Охотники за Костями - Стивен Эриксон

Таралек Виид повертел головой и встретил взор Варата. — Помоги!

— В чем? — спросил летериец.

— Врата позади тебя… они закрываются! Нужно протащить Икария! Он нужен не здесь!

— Ты свихнулся?

Лицо гралийца исказилось: — Ты не понимаешь? Икарий… ОН ДЛЯ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРА!

Внезапная дрожь смыла остатки умиротворяющего тепла; нахлынул потоп переживаний — ум закипел. Варат Таун заставил себя встать и подошел к Таралеку.

"Для Рулада. Боги… Да, я понял. Для Рулада… даже Рулад… даже с тем мечом — да, я понял. Понял!"

Проход в тронную палату снова оказался свободен — Тисте Эдур затащил Цеду под защиту святого места — это их шанс! Таралек склонился над расслабленным телом Икария. Подобрал меч и ножны, схватил руку. — Бери другую, — сипло приказал он. — Скорее! Пока они поймут… пока чертовы врата не захлопнулись!

Варат Таун схватил руку. Они потащили Икария за собой.

Скользкий пол сделал эту задачу легче, чем они ожидали.

Тралл Сенгар встал на колени, осторожно стирая кровь с лица мага, с закрытых глаз. В коридоре царила глубочайшая тишина; в зале стонали и безнадежно рыдали.

— Будет жить?

Тисте Эдур вздрогнул, поднял голову: — Котиллион. Ты сказал, что пришлешь помощь. Это он?

Бог кивнул.

— Его было недостаточно.

— Я знал.

— И кто должен был быть следующим?

— Я, Тралл Сенгар.

"А…" Он опустил взор на бесчувственного мага. — Эрес'ал… она сделала то, что никому не под силу.

— Кажется, так.

— Полагаю, ее приход был непредвиденным.

— Совершенно непредвиденным, Тралл. Как жаль, что ее целительная сила не простерлась на эту палату.

Тисте Эдур нахмурился и снова поднял голову. — Что это значит?

Котиллион не хотел встречаться с ним глазами. — Онрек. Он встает. Более или менее залатанный. Думаю, ты любишь его…

— А кто любит нас? — вопросил Тралл. Он отвернулся и сплюнул кровь.

На это бог не ответил.

Тисте Эдур с трудом уселся. — Прости, Котиллион. Не уверен, что ты заслуживаешь упрека. Может быть, и нет.

— Ночь, полная событий, — ответил бог. И вздохнул: — Какое схождение сил! Я спросил, будет ли жить Быстрый Бен?

"Быстрый Бен". Тралл кивнул: — Думаю. Кровь уже остановилась.

— Я призвал Темного Трона. Исцеление близко.

Тралл Сенгар отыскал взглядом Панека, сидевшего рядом с матерью. "С одной из матерей". — Темному лучше поторопиться, или дети осиротеют снова.

В проходе послышался скребущий звук; появился Онрек.

— Тралл Сенгар.

Тот кивнул и выдавил улыбку: — Онрек. Кажется, мы с тобой обречены продолжать жалкое существование.

— Ну, я рад.

Они помолчали. Затем Т'лан Имасс произнес: — Хищник жизней ушел. Его пронесли через врата.

Котиллион разочарованно зашипел: — Проклятие Безымянным! Они ничему не учатся.

Тралл смотрел на Онрека. — Ушел? Он жив? Как… кто..? Жив!

Бог ответил ему: — Икарий… Хищник. Лучшее их оружие. Безымянные решили использовать его против твоего брата, Императора Летерийского.

Понимание не сразу пробилось сквозь усталость. Тралл сомкнул веки. "О нет. Прошу…" — Ясно. И что будет, Котиллион?

— Не знаю. Никто не знает. Даже сами Безымянные… хотя в гордыне своей они никогда этого не признают.

Панек закричал. Они обернули головы, увидев прибывшего Повелителя Теней, кладущего руку на лоб Миналы.

Тралл снова сплюнул — нёбо и глотка были изранены — и покосился на Котиллиона. Вздохнул: — Я больше не буду сражаться. Ни Онрек, ни дети — Котиллион, прошу…

Бог отвел взгляд. — Разумеется, Тралл Сенгар.

Тралл поглядел богу в спину и снова отыскал Алраду Ана. Темный Трон шел к Быстрому Бену. Тралл направился к телу друга. "Алрада Ан. Я не понимаю тебя — и никогда не понимал — но тем не менее спасибо. Спасибо…"

Он вышел за порог, оглянулся и увидел Котиллиона Покровителя ассасинов, бога, одиноко сидящего на отпавшем от стены камне, закрыв голову руками.

ЭПИЛОГ

В пустыне я бродил и встретил бога

Он, на колени пав, ладони погружал в песок

И к небу воздевал их раз за разом

Смотрел, как вниз песчинки мелкие летят.

Сойдя с усталого коня, я подошел

И замер пред хозяином пустыни

И долго наблюдал движенья пыльных рук…

Он поднял наконец глаза с мольбою.

Где дети, — бог вскричал, — где деточки мои?

В груди жгло, но благословенное онемение быстро наполняло легкие. Сциллара подвинулась, чтобы лучше видеть вставшего у борта Резака. — Ты смотришь вдаль, — сказала она, озирая бескрайность моря.

Он вздохнул, кивнул.

— Думаешь о ней? Как там ее звали?

— Апсалар.

Она засмеялась чему-то своему, снова вдохнула дым и выпустила змейками из носа и сложенных колечком губ. Три струйки слились воедино. — Расскажи о ней.

Резак оглянулся через плечо; Сциллара, не желая оканчивать беседу, сделала то же. Баратол стоял на носу, Чаур уселся рядом, у его сапожищ. Искарал Паст и Могора куда-то пропали — наверное, в каюту внизу, обсуждать таинственные ингредиенты для супа. Черный мул исчез несколько дней назад; Резак подозревал, что его вытолкнули за борт, хотя Искарал в ответ на его вопросы только улыбался.

Маппо скрючился на корме, поджав под себя ноги. Он раскачивался и плакал. Он рыдал все утро, и никто не мог понять, что за злосчастная мысль осаждает его.

Резак снова обратил взор к морю. Сциллара с готовностью сделала то же самое и схватилась за трубку.

Дарудж заговорил: — Я вспоминаю. После большого фестиваля в Даруджистане случился еще праздник, в честь посрамления малазанских агентов… на тот момент. Дело было в поместье Коля, перед нашим уходом — о боги, как давно это было…

— Вы уже встретились тогда.

— Да. Была музыка. И Апсалар…танцевала. — Он бросил на нее робкий взгляд. — Она танцевала так красиво, что все смолкли и принялись смотреть. — Резак качал головой. — Я даже вздохнуть не мог, Сциллара…

"Итак, бессмертная любовь.

Ну и пусть".

— Хорошее воспоминание, Резак. Держись за него. Я не танцую, разве что напьюсь или как-то иначе одурею.

— Тебе не хватает прошлых дней, Сциллара?

— Что ты! Сейчас намного веселее.

— Как это?

— Ну, видишь ли, мне теперь всё удается. Всё-всё. Это… вдохновляет.

— Знаешь, Сциллара, я завидую твоему счастью.

Она улыбнулась. Действие простое, но потребовавшее от нее напряжения всех сил и всей воли.