Малыш для лучшего друга (СИ) - Романова Злата

– Ты выглядишь уставшим, – мягко говорит Фима. – На работе проблемы?

– Я уже и не помню, когда там все было спокойно, – усмехаюсь я. – А вот ты выглядишь лучше с каждым днем. Поделишься секретом?

– Я просто позволяю себе расслабиться и ни о чем не переживать, – улыбается она. – Оказывается, отсутствие нервотрепок и вопрос в голове о том, чего ждать и что будет, прекрасно действует на общее самочувствие.

«Где ты, Паша? Ответь мне! Я знаю, что у тебя сегодня выходной!» – приходит сообщение на телефон от Ксюши, после нескольких непринятых звонков от нее же.

Я специально поставил на беззвучный. Мне нужно хотя бы три часа провести без того, чтобы иметь дело с ней сегодня. Иначе сорвусь и сделаю то, о чем пожалею. Мысль о расставании все чаще мелькает в моей голове в последние недели, но это все мой эгоизм. Я предпочитаю его не слушать. Да, с Ксюшей мне сейчас плохо, но без нее разве будет лучше? Я же люблю ее, чувства никуда не исчезли, хоть она теперь и не похожа на ту девушку, которую, как я думал, знаю. Ее проблемы оказались куда серьезнее, но пока она и думать не хочет о том, чтобы обратиться за помощью. Но я знаю, что рано или поздно это случится. Я уже аккуратно подталкиваю ее и пытаюсь прямо говорить о волнующих ее вещах, хотя она избегает эти темы, как огня, надевая маску высокомерной и уверенной в себе львицы. Мне просто нужна небольшая передышка. Хотя бы на несколько часов! Поэтому, я пока решаю не отвечать ей, даже не читая следующие сообщения, а уведомления приходят одно за другим.

– Знаешь, а это мой второй обед, – хитро улыбается мне Фима, когда нас сажают за стол для «молодежи», хотя тут только подростки, не считая нас с ней. – Я уже обедала сегодня с Варей.

– Или ранний ужин, – хмыкаю я, потому что уже четыре часа дня. – Самое время для шашлыка. Тебе какой?

– Куриный, – с настоящей любовью смотрит она на блюдо с хрустящей курочкой рядом со мной.

Я беру тяжелое блюдо и держу его, пока она выбирает себе кусочки получше, а потом наливаю нам обоим ягодный лимонад. По другую руку от меня сидит хмурый Андрей, а напротив дочка Дубовых Влада, которой то ли тринадцать, то ли четырнадцать, и шестнадцатилетние близнецы еще одних друзей отца, с которыми Андрей учится в одном классе.

– Когда ты родишь, Фима? – с любопытством спрашивает Влада, пока Серафима жадно закидывается шашлыком, при этом ест, как типичная девчонка – тут клюнет маленький кусочек, там попробует что-то еще. Только выражение лица и выдает, насколько она голодная. Наверное, из-за беременности, сама же сказала, что уже обедала сегодня.

– Меньше месяца, – дожевав и вытерев рот салфеткой, отвечает ей Фима. – А что, хочешь понянчить?

– Хочу, – серьезно отвечает Влада. – Они милые, пока не начнут ходить. Особенно, если пухлые. Мне не нравятся все дети, только красивые. Надеюсь, ваш будет таким.

– Как грубо, – смеется один из близнецов. – Разве вы, девчонки, не должны считать красивыми всех пупсов?

– Может, и должны, но я так не считаю, – пожимает плечом Влада. – Зачем лицемерить?

– Это называется вежливость, Влада, – фыркает Андрей. – И мой племянник по-любому будет красивый, потому что у нас с ним общие гены.

– Мы тоже были такими когда-то? – шепчет мне на ухо Фима, и я напрягаюсь от приятных мурашек, проходящих по коже от ее теплого дыхания, которые, впрочем, игнорирую.

– Не-а, – отвечаю так же тихо. – Меньше гонора и самолюбования. Андрей в последнее время заделался мачо-мэном, аж смешно. С Мишки берет пример, лучше бы у меня поучился.

– Ты скучный, чему у тебя учиться? – дразнит меня подруга, откусывая дольку огурца, и с таким аппетитом его ест, что мне тоже хочется. – Дай мне еще шашлыка, я не наелась.

Я игнорирую редкие перебранки за столом, потому что подростки больше зависают в своих телефонах, чем общаются, и набиваю желудок, заряжаясь аппетитом Серафимы, но мы тоже мало разговариваем, потому что она полностью увлечена едой, а я тем, чтобы проследить, чтобы ей всего хватало.

– Палишься, – в какой-то момент шипит мне на ухо Андрей, и взглянув на него, я вижу, как он, ухмыляясь, указывает на другой стол, за которым наши мамы следят за нами, как за детьми. А я про них как-то забыл.

– В чем именно палюсь, малой? – спрашиваю невозмутимо.

– Не смотри на нее так или все подумают, что ты ее хочешь. Мама была бы не против, но как по мне, Ксюша горячее.

– Заткнись, – даю ему подзатыльник. – У тебя воображение разыгралось.

– Мальчики, вы чего? – обращает на нас внимание Фима.

– Ничего, – бурчу я, с предупреждением глядя на брата. – Ты давай, ешь.

– Да я наелась уже, – хихикает Фима. – Из-за стола теперь встать не смогу, это точно.

– Ничего, Паша тебе поможет, – поигрывая бровями, объявляет Андрей. – Ребят, гоу к бассейну? Влада, можешь с нами. Оставим этих обжор дальше закидываться.

– Не хочу, – морщится девочка. – Вы придурки и шутки у вас тупые.

– Ну-ну, – как ребенка треплет ее по волосам Андрей, раздражая еще больше, и со своими друзьями-близнецами уходит из-за стола, оставляя нас втроем.

– Я пойду в дом, – бросает в пространство Влада, все еще увлеченная своим телефоном, тоже уходя от нас.

Мы с Фимой остаемся вдвоем. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но начинает звонить ее мобильный и я ясно вижу на экране имя Ксюши.

– Алло? – недоверчиво глядя на него, поднимает трубку Фима. – Черт, не кричи мне в ухо, Ксюш!

Я даже через динамик слышу вопли Ксюши, которая требует немедленно передать мне телефон. Забрав его у Фимы, я молча завершаю вызов и отдаю ей обратно.

– Игнорируй ее.

– Но…

– Она звонит тебе только из-за меня, Серафима. Просто не бери трубку, ладно? Я поеду домой и поговорю с ней.

Так я и делаю. Прощаюсь со всеми и еду домой, где меня ждет разгромленная квартира. Ксюши нет, но перед уходом она постаралась устроить как можно больше беспорядка, разбивая вещи и технику. Совсем с катушек слетела! Хочет, чтобы я плясал под ее дудку, лишь бы она была спокойна и счастлива? Черта с два я поведусь на такие манипуляции!

Переодевшись в свежую футболку и джинсы, беру ключи и еду в любимый бар, маякнув паре друзей, чтобы тоже подъезжали. У всех выходной, все несемейные, так что уже через час мы собираемся вчетвером и проводим вечер в типично мужской компании, прежде чем разойтись ближе к полуночи. Я еду домой, запрещая себе смотреть в телефон и читать сообщения Ксюши, которые и не прекращались, а зайдя во все еще разгромленную квартиру, сразу же слышу тихое копошение и едва различимый женский голос. Значит, она уже дома. Глубоко вдохнув и мысленно настроившись спокойно реагировать, я иду мимо гостиной к спальне, но открыв дверь едва могу поверить своим глазам, потому что Ксюша на нашей кровати не одна, а с каким-то мужиком, и прямо в этот момент у них в самом разгаре секс.

Мне даже требуется несколько дополнительных секунд, чтобы уложить эту реальность в своем мозгу, но этого хватает, чтобы на сетчатке навсегда отпечаталась картинка того, как моя любимая женщина страстно объезжает какого-то хмыря, задыхаясь от стонов, а в следующую я просто выскакиваю в коридор, потому что первый инстинкт – прикончить обоих.

Сжав руки в кулаки, прерывисто дышу в стену, упершись в нее лбом, но взять эмоции под контроль не выходит. Кровь стучит в висках, мышцы напряжены и мне просто необходимо ударить кого-нибудь, желательного самоубийцу, решившего, что может иметь мою невесту в моей постели, но к черту их! Долбанув кулаком о стену, снова открываю дверь в спальню, громким хлопком сообщая о своем присутствии. Ксюша тут же с криком скатывается с мужика, кутаясь в простыню, я же могу лишь маниакально вглядываться в ее лицо, пытаясь понять, чего она этим добивается, что чувствует, но на нем только страх. Тупой страх человека, которого поймали на том, чего он делать не должен был.

– Чтобы к утру твоих вещей здесь не было, иначе выкину все в окно! – рычу на нее, игнорируя болезненную пульсацию в том месте, где должно находиться сердце, и вылетаю из квартиры, не желая слышать очередную порцию ее криков и рыданий, которые доносятся мне вслед.