что никаких особых причин уходить у них, судите сами, не было. Ни у Кати с Маней, ни у Кости Палкина. Ну что за причина, что родители Катю с Маней поругали? Если бы родители своих детей не ругали, то дети бы тогда совсем распустились. Спать бы вообще не ложились. Мяли бы зелёные насаждения. Улицу перебегали, где не положено. Мороженым бы объедались. В мячик играли бы на проезжей части. Били бы друг друга. Игрушки бы отнимали. Жадничали бы. Капризничали. По чердакам, подвалам лазили бы. Врали бы, дразнились и ябедничали.