Экономический цикл: Анализ австрийской школы - Александр Куряев

Так выглядит политическое явление, которое делает продолжительную инфляцию неизбежной и которое можно было бы изменить не через какие-либо изменения в кредитно-денежной политике, а только через изменения в политике регулирования заработной платы. Никому не следует питать иллюзий относительно того, что пока на рынке труда сохраняется нынешняя ситуация, мы будем вынуждены мириться с длительной инфляцией. Однако мы не можем этого допустить, и не только потому, что инфляция становится все менее и менее эффективной даже в сдерживании безработицы, но и в связи с тем, что после ее продолжения в течение некоторого времени и вхождения в режим с более высоким темпом она начинает все сильнее дезорганизовывать экономику и создавать условия для введения всевозможных видов регулирования экономики. Открытая инфляция - это уже серьезная проблема, но инфляция, подавляемая регулированием, еще хуже — это подлинный конец рыночной экономики.

Раскаленное железо, за которое мы должны взяться, если намерены сохранить предпринимательскую систему и свободный рынок, - это власть профсоюзов над заработной платой. Пока заработная плата, и в частности относительная заработная плата в различных сферах производства, не будет вновь подчинена законам рынка и не станет по-настоящему гибкой (для одних групп к понижению, для других — к повышению), по-прежнему будет отсутствовать всякая возможность неинфляционной политики. Весьма простое рассуждение показывает, что если не допускается снижение любой заработной платы, все изменения относительных зарплат, в которых возникает необходимость, должны быть осуществлены за счет повышения всех ставок заработной платы, за исключением тех, которым необходимо упасть. Это означает, что практически все номинальные зарплаты должны повышаться, если возникает необходимость осуществить какое-либо изменение в структуре зарплат. Тем не менее признание профсоюзом снижения заработной платы его членов на сегодняшний день выглядит невозможным. Разумеется, никто в данной ситуации не выигрывает, поскольку рост номинальных зарплат должен быть компенсирован снижением ценности денег, поскольку безработица возникать не должна. Таким образом, определение ставок заработной платы на основе заключения коллективных договоров отраслевыми профсоюзами подразумевает проведение политики полной занятости.

Я убежден, что до тех пор, пока этот основополагающий вопрос не будет разрешен, не стоит возлагать больших надежд на совершенствование механизма кредитно-денежного регулирования. Но это отнюдь не означает, что его нынешняя организация отвечает всем требованиям. Она была спланирована именно так, чтобы легче было пасовать перед неизбежностями, обусловленными проблемой заработной платы, то есть чтобы облегчить любой стране проводить политику инфляции. Золотой стандарт был уничтожен главным образом потому, что являлся помехой для инфляции. Когда в 1931 году через несколько дней после отмены золотого стандарта в Великобритании лорд Кейнс написал в лондонской газете, что «сегодня трудно отыскать англичанина, который не радовался бы нашему освобождению от золотых оков», а через пятнадцать лет смог заверить нас, что Бреттон-Вудские договоренности явились «противоположностью золотого стандарта», все это было направлено против самой сути золотого стандарта, благодаря которой он исключал возможность любой продолжительной инфляционной политики в любой отдельной стране. И хотя я не уверен, что золотой стандарт является наилучшим возможным средством для этой цели, он стал единственным по-настоящему успешным средством для ее достижения. Возможно, в нем было немало изъянов, но причины, по которым он был уничтожен, были совсем другими; а то, что было поставлено на его место, никак не назовешь более удачной заменой. Если, как мне недавно сказал один из участников Бреттон-Вудской группы, их цель состояла в том, чтобы возложить бремя исправления международных платежных балансов исключительно на страны с активным сальдо, то насколько я могу судить, результатом этого должна стать продолжительная международная инфляция. Но я упоминаю об этом в самом конце лишь затем, чтобы показать, что если мы хотим избежать продолжительной мировой инфляции, нам также требуется иная международная валютная система. Однако время плодотворно подумать об этом наступит лишь после того, как ведущие страны разрешат свои внутренние проблемы. До тех пор нам, вероятно, придется довольствоваться паллиативами, и как мне кажется, в настоящее время и до тех пор, пока основные трудности, рассмотренные мной, будут присутсов-вать, нет никакой возможности решить проблему международной инфляции через восстановление международного золотого стандарта, даже если это было бы осуществимо. Центральной проблемой, которая должна быть решена, прежде чем мы сможем надеяться на удовлетворительную кредитно-денежную систему, является проблема определения уровня заработной платы.

Мюррей Ротбард Экономические депрессии: их причины и методы лечения[17]

Мы живем в эпоху эвфемизмов. Могильщики сегодня превратились в «служащих похоронного бюро», рекламные агенты стали «советниками по связям с общественностью», а сторожа повсеместно трансформировались в «смотрителей». В каждой области нашей жизни очевидные истины с некоторых пор камуфлируются туманными формулировками.

В не меньшей степени это относится и к экономике. В былые времена мы страдали от почти периодических экономических кризисов, внезапное начало которых называлось «паникой», а затяжной период после паники назывался «депрессией».

Самой известной депрессией нового времени является, конечно, же та, что началась в 1929 году с типичной финансовой паники и продолжалась вплоть до начала Второй мировой войны. После катастрофы 1929 года экономисты и политики решили, что это больше никогда не должно повториться. Чтобы успешно и без особых хлопот справиться с этой задачей, понадобилось всего лишь исключить из употребления само слово «депрессия». С того момента Америке больше не пришлось испытывать депрессий. Ибо когда в 1937-1938 годах наступила очередная жестокая депрессия, экономисты попросту отказались использовать это жуткое название и ввели новое более благозвучное понятие - «рецессия». С тех пор мы пережили уже немало рецессий, но при этом ни одной депрессии.

Впрочем, довольно скоро слово «рецессия» тоже оказалось довольно резким для утонченных чувств американской публики. Судя по всему последняя рецессия была у нас в 1957-1958 годах. С того же времени у нас случались «спады», или даже лучше «замедления», а то и «отклонения». Поэтому не надо печалиться, благо депрессии и даже рецессии объявлены семантическим указом экономистов вне закона; отныне самое худшее, что может с нами случиться, это «замедление». Таковы причуды «Новой экономики».

На 30 лет экономисты нашей страны позаимствовали представление об экономическом цикле, принадлежавшее ныне покойному британскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу, автору-создателю кейнсианской, или «новой», экономики, которую он описал в своей книге «Общая теория занятости, процента и денег», вышедшей в 1936 году. Со всеми их диаграммами, математическими расчетами и неустоявшимся жаргоном, позиция кейнсианцев в отношении бумов и крахов есть сама простота, дяже наивность. Если на даоре инфляция, то ее причины скорее всего кроются в «избыточных расходах» со стороны населения; рекомендуемый метод лечения предписывает правительству -как самопровозглашенному стабилизатору и регулятору национальной экономики - вмешаться и обязать публику тратить меньше, «впитывая их избыточную покупательную способность» через усиление налогообложения. В то же время, если возникает рецессия, то ее причины следует искать 8 недостаточных частных расходах, и теперь лечение заключается в увеличении правительством своих собственных расходов, лучше всего посредством бюджетного дефицита, пополняя таким образом совокупный национальный поток расходов.

Идея о том, что увеличение правительственных расходов, или «легкие» деньги, «благо для бизнеса», тогда как урезание бюджета, или более «твердые» деньги, «зло», просочилась даже в самые консервативные газеты и журналы. Кроме того в этих изданиях будут считать само собой разумеющимся, что на федеральное правительство возложена священная обязанность неуклонно вести экономическую систему по узкой тропинке между пропастью депрессии, с одной стороны, и пучиной инфляции - с другой, ибо свободная рыночная экономика неизменно должна быть подвержена опасности стать жертвой одного из этих зол.

Все нынешние школы экономистов придерживаются тех же взглядов. Обратите, например, внимание на точку зрения д-ра Пола Маккрэкена, занимающего пост председателя Совета экономических консультантов при президенте Никсоне. В своем интервью New York Times, которое он дал вскоре после вступления в должность [24 января 1969 года], Маккрэкен заявил, что одна из основных экономических проблем, с которой столкнулась новая администрация, заключается в том, «как утихомирить инфляционную экономику одновременно не отпуская безработицу на неприемлемо высокий уровень. Другими словами, если бы от нас требовалось только приостановить инфляцию, то это вполне реально. Но терпимость нашего общества к безработице слишком ограничена». И далее: «Я думаю, нам следует двигаться в этом направлении очень осторожно. По сути у нас не так много опыта в том, чтобы планомерно охлаждать экономику. В 1957 году мы ударили по тормозам и, разумеется, получили серьезный экономический спад».