Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

Стоило Лаффи произнести свое последнее слово, в глазах девушки показалось умиротворенное и застывшее в покое лицо павшего в бою гвардейца, который до последнего слушал и восхищался словами и силой личности человека, который обо всем этом ведал. Кто знает, успел ли он услышать те заветные слова, о которых желал услышать, но лицо мужчины говорило само за себя. В последние минуты жизни он не жалел о том, какую сторону выбрал, пролив слезы в последний раз рядом с собственной убийцей, но то были не слезы горечи, потому его смерть не вызывала чего-то неоднозначного и горького, а лишь пропитывала тем же умиротворением. Оторвавшись от тела и протирая невольно нахлынувшие слезы, Лаффи тихим шагом поплелась к спасенному капитану.

— Как вас зовут? — с улыбкой на лице спросила девушка, взглянув на небо вдали и окликнув завороженного капитана.

— Дорн Кастелланос, — однозначно ответил мужчина.

— Цените жизнь, Дорн, — ласково произнесла Лаффи. — Когда ее у вас отнимут, будет уже слишком поздно что-то менять. Вы не такой, как я, вы не шепот и не бессмертный, оттого имеете право всего на одну жизнь. Проживите ее достойно и насладитесь ей сполна, будьте смелыми и честными с собой, потому что только так можно умереть счастливым.

— Выходи за меня, — Кастелланос внезапно подскочил с места и ни с того ни с сего заявил о своих намерениях.

— Что? — замерла в шоке Лаффи, обернувшись в сторону Дорна, прикрыв мгновенно покрасневшее лицо руками, лишь бы скрыть принявшее столь смущенный вид выражение.

— Я не самый лучший мужчина, которого можно выбрать, — продолжил Дорн, но благодаря тебе я понял, что всю свою жизнь только и делал, что упускал каждую возможность и терял все, не обретая ничего нового. Говорят, что хорошая женщина способна изменить даже самого плохого мужчину, и лишь мельком увидев тебя, я понял, что ты и есть та самая женщина, которая может дать мне второй шанс.

— Это так внезапно, — стянув руки с лица, уставилась на Дорна девушка.

— Прости, наверное, я просто воодушевился и поверил в себя после твоих слов, но, поверь, сейчас я как никогда честен с собой, — тяжело вздохнул Дорн. Жизнь — это такая штука, у которой нужно искомое отбирать, а не выпрашивать. Я готов сделать шаг, если будет хотя бы шанс наладить свою жизнь.

— Боюсь, мое сердце уже занято, — с паршивыми чувствами отвергла мужчину Лаффи, но секундой погодя, после недлительного молчания, внезапно изменилась в лице. — Хотя, знаете, Дорн… Хватит с меня путаться у людей под ногами и мешать им строить свою личную жизнь — я хочу сама создать свое будущее.

Внезапно девушка набросилась на капитана, и ей пришлось из-за своего маленького роста немного подпрыгнуть и повиснуть у того на плечах, чтобы слиться во внезапном, но чувственном поцелуе. Так в свете утреннего восходящего солнца в единственном тихом уголке Гармонии человеческие чувства завязали собой новый узел, породив надежду на будущее для людей, которые до сего дня могли лишь терять, ничего не обретая. Девушка, которая совсем недавно ребячески влезала в любую компанию и без единой мысли о перспективах только гонялась за единственным близким человеком, смогла заставить сердца, казалось бы, самых черствых людей на планете дрогнуть, отчего первый умер с улыбкой на лице, даже проиграв свой последний бой, а второй так сильно пропитался ее волей, что сам невольно свернул с прежней тропы.

Дорн впервые почувствовал себя кем-то, а не прежним подобием себя самого, он нашел в потаенных уголках души место для смелости, и впервые в жизни прямо заявил о своих чувствах, не запрятав их на дальнюю пыльную полку сознания. Все прошлые представления о мире разрушились, все тяготы ушли прочь, и можно было с уверенностью сказать, что в этой истории победила любовь, но не только та, что связывает человеческие сердца, но и любовь к жизни.

Глядя на закат и держа друг друга за руки, Лаффи и Дорн понимали, что все их кровные враги пали, что гвардия рано или поздно сломается под напором, а их место займут люди, которые отдали свои сердца за общее будущее, в котором найдется место для каждого.

Теперь, когда высшая гвардия пала, остался только Эдвард.

Один в целом мире.

Глава 69: Маленький человек

Сила маленького человека заключается в его умении смотреть только вверх, пока другие делают это свысока — эта мораль стала ключом к началу кровопролития в борьбе за свободную Гармонию, в которой для каждого есть свое место и где каждый может выбирать свою судьбу сам. Ведомые злобой и жаждой мести, а, может, исполняясь горечью или энтузиазмом сражаться, люди отдают свои сердца и души, хватаясь за мимолетную возможность заявить о себе, поднимая мечи на тех, кого с самого начала считали врагами. Уже через десятки лет этот случай породит споры о том, можно ли было решить все проблемы мирным путем, не прибегая к насилию, но на данный момент в головах разбитых людей не возникает задней мысли о правильности своих поступков покуда они все еще не сломлены.

Ашидо Такаги был одним из многих подобных ему маленьких людей, но наравне с этим юноша был по-своему уникален. Он тоже боролся за свои мечты и свободу, тоже нес смерть в противовес собственным потерям, но эти идеалы были одновременно и силой, и слабостью парня. Сотни людей шли за ним в бой, тысячи наблюдали за ходом события, десятки тысяч поддерживали, и судьбы сотен тысяч зависели от исхода боя, который вскоре назовут символичным образом, отражая всю красоту и весь ужас произошедшего.

Как же так вышло, что один маленький человек сплотил весь народ перед лицом общей проблемы, став главным символом и идеалом борца за великое имя Гармонии? Как удалось недавно ступившему на тропу взрослой жизни человеку удостоиться имени беспощадного убийцы и врага Гармонии номер один, а также заполучить громкий титул «Клинка Гармонии» в знак его гордой борьбы за то, чтобы его родина стала домом, а не ночлегом? Ответ на этот вопрос кажется простым, но лишь углубившись в проблему можно прощупать в ней нити, ведущие к тому, что можно видеть сейчас — Ашидо вдохновил людей и стал для них спусковым крючком, и никто из них на самом деле не знал, каким в реальности юноша был эгоистом.

Все еще пробиваясь к своему главному врагу, Ашидо без зазрений совести проливал кровь, из раза в раз лишая жизни многих гвардейцев, среди которых были не только преданные дворцу солдаты, возложившие душу и принесшие клятву верности, готовые отдать жизнь за своего короля, но и утратившие веру в правильность своих действий бедняги, которым не было дано шанса развернуться и уйти, чтобы бой продолжался уже без их вклада. Эти гвардейцы все еще имели право жить, имели шанс искупиться и начать все с чистого листа, но шанса заявить об этом им не было дано.

В сердце Такаги пылал огонь, но тот был совсем не тем, что раньше, ведь в своем стремлении быть кем-то Ашидо заблудился в глубинах собственного сознания, начав понимать, что им все это время двигало и сколько грехов пришлось взять на душу, чтобы утолить собственный голод. Он уже не мог так умело скрываться за улыбкой или показывать всем свою злобу, скаля зубы и сжимая рукоять беспощадного меча, отнявшего не одну сотню жизней, напротив, теперь все чувства сошли на нет, словно последние частички сознания запрятались где-то за бесчувственным лицом в глубинах очерствевшего сердца.

Финал приближался, и все это прекрасно осознавали, ведь гвардия больше не могла держать свои позиции, будучи вынужденными отступать во имя собственной сохранности. Этот бой уже не был боем, а скорее походил на схватку стаи хищников с их добычей, где речи о противостоянии быть не могло, ведь силы одной стороны колоссально превосходили остатки воли своих жертв. Вскоре под давлением меньшинства среди гор свежих трупов и пепла показалась высокая фигура человека, которого можно было с уверенностью назвать главной противоборствующей силой нашего главного героя, ведь эти двое были друг для друга словно отражение самих себя, что нужно было рано или поздно признать.