Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин

— Пи*дец тебе, Максуд, — даванул торговца взглядом дядя Петя.

— Джинсы у нас в стране шить начали совсем недавно, и «Тверь» — проект политический, особо важный, с самого верха контролируется, — добавил дядя Андрей, потыкав пальцем в небеса.

— Так что, гражданин Максуд, торговля поддельными джинсами приравнивается к государственной измене, — закончил обработку дядя Витя.

Все, пациент полностью готов к раскаянию и искуплению путем сотрудничества.

— Уверен, товарищ Максуд сам поддельные джинсы не шьет, — заступился я за потенциального изменника. — Но я просто вынужден спросить еще раз — откуда товар, уважаемый Максуд?

— Я… — он поджал губы.

— Готов отмотать двадцать пять лет строгого режима ради подставивших тебя родственников? — предположил я. — Это очень мужественно, но ты, похоже, в их глазах что-то вроде барана — весь поселок на ушах из-за нас стоит, а тебя отправили незаконными тряпками торговать. Значит — не сильно-то и берегут.

Максуд насупился.

— Не у комсомольцев купил, — ощерился дядя Петя. — Потому что мы бы уже у твоего дяди в гостях сидели, чай пили, а он нам рассказывал, как ему жалко спивающуюся молодежь, из-за чего он джинсы у них и купил — по доброте душевной. А потом мы бы к тем самым вымышленным комсомольцам и отправились.

— Меня убьют, — едва слышно выдохнул Максуд.

— Жена есть? Дети? — спросил я.

— Есть, — горячо закивал он. — И жена, и сын пятилетний.

— Образование у тебя какое?

— Химик-почвовед, — жутко удивил он ответом.

Тут же проверил, пяток минут позадавав химико-почвоведческие вопросы — эти учебники тоже впитаны, да. Максуд экзамен выдержал с честью.

— Выбор такой — либо запираешься и едешь на Колыму, лес валить, либо рассказываешь-показываешь откуда джинсы, и тогда вас с женой и сыном мы заберем в Подмосковье. Мой отчим — директор тамошнего совхоза. Школа, поликлиника, детский сад — все есть. Тебя устроим работать по профилю, почвоведом. Зарплата — двести рублей в первый сельскохозяйственный год. Докажешь полезность — увеличим. Домик через полгода вам оформим, кирпичный, благоустроенный.

— Не обманешь? — тоскливо спросил он.

— Не обману, — подтвердил я. — Полномочий у меня хватит, — показал ксиву.

— Не тяни время, пока-еще-товарищ Максуд, — ускорил принятие решения дядя Петя.

— Уезжать сразу надо, — выставил условие вредный Максуд.

Дядя Витя помахал рукой, и к нам подошли двое КГБшников.

— Этого товарища вместе с женой и сыном пяти лет прямо сегодня нужно отправить в его, — указал на меня. — Совхоз.

— Разместить в новом общежитии, — добавил я.

Дяди кивнули.

— Подъемные, — робко намекнул мой новый химик-почвовед.

— Это да, это надо, — не стал я его осуждать и выдал три сотни рублей.

Максуд успокоился окончательно, убрал деньги в карман и рассказал нам как добраться до расположенного в подвале пятиэтажки подпольного цеха. Ну наконец-то что-то интересное! Пока я ловил «бодряк» от забулькавшего в крови адреналина — подсел, зараза — дядя Андрей спросил о важном:

— Дяди твоего цех?

— Дядя вообще ни слухом, ни духом, — усовестился Максуд и отвел глаза. — Он на другом конце республики живет, агрономом работает. А я сюда приехал — квартиру обещали, но нужно бакшиш занести, я и связался… — и он грустно махнул рукой.

— К заведующим распределением жилплощади тоже заглянем, — скорректировал я план действий. — Но это скучно, поэтому — потом. Давайте товарищу генералу звонить.

Дядя Витя кивнул и пошел к телефону-автомату, а Максуда увели товарищи КГБшники, не забыв прихватить контрафакт.

— Простите, товарищи, времени мало, поэтому очень прошу вас не обижаться — в другое время я бы с радостью со всеми вами поговорил как следует, но… — достав из нагрудного кармана спецручку (писать она тоже умеет), развел я руками робко переминающемуся с ног на ногу, окружившему нас народу, у части которого в руках откуда-то взялись мои книжки, журналы и просто бумажки.

Пока дядя Витя звонил, я как раз успел раздать автографы и ответить на тихонько заданные вопросы о том, что здесь только что произошло. Отвечал, само собой «извините, это секретно», что товарищам очень понравилось — это ж какой повод для разговоров!

Дед решил почтить рейд своим присутствием, и товарищу Умаханову (бледненький такой, потеющий плешью, потому что чует недоброе) ничего не оставалось, кроме как присоединиться. Более того — с нами отправился взвод солдатиков из местной воинской части. Погрузившись в машины, отправились по указанному адресу. Выбрались из транспорта, и я, подчинившись дедову жесту, отправился за угол дома в сопровождении дяди Пети. Это для безопасности — мало ли чего.

Выглянув, посмотрели как Судоплатов жестами расставляет группу захвата на позиции. Сам он, вместе с Магомед-Саламом Ильясовичем, встал сбоку от входа в подвал так, чтобы потенциальные пули, прошив деревянную дверь, не попали в них.

— Пошел! — скомандовал дед, и «дядя Вадим» с ноги вышиб дверь, сопроводив процедуру воплем.

— Работает КГБ! Все на пол!

Находящимся внутри цеховикам такое не понравилось, и дяде Вадиму пришлось спешно покинуть дверной проем. Остальные присели на корточки, спрятавшись за преградами.

Шмаляют из пистолетов! Хорошо, что в дядю Вадима не попали.

— Из-за джинсов так отбиваться бы не стали, — заметил я.

— Что-то очень плохое нашли, — согласно кивнул дядя Петя. — Ну-ка, — потянул он меня за руку, заставив спрятаться за углом дома целиком, достав из кобуры табельный «ПМ» и осторожно заглянув в окно рядом с нами — уже почти стемнело, и в нем горел свет. — Сидите дома! — скомандовал мелькнувшему за стеклом лицу.

Лицо захлопнуло доселе приоткрытую форточку, задернуло шторы и погасило свет.

А за углом тем временем раздался усиленный мегафоном дедов рев:

— Вы совсем о*уели, мрази?! Разрядить оружие и выйти с поднятыми руками! Считаю до пяти, а дальше полетят гранаты! Один! Два! Три!

— И это — на пятьдесят втором году Советской власти! — скорбно вздохнул я, когда цеховики принялись шмалять снова.

Не поверили в гранаты!

— Дебилы, б*ядь! — припечатал их дед, — Товарищ лейтенант, под мою ответственность, — это уже без мегафона и вежливо.

— Есть! — без всякого энтузиазма ответил армейский лейтенант. — Сидоров, давай РГД туда, ты у нас отличник.

— Есть, товарищ лейтенант! — а