Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Николай Японский

29 мая/10 июня 1898. Пятница.

О. Андроник описывает свое богослужение в Духов День в Кобе и посещение Церквей в Акаси, Какогава и Химедзи. Грусть навело письмо. В Какогава, когда я посещал Церковь в 1882 году, при катихизаторе Павле Накаи, нынешнем моем сотруднике в переводе, было семь христианских домов; ныне только девять и три дома совсем охладевших к Церкви; а катихизатор беспрерывно все эти годы был там. Но что поделаешь с такими духовными мертвецами, как нынешний катихизатор там — Яков Адаци? — Отличился и наш консул в Кобе Федор Васильев; по приглашению о. Андроника (который, вероятно, простодушно принял их слова «когда, мол, служба будет у вас, дайте знать нам») был он с женой на всенощной, «но стоял совсем небрежно, как бы стыдясь своей ошибки, что пошел в Церковь», а назавтра, за завтраком, к которому пригласил о. Андроника, предложил ему вопрос: «Вчера бывшие в Церкви все получают ен по восемь?». — «От кого?» — (спросил о. Андроник). — «Да разумеется, от епископа Николая»… «После завтрака я попросился уехать: душно было оставаться в этой предубежденной и не желающей слушать и вникать среде. Вот они, наши–то интеллигенты», и так далее, — пишет о. Андроник. Там еще случился, вместе с ним за завтраком, Хакодатский консул Устинов, возвращающийся с семьей из Нагасаки; человек, который «сразу же сообщил, что не любит японцев»… Что «поторопился уехать» от «наших интеллигентов», — это очень рекомендует о. Андроника, равно как все письмо его заставляет только благодарить Бога, что попал сюда, наконец, такой человек!

Катихизатор Василий Сугаи телеграммой известил, что умерла его жена, и просил помощи на погребение. Послано десять ен. Покойница была полусумасшедшая и немало причиняла огорчений мужу, хотя и родила ему детей. Упокой, Господи, ее душу!

30 мая/11 июня 1898. Суббота.

Утром послал десять ен — содержание за шестой месяц — причетнику Марку Райкубо и написал, что это — последнее, — больше посылать не буду, если не явится на службу; почти целый год живет дома, чтобы ухаживать за больным отцом; но это может делать его мать; во всяком случае, церковные деньги на содержание служащим Церкви…

Что за инвалидный сброд в наших мужских школах! Некоторые отправились по домам для излечения болезней, некоторые живут в Тоносава для того же; один здесь в госпитале — у доктора Сато — выдержал трудную операцию, другой — завтра ляжет в университетский госпиталь для трудной операции; иные сидят здесь на молоке по слабости, и прочее, и прочее. Господи, скоро ли Ты дашь добрую Семинарию Миссии для воспитания Тебе служащих?

31 мая/12 июня 1898. Воскресенье.

Пред Литургией о. Симеон Юкава преподал Святое Крещение двум женщинам и двум младенцам из города Оояма, научения катихизатора Павла Соно, о котором я думал, когда он был в школе, что ни к чему не будет годен; оказывается усердным катихизатором. Не угадаешь человека, особенно в его отношении к Богу.

После Литургии была Лидия Оота с своим мужем, протестантским катихизатором, служащим у американского епископа Mac’Kim’a; принес он мне поклон от Маккима и Новый Завет от епископа Шершевского, его перевода. Сей последний по происхождению русский еврей, по вере епископал–протестант, китайский миссионер, в каковом качестве посетил меня двадцать пять лет тому назад здесь, на Суругадае, — епископ в Шанхае, за болезнию потом живший на покое и занимавшийся переводом Священного Писания на китайский; чтобы напечатать перевод, он прибыл в Токио, и ныне Новый Завет отпечатан, Ветхий печатается. Я очень обрадовался получению сего подарка. Вероятно, будет полезен нам при нашем переводе.

Был некто Елисей Ёсида, военный инженер–архитектор, возводивший военные постройки в Вейхавее, ныне, по сдаче сего порта англичанам, вернувшийся в числе прочей военной команды оттуда и опять занявший свой прежний служебный пост воинского архитектора в Хоккайдо; ныне он в Токио для отчетов по своей части. Родом он из Акита, земляк Саваде, отчего и роста почти такого, как я; давно переселился в Хоккайдо, где в Саппоро — место жительства его семьи; он был строителем и нашего церковного дома в Саппоро. Человек очень простодушный и симпатичный; кажется, и христианин хороший.

1/13 июня 1898. Понедельник.

О. Феодор Мидзуно отправился в Коофу помочь Иоанну Судзуки по проповеди; взял с собою облачение, чтобы совершать богослужения; но крестить или принимать кого–либо в православие пока еще не будет, хотя бы просились.

Фома Такеока, катихизатор в Цуяма, прислал огромное письмо, в начале которого говорит: «Исцеление Ирины Фукасе было здесь чудесным явлением помощи Божией; но и еще есть не менее явное обнаружение благодатной силы Божией». И описывает обращение ко Христу и блаженную кончину одного старика, бывшего гонителя своих родных, принявших христианство. Письмо, видимо, предназначено для «Сейкёо Симпо»; туда и отослано.

В Соборе спущены большое и три малых паникадила для чистки их. Три года тому назад чищены и очень почернели. Чистка сдана одному сих дел мастеру; за большое паникадило шестнадцать ен, за малые по семь ен, за двадцать подсвечников (в том числе три седьмисвещника, что за престолами) по две ены тридцать сен. Чистить самим дешевле стало бы, но немало было бы и порчи от неопытности, или небрежения и потери винтов, которых не перечтешь, и тому подобное. — Для спуска большого паникадила были устроены небольшие леса, три малые спущены при помощи лестницы.

2/14 июня 1898. Вторник.

Утром, за переводом, Павел Накаи опечалил рассказом, что здесь, в приходе Канда, прилегающем к Миссии, один бедный христианин, восьмидесятилетний старик, от неимения чем жить бросился в реку; вытащен был, но после того все–таки исчез, и с месяц об нем ни слуху, ни духу; вероятно, опять бросился в воду и погиб. Ни о. Павел Сато, ни катихизатор Симеон Томии не заботятся о своем приходе — до такой степени! Мать Павла Накаи посетила это семейство, живущее в крайней бедности, и рассказала об этом. И меня совесть сильно корит за недосмотр!

После полдня посетил посланника Розена, лежащего в кресле от болезни седалищного нерва; может поднять только с помощию костылей; чувствует беспрерывную боль, — следствие инфлюенции, которой только что был болен и лечением которой пренебрег. Ныне лечит его доктор Бельц.

Был Иоанн Хитоми, в 1887 году бежавший из здешней Причетнической школы в Америку, — без копейки денег, понадеясь на графиню Ольгу Евфимовну Путятину, которая и покрыла его, когда он оказался на судне без билета (хотя и роптала она потом на эту японскую бесцеремонность). Семь лет служил в одном доме, в Сан–Франциско, слугой; скопил денег и начал маленькую торговлю в Чикаго, которую и продолжает пятый год; имеет ныне в лавке японского товара на пять тысяч. Приехал сюда за новыми покупками для своей торговли. Завел, кроме того, мастерскую плетеной бамбуковой мебели. Словом, поднялся на ноги человек, — и дай Бог ему! Снабдил японскими христианскими книгами, молитвенником и иконками.