Настенька (СИ) - Элина Лунева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пройдя дальше, я стала вчитываться в имена похороненных людей, ища Прохоровых. И уже пройдя почти всё кладбище насквозь, я наконец-таки обнаружила искомое. Два потемневших креста очевидно принадлежали родителям Анастасии, а два относительно свежих — её братьям. Четыре ровных холмика с совершенно одинаковыми крестами словно жались к общей ограде кладбища и находились на небольшом отдалении от прочих могил. Рядом с ними, и чуть ближе к проходу, зияла чёрная дыра пятой могилы. Пустой. Моей.
Неприятная дрожь пробежала по всему моему телу. Глубокая выкопанная яма словно ждала, словно говорила мне: «Я жду тебя. Ты должна быть здесь».
Воспоминания о моём пробуждении в гробу накрыли меня с головой, и меня стало колотить ещё сильнее. Воздух вокруг словно налился морозом, а кончики моих пальцев похолодели и покрылись инеем.
Где-то рядом с еловой ветки осыпался рыхлый снег, прямо в тёмную дыру пустующей могилы. Подняв голову вверх, я увидела огромного чёрного ворона, примостившегося на той самой ветке, с которой упал снег. Его пристальный колючий взгляд словно приковывал, он словно смотрел мне в душу. Он будто говорил: «Это твоя могила. Так займи же своё место среди мертвецов!»
И как бы подтверждая мои мысли, ворон громко каркнул и недовольно переступил своими лапами на хвойной ветке. Затем он тревожно вскинулся и как-то весь ощерился, раскрыв свой клюв и нагнув голову к широко расставленным лапам. Его глаза уставились на что-то за моей спиной, и я невольно обернулась.
Среди могил бродила девочка, самый обыкновенный деревенский ребёнок лет двенадцати — тринадцати. И вроде бы всё с ней было нормально, но что-то в её облике меня всё-таки напрягло. То ли её рассеянный и потерянный взгляд в никуда, то ли её слишком плавные движения, когда она огибала ту или иную могилу. А возможно меня насторожило неестественная бледность её кожи?
Когда незнакомка приблизилась, я интуитивно отступила назад, и в этот момент волосы зашевелились на моей голове. На снегу ни осталось ни единого следа от её ног. А в следующее мгновение она просто беспрепятственно прошла через соседнюю могилу и крест, словно это была простая голограмма.
Из моего горла вырвался испуганный сдавленный крик, ноги подкосились, а я начала куда-то проваливаться…
Первое, что я почувствовала, когда пришла в себя, это были холодные замерзшие комья земли, за которые ухватились мои руки. Открыв глаза, мой взгляд уткнулся в серое низкое небо в обрамлении какого-то странного чёрного прямоугольника.
Завертев головой, я ощутила внезапно-нахлынувшую на меня панику, а в следующее мгновение из моего горла вырвался испуганный вопль.
Затравленно дыша и хватаясь за неровные стены глубокой ямы, я пыталась хоть как-то вскарабкаться вверх. Но чем старательнее и быстрее я это делала, тем хуже у меня получалось. Паника и жуткий, пробирающих до костей, страх заставляли в буквальном смысле этого слова сотрясаться всё моё тело.
Обдирая ладони в кровь о мёрзлую землю, я из всех сил старалась взобраться вверх, вылезти из этой могилы, но у меня ничего не получалось. Слёзы текли по моим щекам, тело билось в истерике, руки и ноги онемели от тщетных усилий. Всё, это был конец. Видимо, этой могиле всё-таки было суждено стать моей…
Глава 12
Данила
Бывают такие дни, когда всё буквально валится из рук. Как говорится, день не задался с самого утра. И я знал причину. Сегодня была очередная година смерти моей Глаши. Восемь годков прошло с того дня. И в этом году, как и в тот день, в том месте, где река соединялась с озером, не было льда. Деды поговаривали, что в этом месте озеро не замерзало из-за теплых ключей, что били прямо из земли. Вот и тело Настеньки нашли там же, где и тело моей несчастной Глаши обнаружили. Но только Насте повезло больше…, она смогла выжить.
Из года в год, как только приближалась година её смерти, я не находил себе места. Ничем не мог занять ни себя, ни мысли свои. Одни и те же думы и вопросы мучили меня. Мог ли я помешать её смерти? Удалось бы мне её спасти? Как прожили бы мы с ней эти годы?
Винил ли я себя в том, что случилось? Наверное, да. Не оставь я свою молодую жену тогда одну, не отправься я на ярмарку, кто знает, как бы сложилось тогда. Нет, лучше не вспоминать…
Но вопреки всем моим желания, сегодня мысли мои всё равно возвращались к Глаше.
Помню, по-молодости я был таким тетёхой, молчуном, весь в себе. С десяти лет, вместо того, чтобы гонять собак с другими мальчишками по селу, я уже вовсю помогал отцу в кузне, сначала инструменты подносил, жар держал, железо калил, а уж в четырнадцать и ковать начал. Дет с отцом не нарадовались, видя, что сын по семейным стопам пошёл. А мне же за радость было в кузне работать. Всё лучше молотом бить, нежели косой или мотыгой махать.
По соседству жила девушка Глаша, и она с пятнадцати лет прохода мне не давала, такая была зараза липучая. Всё смеялась, говорила, что буду её суженым. Вот и стал…
Не сказать, что в свои девятнадцать годков, я сильно жениться хотел. Хотя дружки мои уже все жёнами обзавелись, а кто-то уж и деток нарожал. Я и подумал, что и мне пора. А Глашенька к тому времени совсем захорошела, расцвела цветом маковым, любо-дорого смотреть. Отцы наши быстро сговорились, и на Покров уж и свадебку справили. Жили мы с молодой женой мирно и тихо, деля дом и быт без споров и ругани. Относился я к Глашеньке с добром и ласкою, ни словом, ни делом старался не обижать её. И думалось мне тогда, что вот она жизнь семейная: тихая, спокойная, размеренная и, наверное, счастливая. На тот момент я ещё не понял, счастлив ли я был. Наверное, счастлив.
Но вот через несколько месяцев закручинилась Глашенька, всё о чём-то думала, со мной мало разговаривала, подолгу одна гулять уходила, а через какое-то время и постель делить со мной перестала.
Помню, как попросил я у бабки Ядвиги травы лечебной для Глашеньки, думал, хворь какая с ней приключилась. На что бабка сама пообещала в дом к нам наведаться, да осмотреть молодую жену.
Травница появилась на
