Северные огни - Джеффри Барлоу

Мистер Боттом, невзирая на свой род занятий и отталкивающую внешность — а может статься, как раз и благодаря им, — обладал чутким слухом, под стать заячьему; он знал все, что происходит в деревне. Вот уже несколько недель он исподтишка наблюдал да прислушивался, выведывая да вынюхивая во всех углах, пока не оценил сполна весь ужас ситуации; причем все это время терпел абсурдные предположения односельчан, а сам помалкивал, точно в рот воды набрал.

Церковный сторож предостерегающе взмахнул кулаком.

— Мистер Бид Уинтермарч? Гром меня разрази, что до обитателей усадьбы, это не мистера Вида Уинтермарча надо вам опасаться! Не его, а ее! Месть, спустя тридцать лет, месть замышляет дух, что вьется промеж вас в ночи — вот чего бойтесь!

И, не то расхохотавшись, не то рыгнув, отчего истрепанная накладка из волос едва не слетела с его головы, мистер Боттом скрылся за дверью, не потрудившись объяснить свою мысль подробнее.

В комнате воцарилась атмосфера весьма гнетущая: оставшиеся вовсю ломали головы, что означала эта дикая вспышка. Позже видели, как церковный сторож распивает грог в компании мистера Снорема во дворе; в обоих этих джентльменах мистер Томас Доггер обычно особого проку не усматривал. Однако сейчас никчемный провинциалишка Том Доггер резко изменил свое мнение в отношении мистера Боттома и его сведений; ибо услышанное потрясло его до глубины души. Сперва — сенсационное сообщение коротышки-доктора, а теперь вот еще и церковный сторож! Возможно, прочие присутствующие не вполне вникли в смысл его речей, но мистер Доггер все преотлично понял. Не подвели его законнические инстинкты, нет, не подвели!

В результате мистер Доггер повел себя совершенно нетипичным для него образом. Во-первых, он со всей очевидностью забеспокоился; лицо его побледнело, на покатом лбу выступили капельки пота, блестящие глазки словно померкли; короче говоря, его профессиональная маска начала таять (и это — на виду у простецов!), а из-под нее проглянуло лицо истинное. Ему вспомнились миссис Уинтермарч и ее дочь, встреченные на Нижней улице в достопамятную ярмарочную пятницу не так давно; он с испугом представил себе черты молодой женщины, столь его заинтересовавшие, — ее глаза, форму лба, длинный острый нос. И по спине законника пробежал холодок.

Совершил Томас Доггер и еще нечто, вовсе ему несвойственное, — а именно, напрочь позабыл про коротышку-доктора, и его дело, и про предполагаемую солидную компенсацию, и со всех ног бросился прочь из «Герба»; и даже рев громотопов на примыкающей к гостинице лужайке не пробудил его от транса.

Глава 13

ШЕСТЕРО ИЗ ВОСЬМИ

— Ха!

Восклицание это сорвалось с губ сквайра, что стоял в своем рабочем кабинете у стола, разложив перед собою целый ворох бумаг. Он как раз обнаружил прелюбопытный документ — письмо многолетней давности (отсюда и возглас!) — и теперь жадно его изучал.

— Что ты такое нашел? — осведомился Оливер, подходя ближе.

— Пока я был в колодце, отец сообщил мне о неких письмах, которые отдал старику-викарию, Эдвину Марчанту. И сказал, что в них я найду ответы на мои вопросы. Мне тут пришло в голову, что эти письма могут оказаться среди бумаг, которые наш нынешний достойный викарий не так давно счел нужным вернуть — по настоянию своей супруги. Мне казалось, я сжег их, или выбросил на ветер, или еще как-нибудь от них избавился. Повезло же, что ничего подобного я не сделал, а то я тут такой документ нашел!

— О чем же в нем говорится?

— Вот, — промолвил Марк, вручая другу листок. — Прочти внимательно, Нолл, будь умником, и скажи, что ты об этом думаешь.

Оливер скользнул взглядом по поблекшим строкам. Дочитав до конца, он оторвался от письма и вгляделся в лицо собеседника, не представляя, с чего начать.

— Итак, вот что мы с тобой имеем. Что скажешь? — осведомился сквайр.

— Просто в себя прийти не могу, — потрясенно откликнулся Оливер. — Разумеется, этот документ проливает совершенно новый свет на происходящее. Но… что из этого следует — в глобальном-то смысле?

— Следует то, — ответствовал Марк, многозначительно тыкая пальцем в письмо, — что мистер Вид Уинтермарч из Скайлингден-холла, пожалуй, совсем не такой злодей, каким его здесь пытаются выставить.

Оливер перечел письмо еще раз. В верхней части листка была небольшая приписка, сделанная другим почерком, — приписка от имени некоей миссис Фотерингэй, адресованная мистеру Ральфу Тренчу Далройдскому; в ней говорилось, что письмо пересылается девятому сквайру для того, чтобы он ознакомил с его содержанием «заинтересованную сторону».

Как адрес, так и имя отправителя были тщательно вымараны. В письме же значилось следующее:

Понедельник, вечер.

Дорогая миссис Фотерингэй!

Пользуясь возможностью, я вновь хочу поблагодарить вас за великодушную богоугодную помощь в том, что касается нашей малютки. С тех пор как две недели назад, тем достопамятным благословенным утром, девочка впервые вошла в нашу жизнь, она была, есть и останется путеводным светом и животворящим духом нашего домашнего очага. На протяжении стольких лет Провидение упорно отказывалось почтить дарами наш союз; мы с мужем уже привыкли к мысли, что навсегда останемся бездетны. Все эти годы мы смирялись со своим тяжким уделом и не роптали ни словом. Но теперь, когда с нами наше дорогое дитя, все разом переменилось. Дни — светлее, ночи — не одиноки более, впереди — будущее. Это вам и вашему замечательному благотворительному обществу Гроба Господня обязаны мы своей невероятной удачей — и выражаем глубочайшую признательность за вашу к нам доброту. Мы всегда будем с благодарностью вспоминать о вашем великодушии и почитать себя вашими должниками, радуясь нашей новообретенной доченьке.

В честь благих деяний вашего общества и в знак неизбывной нашей благодарности мы окрестили девочку Сепульхрой (от латинского Sepulcrum Sanctum — Гроб Господень) — довольно ей жить на свете безымянной! — и тем самым память о доброте вашей навсегда будет жить в наших сердцах, столько, сколько волею Провидения продлятся дни наши на этой бренной земле.

Искренне ваша, миссис Фотерингэй, остаюсь, и т.д., и т.п.

— Видишь, Нолл, как все сходится, — подвел итог сквайр, едва Оливер дочитал до конца. — Я же говорил: престранное это имя для женщины; так оно и есть. А вот вам и разъяснение загадки. В Вороньем Крае Эдит Марчант произвела на свет дитя женского пола, и дитя это — миссис Уинтермарч.