"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Влад

– Струм… Струм! – повысил он голос, поняв, что советник вновь с головой ушел в сделанные им записи беседы с конунгом Гардарики. – Ну наконец то! Отец будет доволен?

– Вы это и сами знаете, – слегка поклонился советник. – Его поручение выполнено, союз будет заключен, угроза отступит… если мы победим.

– Мы должны победить! Особенно если вспомнить, что предложил нам Хальфдан.

– Война под знаменем богов Асгарда, да. Мы с Хьольдом считаем это сильным шагом. И больше всех усилится тот, кто провозгласит войну за веру. Хальфдан Мрачный.

Эрленд ничего не ответил, лишь перевел взгляд с советника на окно, за которым лениво падали крупные снежинки. У отца могли быть какие угодно представления о мире вокруг, но он все же умел в самые важные моменты оценивать происходящее без прикрас, трезвым взглядом. И сейчас не то у правителя Норвегии положение, чтобы быть главным в союзе с конунгом Гардарики. Меньше воинов, меньше драккаров – о качестве и мощи которых тоже упоминать не стоит – да и слава победителя при Хьерунгаваге меркла перед победителем Владимира Киевского, печенегов, хазар, а еще с недавних пор числящегося убийцей базилевса ромеев. Хоть сам Хальфдан это и отрицал, но слухи было не сдержать. А вот насчет победы драккаров Хальфдана над кораблями роме-ев – тут никаких сомнений, оно было.

Драккары… Он хотел получить под свое начало их немалую часть и надеялся, что успех в переговорах поможет ему в этом. Тогда можно будет заручиться поддержкой многих викингов. О нет, не для бунта против отца, ему он был верен, и вообще любил. Зато своих сводных братьев… ненавистью это не назовешь, но искренняя неприязнь присутствовала, да он не всегда ее и скрывал. Глупо пытаться утаить очевидное.

И вот попробовать сделать так, чтобы немалая часть воинов склонялась к нему, а не к братьям, – это действительно имело смысл. Что же насчет искусства боя на море, то тут Эрленд не витал в облаках. Знал, что хоть и неплох, но лучше ему прислушиваться к советам более одаренных и опытных. Но так как мог это признать, то и задумка была соответствующая. Пристроиться со своими драккарами к тому кормчему, которого выставит конунг руссов. Если это будет довольно известный Эйрик по прозвищу Петля, то станет лучшим из возможного. Останется лишь следовать его распоряжениям, и все будет хорошо. А гордость… Тут она не пострадает, ведь он умеет отличать ее от глупого и неуместного самолюбования, которое так часто ведет в пропасть.

Путь к власти всегда долог и сложен. Особенно для тех, кто находится не в самых выгодных условиях. Но у Эрленда они были не такими плохими. Хоть и не первый сын, но сын конунга, хоть и от наложницы, но отец принимал участие в его воспитании, в отличие от старшего брата от другой своей наложницы, Эйрика. Того он хоть и признал, но стал привечать лишь когда тому полтора десятка лет исполнилось. Так что тут Эрленду повезло. И не воспользоваться везением… Нет уж, такое было недопустимым. Улыбаясь, третий сын Хакона Могучего смотрел на падающие снежинки и лелеял далеко идущие замыслы…

Глава 13

Февраль (сечень), 990 год. Йомсборг

Если успешно завершаешь одно дело – к тебе непременно подкрадется и крепко прилипнет другое, порой примерно того же уровня важности. Эту печальную истину я уже успел усвоить. Вот и сейчас подобная ситуация нарисовалась, да во всей красе. У нее даже было имя – Торкель Высокий с его непременным желанием увидеться сразу же после завершения разговора с посланцами Хакона Могучего.

Стоило нам покинуть покои, где проходили переговоры с сыном Хакона и его советниками, как буквально через несколько минут, рядом с отведенными уже мне и моему ближнему кругу покоями, нас встретили. Не сам Торкель, само собой, а его люди. И вежливо, очень вежливо напомнили о просьбе второго лица в иерархии братства. Ну вот как тут окажешь? Я посмотрел на Магнуса, одним взглядом показывая, что придется еще разок прогуляться на не шибко дальнее расстояние и подвергнуть наши уши массированной атаке. Тот лишь едва заметно поморщился, а вслух произнес:

– Конунг принимает приглашение. Показывайте дорогу.

Уже на подходах к покоям Торкеля Высокого стало ясно – затевается что-то серьезное. Просто больно большое количество до зубов вооруженных йомсвикингов встретилось нам по пути. Сторонники Торкеля, приверженцы Эйнара Густавсона… Причем немалое число из них, завидев нас, искренне оскаливались в том, что, как я понимаю, считали доброжелательными улыбками. Получалось так себе, но стремление было налицо. И чего точно не было, так это угрозы. Йомсвикинги из простых, они порой как дети – что на уме, то и на лице. Вот и Одинец со своими чуть менее напряжен. А у него чутье звериное. Любую не то что опасность, ее смутную тень за версту уловит.

Вторая важная встреча за сутки. И, в отличие от первой, о сути этой я могу лишь догадываться. Не очень я люблю догадки, предпочитаю знать наверняка! Но тут уж ничего не поделаешь. В случае чего, будем импровизировать.

Торкель. Прозвище Высокий вполне оправдано. Почти под два метра вымахал, причем скорее худощав и жилист, чем массивен. Умен, рассудителен. Не склонен идти на поводу у эмоций, предварительно взвешивает все свои поступки на незримых весах целесообразности. Куда больше подходит на пост главы братства, чем его брат Сигвальди. Конечно, для нас был бы более выгоден Эйнар, но Густавсон слишком уж радикален. Его не поддержит большая часть йомсвикингов, в отличие от Торкеля, который умеет находить общий язык почти со всеми.

– Пусть Один дает тебе должную мудрость, а Тор укрепляет руку, держащую клинок, – поприветствовал я Торкеля, когда закрылась дверь, отсекая нас от охраны, как его, так и моей. – Ты звал, я пришел. С советниками, но уверен, ты не против этого.

– Твой побратим, жрец Локи, а еще две красавицы, на которых лишь взглянешь и понимаешь… К тебе пришли жрицы вашей богини красоты, Лады.

– Она же Фрейя, как ты понимаешь, – уточнил я. – На Руси с момента, как я завоевал престол Киева, происходит слияние двух вер. Благо они не сильно друг от друга отличаются. Но, возвращаясь к Фрейе… Она богиня не только любви, но и войны.

– Что ж, твои жрицы хорошо научились собирать «кровавую жатву», – процедил Торкель. – И как подобает таким красавицам, убивают чаще всего тайно и неожиданно. О них слухи далеко разнеслись.

– Нашим друзьям они не опасны, Торкель. А ты – наш друг. Ведь именно как друг ты пригласил меня к себе?

– Да. Мне нужна помощь твоя и… твоих хирдманов. Не в будущем, а сейчас. Не сегодня, так завтра.

Вот. Слова произнесены, тайны практически не осталось. Готов съесть собственные сапоги, если нужда в моих хирдманах не связана с ярлом Сигвальди, пока еще главой братства йомсвикингов.

– Здесь чужих ушей нет. Ну а потайных отверстий, через которые нас могли бы слушать, ты бы не допустил, – хмыкнул я, констатируя очевидное. – Так в чем именно дело, Торкель?

– Мой брат. Сегодня он… перешел черту, отделяющую допустимое для братства от откровенно вредного, – с усилием, словно бы не желая признавать очевидного, произнес Высокий. – Это вызов на хольмганг, цель была только одна – унизить тебя, нашего союзника. Ледяные черви из царства Хель явно выели ему мозг! У братства сейчас лишь один союзник, а он делает все, чтобы его оттолкнуть.

– Твой брат не может простить изменения старых обычаев. И винит в этом меня, хотя правильнее было переложить это бремя на тех, кто послужил настоящей причиной.

Хоть я и произнес это спокойно, но Торкеля аж перекосило. Понимаю. Ему я тоже не сильно нравлюсь, точнее не нравлюсь вовсе, только, в отличие от братца, он осознает концепцию «меньшего зла». Впрочем, эмоциональный порыв он задавил почти мгновенно. Гримаса сменилась улыбкой, да и последующие слова меня откровенно порадовали:

– Сейчас я говорю как от самого себя, так и от Эйнара Густавсона. Сейчас его нет в Йомсборге, но мы предполагали, что может случить что-то подобное. Опасались, но приняли меры. Мой брат должен уйти, передав мне знаки власти над братством. Была договоренность, но после сегодняшнего…