Рождество в Центральном парке - Джоанна Шуп

Дюк поднял вверх ладони.

– Прогуляемся по Центральному парку? Там достаточно людное место?

Роуз не понимала, что задумал Дюк. Он снова нанял Пайка. Что ещё более удивительно, он не рассердился из-за её последней колонки. Так зачем же он пришёл?

Если Дюк хотел вернуть её на работу, он мог сообщить об этом прямо здесь. Однако, если он надеялся продолжить их роман, Роуз не собиралась участвовать в разговоре. Она вздёрнула подбородок.

– У нас с тобой нет тем, которые мы не можем обсудить прилюдно.

– Роуз, пожалуйста. Я бы предпочёл поговорить без зрителей.

– Только, если вы дадите слово джентльмена, что не скомпрометируете Роуз, – сказала её мама.

Роуз готова была сгореть со стыда.

– Мама!

Как мама может отвечать за неё? Хуже того, прежде чем Роуз успела возразить, Дюк с готовностью согласился. В мгновение ока Бриджит и миссис Райли закутали её в пальто и выпроводили через чёрный вход.

– Заставь его ползать на коленях, – прошептала Бриджит прямо перед тем, как захлопнуть массивную дверь перед носом Роуз.

– Пойдём? – Дюк указал на дорожку, ведущую к передней части дома. – Я понимаю, что сейчас холодно, поэтому не задержу тебя надолго. – Он подал ей руку. – Обещаю, что буду быстро ползать на коленях.

***

Они молча пересекли Пятую авеню и вошли в Центральный парк. Выпавший прошлой ночью снег накрыл землю и деревья пушистым белым одеялом, ещё незапятнанным городской грязью. Красота. Будто природа начинала жизнь с чистого листа.

Или это просто Дюк надеялся начать всё с чистого листа.

– В прогулке нет необходимости, – сказала Роуз и отряхнула подол юбки от снега. В парке почти никого не было. По тропинке прогуливалось несколько всадников на лошадях, но Роуз могла не беспокоиться, что их разговор с Дюком могут подслушать.

Дюк повёл её к одному из многочисленных каменных мостов, украшавших пешеходные зоны.

– Позволю себе не согласиться. Мне бы не хотелось, чтобы юный Генри обвинил меня в неподобающем поведении.

– Он злится, что ушёл тем вечером вместо того, чтобы проводить меня домой. Он считает себя ответственным.

– За что именно?

– За всё. – Должно быть, она, прочитала немой вопрос в его глазах, потому что добавила: – Я рассказала ему о том, как нас обнаружили в кладовой, и уверена, что он додумал остальное сам.

– Роуз, если бы я знал... – начал Дюк, затем вздохнул. – Собственно, я приношу извинения за всё. Я увлёкся и потерял голову. Я желал тебя чертовски сильно.

– Я не жалею, – сказала она, гордо вскинув подбородок. – Точно не об этом.

Она не сожалела о потере девственности на столе?

– А следовало. Твой первый раз должен был стать особенным. И случиться при совсем других обстоятельствах.

Дюк почувствовал, как Роуз напряглась.

– Разве мы уже это не обсудили? Решение было за мной, а не за тобой. Я даже рада с ней покончить.

– Почему?

– Потому что мужчины имеют полное право развлекаться, в то время как женщины обязаны сидеть дома и заниматься шитьём. Именно стремление к такой независимости и подтолкнуло меня в первую очередь к работе в журналистике. Я устала от того, что мне говорят, чего я не могу делать.

Дюку не понравилось направление разговора. Неужели Роуз планировала завести себе кучу любовников? Он сжал челюсти от одной мысли. У неё не будет никого, кроме него, как и для него она станет единственной. Дюк принял решение заполучить эту женщину. Её, и только её.

Просто нужно убедить Роуз его простить.

– В следующий раз, – сказал он, – клянусь, всё случится в постели. В моём доме. И продлится столько часов, сколько ты сможешь выдержать.

Она остановилась как вкопанная на краю моста с открытым ртом.

– Следующего раза не будет. Ты обвинил меня в намерении обманом выйти за тебя замуж.

– Я был зол. Уязвлён. И не это имел в виду.

– Какая перемена в поведении. Я едва поспеваю за ходом твоих мыслей.

Он сократил расстояние между ними, подол юбки Роуз коснулся кончиков его ботинок. Дюк обхватил её щёки ладонями.

– Такие сильные чувства по отношению к женщине для меня в новинку. Водоворот событий просто сбил меня с толку. Моим первым побуждением было тебя оттолкнуть. Мне чертовски жаль, что я причинил тебе боль.

– Откуда мне знать, что ты не поступишь так опять?

– Потому что отныне мы будем честны друг с другом. До тебя ни одна женщина не призывала меня к ответу за мои поступки, ни одна женщина не заставляла посмотреть на мир под другим углом. Мне это нужно, Роуз. Я не хочу тебя отталкивать. А лишь ещё больше с тобой сблизиться.

Её взгляд на мгновение смягчился, она высвободилась из его объятий и продолжила подниматься по мосту, увеличивая между ними расстояние.

– Что я получу взамен? – спросила Роуз. Дюк уронил руки.

– Весь мир, Роуз Уокер. Я дам тебе всё, что ты пожелаешь и когда пожелаешь.

– Ты опять сводишь всё к деньгам. Я имею в виду, что я получу здесь? – Она повернулась и прижала руку к сердцу.

Значит, ему придётся обнажить перед ней душу. Он глубоко вздохнул и засунул руки в карманы.

– Я буду уделять тебе время и внимание, откажусь от работы в праздники или дни рождения. Ты и жизнь, которую мы построим вместе, всегда будете на первом месте перед компанией и газетами. Ты станешь центром моего мира, пока я не испущу последний вздох. – Обуреваемый ужасом, но и решимостью, он прыгнул в омут с головой и признался в том, что было у него на сердце. – И я подарю тебе любовь, Роуз. Столько любви, что ты ни на минуту в ней не усомнишься.

Она закусила губу. Голубые глаза Роуз засияли от переполнявших её эмоций и замешательства.

– Ты меня любишь?

Он подошёл к ней и провёл костяшками пальцев по её щеке.

– Ты пленила меня с первого взгляда. Для меня больше никого не существует. Ты самая талантливая и уверенная в себе женщина, которую я встречал в жизни. Думаю, что влюбился в тебя, читая твою еженедельную колонку.

– В самом деле? Но большую часть советов давали мама и другие слуги...

– Верно, но изюминка колонки – это твои остроумие и