Времена Хаоса - Александр Лоскутов

– Предательство. – Сухо комментировал эти слова находящийся в крайней степени раздражения Вассиан.

– Предательство, – согласно кивнул Маркел. – Но их можно простить. Несомненно, имело место принуждение.

– Принуждение. Опять принуждение!

– Должен заметить, что это весьма эффективный прием. Превратить в послушных марионеток занимающих ключевые посты людей и разом ввергнуть Единение в хаос. Очень надежное и практически необоримое средство. Если учесть, что у них были годы на подготовку восстания, то я удивлен, что мы все еще не очутились по уши в предателях.

– Так почему же они не пустили это "неотразимое средство" в ход? – Иронически поинтересовался Селифан.

– Возможно, еще не время.

– Не время? Чего же они тогда ждут? Чтобы мы поумирали от старости?

– Они ждут, когда этот удар сможет нанести нам максимальный ущерб. А, возможно, не хотят излишних жертв.

– Они не слишком-то беспокоились о жертвах, разнося тот самый городок на Дитре…

– Ты не забывай, что городок вы разнесли вдвоем. Я не знаю, кто и в чем замешан, но твоя доля вины в этом, несомненно, есть.

Вассиан, стиснув зубы, смерил Маркела уничтожающим взглядом, но промолчал.

– Возможно, следует провести массовую проверку всех наших подчиненных, – вмешался Селифан.

– Возможно. Но я думаю, что это только насторожит их и…

– И заставит предпринять следующий шаг. А, вполне может быть, и совершить ошибки. – Вассиан уверенно взмахнул рукой. – Следует немедленно проверить на семена принуждения всех наших людей. Мы вытравили заразу из Дворца. Мы сможем вычистить ее и из остальных уголков Единения.

– Едва только мы начнем шерстить гвардию и Академию, они, несомненно, узнают об этом. Узнают и начнут тот самый хаос, о котором только что шел разговор. Не сомневаюсь, что Иринарх и Арминия попытаются получить от своей шпионской сети хоть что-то, пока она еще не распалась.

– И это значит, что мы должны оставить затаившихся в наших рядах потенциальных предателей в покое?! Честно говоря, я начинаю сомневаться, что ты, Маркел, все еще на нашей стороне.

– О, Вечность… Я все еще на стороне Совета, Вассиан. Или, следует сказать, на твоей стороне, потому что Совет уже совершенно ничего не решает?.. Скажи-ка мне, а как же твой любимый и почитаемый Закон?

Вассиан прошипел сквозь зубы что-то слишком уж похожее на грязное ругательство и неровным шагом вышел из комнаты. Селифан несколько недоуменно посмотрел ему вслед и, пожав плечами, последовал за Главой Совета.

В молчании Маркел устало опустился в кресло.

Тысячелетия. Долгие тысячелетия прошли под знаменем мира и процветания. И вдруг такой неприятный конец. Война. Ведь это война… Война.

Что же изменилось? Кто на самом деле виновен во всем этом. Иринарх, расколовший Единение во имя мира и будущего процветания, или Вассиан, который ему потворствовал и подтолкнул на тропу крови и сражений?

Кто прав? Кто виноват? Извечный вопрос. Извечная борьба добра и зла, которые уже настолько переплелись, что невозможно понять, где заканчивается одно и начинается другое.

Но как бы то ни было, у меня возникают подозрения, что кто-то просто играет нами… Кто-то… Или что-то… Возможно сама Всемогущая Вечность решила, что пора завершить Эпоху Созидания и начать новую эру. Эру, где Творцам не будет больше места.

И откуда-то из дальнего уголка сознания слабым эхом донесся будто бы чей-то приглушенный смешок.

– Ты прав… Ты снова прав… Вернее, я прав… – Раздался едва различимый шепоток какой-то далекого голоса. – Ты… Я… Какая разница?.. Ты – это часть меня, а я – это часть тебя… Мы… Мы правы…

Или же это я сошел с ума?!

Сквозь пелену недоумения и испуга вновь донесся далекий смешок. Смешок, совершенно лишенный всего человеческого, похожий на отголоски самой Бездны…

Но разве у Бездны есть разум?

– А как же… Скоро ты поймешь это… Проведя полтора тысячелетия наедине со своими мыслями…

О-о… Свет и тьма…

– Значит так, – Арминия энергично склонилась к обмякшему на стуле Иринарху и, схватив его за разодранный ворот обгорелой кружевной рубашки, прошипела. – Сейчас ты немедленно прекратишь свои стенания и поможешь мне. Ясно?

– Конечно… Помочь тебе… А в чем дело?

– О, Великая Вечность! Сначала он является сюда, едва таская ноги, а потом еще и бормочет: в чем дело? Ах, в чем же у нас дело? Да от тебя выпивкой разит за милю! Где ты так набрался?

– В одной таверне на Анисмене… Меня… никто не узнал…

– Конечно, тебя никто не узнал. Да разве хоть кто-то из тамошних пьянчужек сподобился бы подумать, что за соседним столиком сидит и надирается не кто-нибудь, а сам Великий Творец! Ты хоть соображаешь, что делаешь?

– А что такое?..

– Он еще спрашивает! У нас же война. Война! Ты понимаешь?

– Война… А как же. Война… Я готов воевать… Где мой… ик… шрокен?

– Сиди. – Арминия решительно удержала вяло пытающегося подняться на ноги Иринарха. – Пока и без тебя повоюем. Ты бы лучше проспался.

– Шрокен… Где мой шрокен?

– Вот. Вот он. – Сунув в слепо шарившие вокруг руки Творца черенок метлы, Арминия вновь воспрепятствовала попытке пьяного Иринарха утвердиться на ногах. – Сначала выспись, а потом и пойдешь на войну.

– Война… Великая Вечность… Война…

Подождав, когда он уснет, Арминия, покачивая головой, потрясенно опустилась на кривоногий стул. И только сейчас заметила, что вся дрожит.

Подумать только. Пьяный Творец. И не просто пьяный, а надравшийся до поросячьего визга. О-ох… От одной мысли о том, что мог бы сотворить в таком состоянии Иринарх, ей становилось не по себе. Великая Вечность, спасибо тебе, что ты удержала этого пьяного осла от того, чтобы пойти и навести справедливость во Дворце Совета. Иначе на Таулусе сейчас были бы одни только руины…

За всю историю Мироздания никогда еще Творец не пробовал горячительных напитков. Никогда. И вообще, любому волшебнику Закон самым строжайшим образом запрещал даже прикасаться к вину или порошку счастья. Наказанием являлось выжигание дара. И никакое оправдание тут в расчет не принималось. Жестокие меры для пресечения крайне опасных последствий. Еще до создания Единения были известны случаи, когда напившиеся маги учиняли пьяные дебоши. И в подобных случаях всегда были жертвы. Всегда. Разрушенные дома, пожары и многочисленные мертвецы.

Но что может случиться, если опьянеет один из Творцов? От одной только этой мысли Арминию прошибал холодный пот. Проклятье, Иринарх, уж лучше бы ты…

Слабая вибрация эфира заставила ее резко оборвать свои мысли и мгновенно подойти к сложнейшему механизму, представляющему собой безумное переплетение проволоки, усыпанной мириадами мелких кристалликов. Едва слышно попискивая и мерцая голубоватыми искорками, аппарат требовал немедленного внимания.