На двух планетах - Курд Ласвиц

- Я управлял санями. Товарищи крикнули мне, чтобы я правил прямо к веревочной лестнице и постарался на всем ходу уцепиться за нее. Ведь мы не могли уменьшить нашей скорости; надо было дорожить каждой секундой . По тут сани натолкнулись на какое-то препятствие и слегка подались в сторону. Я боялся, что не дотянусь до лестницы, и поэтому с такой силой вонзил острие палки в лед, что ее вырвало у меня из рук. Мы промчались мимо лестницы. Тут над нами прожужжала пуля, и один из медведей упал, обливаясь кровью. Наш неожиданный поворот дал Аллю возможность выстрелить. Но другой медведь вплотную подошел к саням. К несчастью двое из моих товарищем имели неосторожность ударить его копьями. Медведь был ранен; но одним ударом лапы он вышиб несчастного Тама из саней, подхватил его и уволок.

- Между тем Алль с вооруженным отрядом спустился по лестнице, а нам удалось остановить сани. Медведь так быстро убегал со своей добычей, что настигнуть его было невозможно, - ведь вы знаете, с каким трудом мы передвигаемся на Земле. Стрелять же Алль не решался из-за Тама. Правда, пуля могла бы не задеть Тама, но он все равно погиб бы, если бы медведь не был убит наповал.

Мы были в большом замешательстве. Напрасно старались мы криками устрашить медведя; он продолжал бежать, не оглядываясь, и расстояние, разделяющее нас, быстро увеличивалось. "Мы не можем его остановить, но следовать за ним мы обязаны", воскликнул Алль. "Я сам отправлюсь туда и возьму с собою двух провожатых. Остальные - марш на корабль"!

- Теперь стало ясно, что медведь направляется к месту наших работ на полюсе. Товарищи, оставшиеся там, уже заметили надвигающуюся опасность. Они прервали работу и, по-видимому, совещались, что им делать: довериться-ли саням, или же спасаться на подмостках, выстроенных над подъемным воротом. Так как медведь приближался очень быстро, им пришлось выбрать последнее. Они тоже тщетно старались запугать медведя криками и шумом.

- Когда Алль увидел, куда направляется медведь, он велел своим спутникам захватить запасные ружья, чтобы по мере возможности вооружить работающих на полюсе. Алль не прошел и половины пути, когда медведь уже был у подъемного ворота. Тем временем все мы, за исключением Алля и его спутников, вернулись на корабль и оттуда следили за ходом событий. Нумэ, спасавшиеся на подмостках, очевидно, раздражали медведя. Он бросил Тама, сел на задние лапы, а передними стал колотить по подъемному вороту, точно желая опрокинуть его.

- Как только Алль заметил, что медведь уже отошел от Тама, он стал прицеливаться, хотя их разделяло расстояние около пятисот метров. Он еще медлил, выжидал более удобного положения. Но тут ему показалось, что медведь собирается отойти от ворота и снова вернуться к своей добыче.

- Алль выстрелил.

- Прошло мгновение, - и мы увидели, как медведь рухнул. Больше ничего уж мы не увидели. Вслед за этим мы получили такой сильный толчек, что все повалились друг на друга. Когда мы вскочили на ноги, оказалось, что корабль поднялся по крайней мере на пятьдесят метров и с огромной скоростью уносится ветром. По всей вероятности, пуля пробила тонкий канат, а напор ветра окончательно разорвал его. Командование принял на себя старший штурман, но сделать что-либо было очень трудно. "Спустить якоря"!

- Корабль скользил в ужасающей близости от ледяных громад. Мы сознавали, что, если якоря не скоро заберут, мы никогда уже не свидимся со своими товарищами. Но якоря, не забирая, плясали по совершенно гладкой и твердой ледяной поверхности. К счастью, отличную службу сослужил нам длинный канат, тот самый, которым мы притягивали наш корабль к полюсу. Длина его достигала тысячи метров, и теперь, волочась за нами, он заменял нам гайдроп. Мы все время ждали, что вот-вот минуем ледяную равнину и окажемся над расщелинами, в которых может застрять наш канат. Но, к сожалению, ветер все усиливался и разрастался в бурю. Судя по карте, мы скоро уже должны были достигнуть того места, где ледяное поле крутым обрывом спускается к морю. Но этому обрыву, конечно, должны были предшествовать большие расщелины, и на них-то мы и возлагали все наши надежды.

Почти целый час нас бешено несло туда; уже вдали показалось море, наконец-то мы над расщелинами! Но запутается ли в них канат? Якорями мы уже не могли пользоваться, так как поверхность льда стала теперь такой неровной, что нам пришлось подняться выше, чтобы не разбиться о выступы, а якорные канаты были слишком коротки. Но вот, наконец, мы почувствовали сильный толчок; нас пошатнуло канат натянулся, - мы остановились. Но что же это? Сверху налетает на нас ужасный порыв бури. Так как мы уже не можем лететь по ветру, нас гонит вниз. Корабль ударяется о Землю и снова поднимается... Еще такой толчок, - и мы погибли! Только подъем может нас спасти. Мы уменьшаем вес корабля и поднимаемся. Но оттого ли, что подъем был слишком резок, оттого ли, что при неожиданном повороте канат высвободился из трещины, он подался. Ничто уже не удерживало нас, и мы со страшной быстротой устремились ввысь. Канат снова свободно повис, и мы опять оказались во власти бури. Мы пронеслись над крутой стеной глетчера, и под нами забушевало разъяренное, покрытое льдинами, море.

- Нам ничего другого не оставалось, как продолжать подъем и спасаться в более высоких слоях атмосферы. Наша карта указывала, что нам предстоит пролететь над широкой морской бухтой, по ту сторону которой возвышаются огнедышащие горы. На горизонте уже виднелись облака их дыма. Мы продолжали лететь прямо на север как раз по меридиану, проходящему через большой остров, названный вами, как я узнал из вашей карты, Новой Зеландией. О спуске не могло быть и речи; нужно было подниматься. Но для этого мы должны были выполнить трудную работу... О ней я неохотно вспоминаю! - Нужно было освободиться от сетки, окружавшей наш шар, и от длинного каната, так как они препятствовали бы нашему движению в пространстве, - ведь мы не можем сделать диабаричным то, что находится вне шара... Я был самый младший; мне пришлось, вися в нижнем люке, рубить канат. Потом наверху распускались узлы сети, и я должен был стягивать веревки книзу... Да вдобавок на этой высоте царил такой холод, что замерзала ртуть. К счастью, лисовые канаты сохраняют свою гибкость, - иначе эта работа была бы неосуществима... До сих пор еще удивляюсь, как это я не упал, - ведь мне пришлось работать, преодолевая земное тяготение.

- Наконец, и эта задача была выполнена. Люки были закрыты, и мы вышли из земной атмосферы.

XIV

МЕЖДУ ЗЕМЛЕЮ И МАРСОМ

Йо на мгновение призадумался, а потом продолжал рассказ.

- Что могли мы предпринять? После непродолжительного отдыха, старший штурман - звали его Митт, тот самый, который позднее совершил знаменитый полет вокруг Юпитера - созвал нас на совещание. Попытаться ли нам еще раз достигнуть земной оси и вернуться на полюс? Бросить ли оставшихся там на произвол судьбы и пуститься в обратный путь на Марс? Мы потеряли честь экипажа и нашего капитана. Было вполне естественно, что нам хотелось вернуться к ним; но это было не легко. Вторичная высадка и вторичная отправка с Земли потребовали бы такой затраты энергии, а главное - такого расхода направляющих снарядов, что после этого возможность нашего возвращения на Марс стала бы вообще сомнительной. Несмотря на это, решено было все-таки вернуться на Землю, так как вычисления Митта показали, что при благоприятных условиях мы, в конце концов, сможем с этим справиться. Если б мы вернулись на Марс и оттуда тотчас же был отправлен на Землю вновь снаряженный корабль, то и тогда помощь оставшимся была бы оказана не ранее, чем будущей весной. А в том, что они не смогут вынести полярной зимы, не было никакого сомнения.