Капали слёзы. Сборник стихотворений - Алексей Васильевич Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спи Русь – кобылица гнедая,
Спи белой своею душой,
Стреножена ты и хромая,
И я для тебя сын чужой!
Так лучше нырну в «Гамбринус»
И в двадцать ступеней кривых,
Качаяся в мир низринусь
Биндюжников и блатных.
2015г.
Воспоминание
Мило душе воспоминание:
Гармони деревенской звук,
Полей налив и утиханье
Листвы под вечер, сон округ.
Ласкает сердце разнотравье,
Медовый сея аромат,
Церквей пузатые надглавья
Неброским золотом манят.
Репей, что у плетня укрылся
От беспощадного луча,
Налился стеблем и вцепился
В штанину с дуру, сгоряча.
Изгиб реки блеснул прощально
В ночи, растаяв как туман,
И горизонт янтарь хрустальный
Заката спрятал, хулиган.
Так Русь, дыша приходом ночи,
Своей дарила красотой,
К наряду темень притороча,
И шла неслышною стопой.
Воспоминание былое
Не превратило время в прах,
Все неизменно, все такое,
Вот только я в чужих краях.
2015г.
Плакали осины
Плакала осина, плакала осина
Над болотною трясиной,
По стволу ручьем стекала кровь.
Плакала осина, плакала осина,
И душа заплыла тиной,
Не вернуть нам первую любовь.
Плакали осины.
Плакали осины, плакали осины
Слезы горькие роняли.
Засосала топкая трясина
Ту любовь, что мы писали.
Не забыть нам волшебства ночей,
Нежные прикосновения ветра,
За рекой мерцание огней,
И средь звезд созвездие Деметры.
Лебединым перышком любовь
На озерной глади рисовали,
Не забыть тех сладких тайных слов
Что другу трепетно шептали.
Но жестоких пересудов звуки
Наши чувства грязью затопили,
Первую любовь чужие руки
В этой мерзкой жиже утопили.
Плакали осины, плакали осины
Слезы горькие роняли
У болотных кочек, ям да тины
Где любовь мы потеряли.
2013г.
Бард
Пальцы запутаны в струнах,
Ноты дрожат в переходе.
Свет на перилах латунных
Желтый, как месяц в болоте.
Звук липнет к телу сиропом.
Немы к нему пешеходы,
Лают аккорды захлёбом,
Но не дают своих всходов.
Лестницы мрамор угрюмый,
Шляпа пустая, смех, гомон.
Эху в заброшенном трюме
Голос его адресован.
2014г.
Дом
Дом. Серый, угрюмый дом
В подавляющем интервале времени.
Смотрит печальным окном,
Как голубь на чёрном темени
Такого же серого дома
Сманивает знакомых.
Дом. Скучный панельный дом,
Будто нога в новом стремени.
Только скакун стар и хром.
Стонет под тяжким бременем
Груза житейского лома
Гоморры, Любви и Содома.
Дом. В общем, обычный дом.
Отпрыск советского семени.
Давно бы ему под слом,
Как многим из этого племени.
Тоска угнездилась у дома
И жизнь его – сено-солома.
Дом. Лучший на свете дом.
Обшарпаны стены временем…
На мусор под скудным кустом
Бездверым подъездом ощеренный,
С лифтом, что с табличкою «Сломан»,
Мне силою тайной дарован.
2015г.
Лучик
Темница,
Каземат сырой…
Закован в кандалы,
Босой…
Из слушателей -
Серая мокрица,
А в тишине лишь
Голос мой.
Здесь время -
Ласковый убийца,
Пока минуты роковой
Еще не пробил час -
Покой…
По стенам, спутница печали,
Стекает затхлая вода,
Но если шею обвенчали
С холодной цепью – никогда
Не утолить предсмертной жажды,
Вкусив желаемой прохлады
Пугливых капель водяных.
И вены вздутые без них
Горят огнем, их жжет нещадно,
Как будто рой кусучих пчел
За что-то мстит,
И мозг надсадно
В порыве злобности кипит.
Полы холодные…
Постой!
Неужто гость?
Как странно все…
Палач?
Но, но,
Не трусь, не время!
Не раскисай, дружок,
Не плач,
Неси свое спокойно бремя
Покуда в рот не вставлен квач,
Покуда благосклонен врач
И ленно распластался меч
Тебя судьба лишь будет сечь…
Но кто нарушил мне покой?
Кто пролил тени на полы?
Немой свидетель -
Света лучик,
Как смог сюда забраться ты?
И что принес,
Скиталец вечный?
Рассвета ль ты гонец беспечный,
Или заката вестовой?
Молчишь?
Спасибо и за это,
Я рад, что рядом ты со мной.
2016г.
Случилось
Святые духи! Боже мой!
Случилось… Наконец случилось…
С небес на жалкий облик мой
Сошла невиданная милость.
Свалилась, будто в летний зной
На голову внезапным снегом,
Окрасив в бело-золотой
Пурпур проснувшегося неба.
Теперь нелестно обо мне
Ни враг не скажет, ни завистник…
Пушистой пеной в тишине
К дороге льнёт тысячелистник.
К дороге, где моя душа
Брела просяще подаянья,
С далёких пор в суме ноша
Безмерной горечи страданья.
О чём печалилась она
Немой березою в ненастье.
О чём томилась, чем жила,
Ища неведанное счастье.
К чему тащила тяжкий груз
Клонивши голову понуро,
Роняла стон из сжатых уст
И спину от натуги гнула.
Не знаю…. Знаю лишь одно:
– Не зря даётся испытанье
Сполна вкусить людское дно,
Проникнувшись его дыханьем.
И, многое спустя, затем
Взмыть, пусть и раненною, птицей
И гордо воспарить над тем,
Кто позволял над ней глумиться.
Но полететь не потому,
Что стал посланником обличья,
А с тем, что не достичь ему
И крох униженных величья.
И вот случилось. Боже мой,
парю! … убереги с тем не сравниться,
Кем был осмеян облик мой
И от гордыни откреститься?
2016г.
Скамейка
Грустная тропинка.
В стороне скамья;
Раной чьё-то имя…
Вырежу и я.
Стану имя резать,
Что от всех таил.
