На грани смерти - Николай Владимирович Струтинский

Полковник Медведев не хотел отпускать Петра в город, так как его еще разыскивает полиция. Сам Петр тоже хорошо это понимал, но там жена и дочь, которых тоже ищут. Он должен их повидать и что-нибудь предпринять. Они скитаются по чужим углам, ничего не знают о нем. Медведев говорит, что рано еще появляться в городе. Он, конечно, прав, но можно опоздать…

Уже стемнело, когда Петр вошел в село. Двери закрыты на засовы, на окнах плотные занавески. Мальчуган лет семи обогнал его и побежал дальше, шлепая босыми ногами по холодной земле. Хатка Баньковского стояла в центре села. По мере приближения к ней шаг Петра становился торопливее. Ему не терпелось очутиться под крышей, обещавшей отдых и безопасность. Собака залаяла во дворе, но, как только хозяин вышел на крыльцо, замолчала.

— Борис, это я, Петр, придержи собаку, — сказал тихо Мамонец.

Борис старался рассмотреть его в сумерках. Петр огляделся и, никого не заметив, быстрым шагом вошел во двор.

На столе разбросаны инструменты, куски кожи, на полу валялся старый сапог.

— Обувь чиню, — сказал хозяин и одним движением сгреб все со стола. Вынул из шкафчика хлеб, завернутый в полотенце, отрезал кусок, поставил соль и налил в чашку молока, придвинул к Петру, а сам сел напротив и занялся своей работой.

— Пять годков носил, подправлю и еще годик послужат. А ты что — в город? Это же безумие! Тебя ищут там везде. Немцы с ног сбились! Новые подачки обещают тем, кто выдаст партизан. Они, знаешь, как — где рублем, где пулей! А тебя кто в город отпустил? Ты уже сколько раз возвращался с того света? То из плена бежал, то Жоржа освобождал, а теперь снова хочешь туда угодить? Ну, скажи, за каким лешим тебя в город несет?

— Марию надо повидать, — сказал Петр, запивая молоком хлеб. — Она вот-вот должна родить. Все как-то плохо получилось: она по чужим дворам да квартирам скитается под страхом смерти, а я в отряде отсиживаюсь. Хватит, отсиделся уже…

— Ты смотри, храбрец-удалец какой нашелся… Отсиделся! Надоело в отряде, захотел попасть в гестапо! Неужели никому у вас в голову не пришло, что тебя могут схватить?

— У меня задание от самого полковника. Это тоже одна из причин, почему я направился в город. Надо кое-какие указания передать Николаю. Понял, Боря?

Петр замолчал, потому что в кухню вошла Юзя, жена Бориса. Она радостно обняла Петра, заговорила:

— А я все слышала, вы не обижайтесь на меня. Невольно… По-моему, Петр прав. Знаете, как в жизни бывает? Сейчас не встретится с Марией, а потом окажется, что поздно, и всю жизнь будет себя корить…

— Пусть лучше не увидит ее, чем попадет в руки палачей, — сказал Борис.

— Ты, Петр, не слушай его. Но будь осторожен. Знаешь, я тебе советую так сделать: напиши записочку Марии, а я завтра утречком занесу Эмилии и предупрежу о твоем приходе, все разузнаю. Ну как? — И, не дожидаясь ответа, выбежала из кухни, в соседнюю комнату.

— Как тебе это нравится? Все подслушала у двери, такая любопытная. Ничего не могу с ней поделать. Сколько раз ей говорил: у нас есть свои, чисто мужские дела, и все, что ей положено знать, скажу, а она только смеется в ответ. Но я тебе говорю: она много помогает нашему подполью.

Возвратившись, Юзя положила перед Петром карандаш и бумагу.

— Сочиняй! — посмотрела на мужа.

Петр немного подумал, затем написал: «Дорогая Эмилия! Будь совершенно откровенна и искренна с женщиной, передавшей тебе эту записочку. Расскажи о состоянии Марии. Рассчитывайте на мою помощь. Петр».

— Ну вот и все! — весело воскликнула Юзя, обхватив Петра за плечи.

Утром, когда Петр проснулся, в комнате уже было светло. Он почувствовал, что выспался, отдохнул. Оделся и вышел на кухню. Люба, младшая сестра Бориса, увидев гостя, поспешила накормить его.

Ел без аппетита, все посматривал в окно, не идет ли Юзя. Не она ли это остановилась у соседней хаты? Нет, не она…

Поблагодарив Любу за завтрак, пошел в сарай колоть дрова. Старался хоть чем-нибудь себя занять, чтобы ожидание не было столь тягостным. Может, ему показалось, что дверь сарая скрипнула и кто-то остановился у него за спиной! Он обернулся и увидел Юзю. Сидя на бревне она стягивала с головы платок. Лицо уставшее, осунувшееся.

— Ну что, живы? — тихо спросил Петр.

— Живы… Видела Эмилию, разговаривала с ней. Видела и Марию…

— Что с ней? — замер от волнения Петр.

— Она в плохом состоянии. С постели не встает, бредит. Иногда приходит в себя. Ожидаются роды. Не знаю, как там все обойдется. Уж очень она слаба. Эмилия от нее не отходит. Старается помочь. Думаю, что ей никто так не поможет, как родная сестра. Успокойся, Петр! Владзя молодец, здоровенькая, большая уже… — Она вдруг оживилась: — Записка твоя очень их обрадовала. Эмилия как услышала, что от тебя, просто вырвала записку из рук: «Как? Он жив! Боже мой! Вы его видели?» Прочла записку, узнала твой почерк. Эмилия сказала, что Мария поверила слухам о твоей гибели, и это окончательно ее подкосило. Думаю, мы правильно сделали, сообщив им, что ты жив, и, мне кажется, тебе следует их навестить. Немцы не подозревают, что ты можешь появиться в городе. — Она встала, зябко передернув плечами, и, накинув платок на голову, пошла в дом.

Через некоторое время Петр с Юзей и Любой, одной из подпольщиц, пробирался в город. Хорошо обдумав предложение Юзи, Петр решил с ее помощью выполнить поручение командира — передать указания связному Алексее Стукало.

Юзя держала Петра под руку и время от времени просила, чтобы он не делал больших шагов. В конце концов с дамой идет — и надо быть джентльменом!

В сквере они присели на скамейку, Юзя вынула из кармана кусок бумаги, сняла туфлю и положила под пятку.

— Немного натирает, — сказала она, обращаясь к Петру. — Люба не потерялась? Нет. Вон остановилась.

Юзя поднялась со скамейки и взяла Петра под руку. Пройдя через скверик на бывшую улицу Кирова, они свернули в тупиковый переулок и приблизились к одноэтажному домику, где жила семья Стукало. На двери висел замок.

— Странно… — с удивлением произнес Петр. — Что случилось?

Они подошли к двери с тыльной стороны дома, но и она оказалась запертой.

Вдруг сзади раздался незнакомый женский голос:

— Вам кого?

— Нам Надю нужно видеть, — вздрогнула от неожиданности Юзя, но тут же овладела собой и произнесла: — Пригласила в гости, а