Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

— Черт! — досадливо пожаловался Жекон, перегибаясь через ограждение. — Клей из-за тебя пропал. А какой хороший был клей! Считай, пятерку Гильдия потеряла! И бумагу, и дерево, и металл, и камень…

— И гномьи подметки! — язвительно продолжил Геллан, с интересом разглядывая мелкого хнычущего пленника, безуспешно силящегося оторвать ноги от липкой лужи. — Жекон, не дури! Хватит буянить! Неужели родной уж для тебя пустое место?

— Дуся, ты не посмеешь! — просительным тоном сказал маг. — Неужели тебе не жаль невинную живую тварь?

— Жаль, — согласился Геллан. — А тебе?

— В каком смысле? — полюбопытствовал маг.

— Думаю, Ози не слишком обрадуется тем переменам, что произошли здесь в его отсутствие, — предположил Геллан, по-прежнему крепко сжимая ужа.

— Я не хочу больше иметь с людьми никакого дела и требую немедленно покинуть трактир! — раздался холодный голос.

На пороге стоял хозяин трактира. Легендарный Ози больше не напоминал болотную кочку. Его космы от возмущения стояли дыбом, как иглы дикобраза, а искривленная фигурка сумела каким-то образом принять вертикальное положение.

— Ози! — вскинулся Терслей. — Это просто недоразумение! Гильдия все оплатит! Клянусь тебе! Хочешь, в двойном размере? Даже в тройном!

— Не надо, — скрипнул узкий рот, выгибаясь презрительной скобкой. — Вывести их!

Такого позора Геллану не приходилось испытывать никогда.

Низкорослые прислужники молча взяли их за рукава, брезгливо оттопырив пальцы, и проводили за ворота, не издав ни звука. Кукольные лица сочились презрением, и предельная вежливость, с какой гномы попрощались с троицей, только подчеркнула их чувства.

— Да… — протянул расстроенный Терслей, оглядываясь на громко захлопнувшуюся дверь. — Гном, который отказался от денег… Хуже просто не бывает. Черти тебя подери, Жекон! Я же просил!

— Ты думаешь, я пьян? — тут же возмутился маг. — Ни капельки! Да, я применил маленькую хитрость с Шушулом! Но сколько может принести во рту маленький ужик?

— По твоему поведению этого не скажешь!

— Да я от обиды! — с извиняющейся улыбкой тайного воришки поспешил оправдаться маг, покаянно стуча в собственную грудь. — Ты же мне, как мальчишке, пощечину…

— Простите, что прерываю спор, — вмешался Геллан. — Но, кажется, у нас имеется еще одна проблема. Хакни пропали.

— А поклажа?! — взвыл Жекон. — Личные вещи? Одежда? Свертки? У меня толком оборонительных заклинаний не осталось!

— Нечего было их зря в трактире переводить, — буркнул командир. — Вот твоя поклажа. Целехонька, у забора сложена. Правда, испачкана слегка в навозе от угнанных хакни… но зато не тронута.

— Проклятые гномы! — взревел маг. — Мелкие, а какие мстительные! Бить их и бить!

— Хватит, ты уже… — процедил Терслей. — Ну что, придется идти пешком до ночлежки Попадалоса. Три версты как минимум.

— А оно и хорошо — пройдемся перед сном! — неискренне бодро заметил маг, сокрушенно рассматривая благоухающее имущество. — Подсоби, дуся!

Геллан не успел выразить протест, когда через его плечо перебросили первый испачканный мешок, а потом протестовать было поздно — пятном навоза больше, пятном меньше…

— А вот эти два понесу я, — решил Жекон, отряхивая чудом оставшиеся незагаженными узлы.

Ночлежка неподалеку от Верхних Кожемяк. Комната на втором этаже

Слой грязи на полу был такой толщины и плотности, что мел лишь беспомощно скользил, оставляя за собой узкую борозду. Кое-как обозначив круг, некромант чертыхнулся и уныло позвал:

— Атрихигор!.. Атрихигор!.. Атрихигор!..

— Что опять стряслось? — Явившийся на зов шакс был зол и кривил помятое, опухшее лицо. — Ты вытащил меня из постели, человек! Поистине твоя наглость превосходит твою же беспомощность! Постой-постой… это что — нужник?! Ты посмел вызвать меня в отхожее место?!

— Вовсе нет! — поспешил оправдаться Киорус, досадуя на то, что сразу взял неверный тон. — Конечно, заведение не из разряда элитарных, здесь тесновато и нет приличной обстановки, но я ни за что не решился бы оскорбить тебя приглашением в отхожее место. Это комната, которую я снял.

— А воняет как в нужнике, — проворчал шакс, широко зевая во весь рот и демонстрируя четыре ряда мелких черных зубов. — Зачем я тебе понадобился?

— Насчет нашей договоренности по поводу аукциона. На магических торгах случайно не выставляли ничего из имущества покойного Аша?

— Человек! — изумился шакс. — Я всегда качественно выполняю свои обещания: аукцион не состоялся, палата сгорела. Колдуй на здоровье! Тебе не о чем беспокоиться!

— Только что со мной случилось страшное несчастье — я потерял первого биосолдата, аш-кара. На лагерь напали трое неизвестных, убили охранника и неумелым колдовством спровоцировали преждевременное начало магической реакции. «Сосуд» был поврежден и погиб. Ты уверен, что никто кроме меня не посвящен в ритуалы создания солдат Аша?

Атрихигор пожал плечами.

— Опечатанные знания витали в пространстве вечной памяти Вселенной, как ненужный мусор. Я выловил их и принес тебе, ошибки быть не может — ни один другой смертный не владеет тайной.

— Ты не заблуждаешься? — настойчиво уточнил Киорус.

Шакс сжал кулаки и подбоченился.

— Я никогда не заблуждаюсь, в противном случае Мамада не стал бы держать меня при себе! А вот ты явно страдаешь манией преследования. Тебе следовало проверить психику, прежде чем начать выкрикивать мое истинное имя!

— Из разговора падальщиков я запомнил четыре имени, но почему-то сработало лишь твое! — с досадой огрызнулся некромант.

— Значит, остальные были вовсе не именами, — холодно бросил шакс и язвительно добавил: — Выходит, мне несказанно повезло! Скорее говори, чего тебе от меня понадобилось, я уже продрог до костей.

— Трое напавших на лагерь… Наверняка для демона не составит труда найти их и убить.

Шакс вытаращил глаза:

— Шутишь? Мамада разотрет меня в порошок, если я прибегу на его зов позже, чем через несколько секунд! Делать мне нечего, как гоняться за твоими мифическими врагами! Тоже мне, нашел киллера!

— Но… — умоляюще начал Киорус.

— Даже не надейся! — гаркнул Атрихигор и испарился, обдав некроманта горячим дыханием.

Стиснув зубы, осмеянный некромант задул свечи, открыл окно, чтобы выпустить на улицу остатки душноватого пара, витающего под потолком, и поплелся в соседнюю комнатушку, где его ожидала сестра и верные слуги.

Фитиль масляного светильника затрещал от сквозняка и выстрелил горячими брызгами. Лерия обеспокоенно заморгала, но Киорус сделал вид, что не замечает ее покрасневшего взволнованного лица. Проверив, достаточно ли туго сидит на предплечье ковыляки веревочная повязка, он последний раз придирчиво оглядел слугу и кивнул: