Заложник ведьмы (СИ) - Шульц Анетта
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, нельзя ее так бросать. Может, Ула действительно сумеет помочь? В крайнем случае Арлен сам сможет проводить Бренну сквозь лес до какой-нибудь другой деревни, где Тит ее не найдет.
Со стороны деревни слышались голоса. Деревенские не спали и будто к чему-то готовились. Праздник окончания жатвы? Нет, вряд ли. Наверняка всем верховодили охотники. Задумали что-то, черти.
Надо было возвращаться к Уле, и побыстрее.
— Ладно, пойдем, — сдался Арлен.
Он поднялся сам и помог подняться Бренне. Запястья и лодыжки все еще ныли после пут, но Арлен не обращал на них внимания. Они с Бренной тихо и быстро перебегали от одного стога до другого, приближаясь к лесу. От крайнего стога до ближайших деревьев было довольно далеко. Их могли заметить из деревни. И все же надо было пробежать.
Арлен подготовился, взял Бренну на руки и ринулся под кроны. Он чуть не споткнулся о кочку, но заметил ее в последний момент и перепрыгнул. Ноша тянула вниз, и все же он смог добраться до спасительного леса. Здесь начиналась территория Улы. Здесь Арлен был в безопасности.
Он укрылся за одним из деревьев, опустил Бренну на ноги и прислонился к стволу, чтобы отдышаться.
Жажда была почти нестерпима. Слюна не увлажняла сухое горло, а наоборот, только дразнила.
Бренна оглядывалась по сторонам и будто опасалась чего-то.
— Не… Не бойся, — говорит было сложно, и вскоре голос начал хрипеть. — Волки… меня знают… Теперь. Они не тронут.
Она кивнула, повернулась к Арлену и всмотрелась в его лицо. Она все еще выглядела обеспокоенной.
— Ты сказал, — начала она и запнулась. Пожевала губу, словно обдумывая что-то, а потом продолжила. — Ты говорил, что должен вернуться к ведьме.
Арлен кивнул. Сил на слова становилось все меньше. Найти бы ручей. Почему он не может появиться прямо здесь?
— Она тебя околдовала?
Очередной вдох застрял в глотке, и Арлен кашлянул.
— Что? — выдавил он еле-еле.
— Ты околдован, и поэтому хочешь к ней, — утвердила она. — Иного объяснения я не вижу. Ты ведь еще в полную луну меня любил, а теперь заявляешь, что хочешь меня покинуть и остаться с ведьмой. Точно околдованный.
Арлен снова помотал головой, опустив взгляд на траву.
— Нет, — отрицал он. — Не околдован я.
— Не верю, — упрямилась Бренна. Она развернулась к нему спиной, и Арлен закрыл глаза, чтобы не смотреть на заднюю часть ее юбки.
— Я влюблен в нее. По-настоящему. Прости.
— Ты говоришь точно околдованный, — настаивала она на своем.
Говорить что-то еще было бессмысленно, и Арлен молчал. Он пытался вспомнить, где ближайший ручей, но в голове был туман из-за жажды.
Через некоторое время Бренна снова заговорила.
— Если не околдован, докажи.
— Как? — спросил Арлен, не открывая глаз. Подол юбки зашелестел, цепляясь за высокую траву.
— Поцелуй. Если поцелуешь меня и снова скажешь, что любишь ведьму, то я поверю.
Арлен открыл глаза и замер. Бренна была так близко, что ничего, кроме ее глаз он не видел. Наверное, Бренна права. Во всех сказках злые чары всегда разрушаются поцелуем с любимой. И если бы Арлен был околдован, то после поцелуя с Бренной снова бы почувствовал, как она ему дорога. Но его сердце уже в руках Улы, и после поцелуя ничего не изменится.
Арлен еще не давал клятву.
Он вздохнул и потянулся вперед. Прикосновение губ было прохладным и липким. Язык Бренны быстро проник в его рот и соприкоснулся с его языком.
Вкус железа.
В глазах потемнело. Хотелось прекратить поцелуй сейчас же, но тело перестало слушаться. Арлен замычал Бренне в губы. Она отстранилась и посмотрела на него, взяв его лицо в ладони.
— Ты все еще сопротивляешься, неразумный? — спросила она, растягивая довольную улыбку. — Какой сильный. Но и это поправимо. Все еще любишь ту ведьму?
Никаких сил в теле не осталось, и Арлен сполз по стволу вниз. Он смотрел на Бренну и не понимал, что произошло. Ее лицо сияло триумфом, а темные, почти черные губы, тянулись в улыбке.
Черные губы и привкус железа.
Бренна достала свой ножик и резанула по запястью. Черный в ночи ручеек крови потек по ее руке. Она наклонилась, взяла его подбородок другой рукой и потянула к раненному запястью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Пей, — скомандовала она, капая кровью на его губы.
Жажда все еще драла горло. Помутившись рассудком, Арлен открыл рот и приник к ране, делая первый глоток.
Глава 11
Кто он? Зачем существует? Почему делает еще один глоток?
Вопросы роились пчелами в пустой голове, пока по горлу растекалось теплое жидкое железо. С каждым глотком их становилось все меньше. Но родник вскоре исчез, и железо перестало течь по языку. Вопросы все еще остались. И он не знал, нужны ли ему ответы.
— Отныне ты будешь любить только меня, свою хозяйку. — Женский голос был властным и ощущался истинной сутью мира.
Вот он, ответ. Любить хозяйку — его предназначение и цель существования.
— Так ответь же мне снова, Арлен. Кого ты на самом деле любишь? — спросила хозяйка. Она была так великодушна, что дала ему имя.
— Тебя, — ответил он, не задумываясь. Потому что не о чем было думать, он рожден не для этого.
— Ну вот, как я и говорила, — хихикнула хозяйка. Она отошла на пару шагов назад и приказала. — Вставай. Расскажи мне, как эта ведьма колдует. Какие ритуалы она творила?
Тело мгновенно послушалось и поднялось на ноги.
В памяти начали всплывать осколки прошлых событий. Они происходили не с ним, а с кем-то совершенно другим. С кем-то, у кого не было хозяйки. Но ей нужны были ответы из этих событий, и он мог ей их дать. И желал этого. Поэтому он напрягся, всматриваясь в чуждые воспоминания, и искал нужные слова.
— Я не знаю, как ведьма колдует, — его голос надсадно хрипел, но он продолжал говорить. — Я видел один ритуал, который ведьмы делали на шабаше.
— О, даже шабаш собирали, — удивилась хозяйка. — Наверное, этот ритуал требовал очень много силы. И сколько людей они принесли в жертву?
— Ни одного, — честно ответил Арлен.
Лицо хозяйки стало недовольным. Неужто он ее подвел? Но он сказал правду! Почему хозяйка сделалась недовольной? В чем причина? Нужно найти и устранить. Хозяйку нельзя расстраивать.
— Ты врешь мне, — сказала хозяйка и ударила его по щеке. Боль обожгла кожу и казалась заслуженной. Он расстроил хозяйку и получил за это наказание.
Хозяйка принялась нервно кусать ноготь на большом пальце. Она расхаживала туда-сюда, что-то обдумывая.
— Сколько жертв принесли во время ритуала? — снова спросила она, остановившись. Ее голос звучал сердито.
— Ни одной, — ответил Арлен.
— Не может такого быть! — крикнула она, всплеснув руками, и снова заходила взад-вперед. — Что это за ритуал такой, без жертв?
— Ведьмы оживляли материнское древо в сгоревшем лесу.
Хозяйка замерла и посмотрела в глаза. Она его простила? Ведь простила, да?
— Что такое материнское древо? Первый раз о нем слышу.
— Это самое важное дерево в лесу. От него зависит сила ведьмы.
Голос хрипел все сильнее, сглатывать не получалось. А еще в горле что-то скреблось. Что-то чужое, эфемерное. Оно мешало говорить о древе. И в голове появился странный шум, словно далекий гул где-то на горизонте.
Арлен закашлялся.
— Вот оно как, — сказала под нос хозяйка. И уже громче спросила. — Где сейчас ведьма?
— У древа, — просипел Арлен из последних сил. Горло будто сжимали невидимые руки, не позволяя нормально дышать.
Хозяйка выругалась и зашагала прочь. Арлен поплелся за ней, постепенно отставая. И как бы он не старался, идти быстрее не мог. Они шли вдоль кромки леса в сторону деревни, и хозяйка вертела головой, что-то выглядывая. Впереди послышались голоса и забрезжили огни факелов среди деревьев. Хозяйка пошла быстрее и в спешке споткнулась о корень. Арлен кинулся к ней, стараясь помочь.
Но он был слишком далеко, чтобы успеть. К счастью, хозяйка сама схватилась за ствол ближайшего дерева и устояла. А Арлен запутался в собственных ногах и плюхнулся лицом в траву.