Пять из шести - Юрий Гулин

– Успокойся, девочка. Этим ты нас спасла. Отработала, можно сказать, за двоих.

Видимо то, что я сказал, сильно рассмешило Светлану. Отсмеявшись, она произнесла:

– Вряд ли за двоих. Думаю, ты себе льстишь.

Стерва.

Наконец-то можно расслабиться и примерить на себя роль настоящих туристов. Походить по кратеру потухшего вулкана, да не как-нибудь, а с комфортом, по асфальтированным улицам огромного города с длинным названием Нуэ?стра-Сеньо?ра-де-ла-Пас. Или для ваших ушей привычно менее помпезное Ла-Пас? Хотя городу без малого пятьсот лет особых достопримечательностей вы в нем не найдете. Оговариваюсь сразу: это исключительно мое субъективное мнение. Например, Светлана его не разделяет. Гулять не жарко, если не сказать прохладно. Мы уже обошли все, что смогли, а время до самолета еще есть. Теперь гуляем по Рынку Ведьм в поисках сувениров.

Через три часа мы уже в воздухе. По обоюдному согласию решили не отклоняться от намеченного Михаилом маршрута. Потому летим в Каракас. Самолет покидаем под аккампонимент дождя. Ловим такси и просим отвезти в приличный отель. Завтра утром идем в российское посольство, а сегодня отдыхаем.

Под дождем гулять совсем не хочется, поэтому ужинаем в ресторане при отеле. Возвращаемся в номер в самом приподнятом настроении, которое тут же падает до нуля при виде гостя, нагло расположившегося в одном из кресел.

– Быстро бегаете, товарищи, еле догнал!

Улыбка на лице и пистолет с глушителем в руке – Макар в своем репертуаре. Очень хочется съездить по этой счастливой физиономии, несмотря на оружие. Пока смакую эту мысль, в номере гаснет свет. Кто-то меня толкает, и я падаю на устланный ковром пол. Тихий хлопок. Видимо, Макар успевает нажать на курок. Дальше возня и сдавленный крик. Загорается свет. Лежу на полу, рядом Светлана. Оба целы. Макар все в том же кресле, но уже без пистолета. Все еще улыбается, гад, правда, не так жизнерадостно. Да и какое веселье, когда тебя держат за руки два здоровенных амбала. Слышу над головой знакомый голос:

– Хорош лежать, вставайте!

Тупо смотрю на улыбающегося Михаила. Не вижу, но полагаю что у Светланы видок не лучше. Михаил протягивает нам руки и помогает подняться с пола. Что-то командует амбалам. Те вынимают Макара из кресла и тащат к двери.

– Одну минутку!

Преграждаю им путь и отвешиваю "товарищу" смачную оплеуху. У того аж голова дернулась. Наконец-то вижу лицо Макара без улыбки. С наслаждением заглядываю в его ненавидящие глаза и отступаю в сторону. Теперь мы в расчете!

На журнальном столике початая бутылка вина и три стакана. Вокруг столика в мягких креслах вновь объединившаяся троица: я Светлана и Михаил. Он говорит, мы слушаем.

– … После выстрела оглушило так, что вырубился, еще не долетев до земли. Боялся, что добьют. Но они, похоже, даже проверять не стали.

– Еще бы! – воскликнула Светлана. – Ты ведь мозгами полсалона забрызгал.

– И все равно еще много осталось, – довольным голосом произнес Михаил. – После вашего отлета кинулся в диспетчерскую, а там все разгромлено и одни трупы. Пока суд да дело потерял время. Дальше шел только по вашим следам. На уступ высадился, когда там уже все догорало. В вашу гибель не поверил. Обрадовался, когда обнаружил вас в Ла-Пасе. Узнал, что взяли билеты в Каракас и решил дожидаться вас здесь. И, как видите, едва не опоздал.

– По-моему, ты успел вовремя, – успокоила Михаила Светлана. – Ты не знаешь, что Макару от нас было нужно?

– То же, что и Геваре, – пожал плечами Михаил. – Денег.

– Так кто они все-таки, эти марксисты-ленинисты? – спросил я.

– Они давно уже не марксисты, а ленинистами так и вовсе не были, – пробурчал Михаил. Были когда-то анархистами, но постепенно превратились в околореволюционную шантрапу. Последнее время ввязались в одно очень грязное дело, за что их америкосы и почикали.

– Что за дело? – полюбопытствовала Светлана.

– В подробности я не посвящен, – уклонился от ответа Михаил.

– Хрен с ними обоими, – подвел я черту под разговором о Геваре и его подручном. – Поведай нам, что это за фокус с твоей мнимой смертью. Он ведь в тебя боевым стрелял?

– Стрелял боевым и попал куда надо, – похохатывая, ответил Михаил. Посмотрев на наши раздосадованные физиономии, смилостивился: – Ладно. – Михаил двумя руками уцепился за волосы и снял их с головы. – А теперь смотрите. – Михаил, поблескивая лысиной, положил на стол парик, перевернув его обратной стороной. К той части длинных волос, которые прикрывали шею, был прикреплен муляж затылка. – Теперь понятно? Эту штуку мне подарил один мой хороший знакомый мастер по спецэффектам. Когда пуля попадает в муляж, она проходит через специальный слой, гасящий инерцию. Одновременно создается внешний эффект попадания в настоящий затылок.

– А если бы он выстрелил тебе в спину? – спросила Светлана.

– Если бы да кабы. Знаю я эту публику. Они в затылок любят: и надежно, и экономия патронов.

Ушел Михаил только под утро. На прощание сказал:

– Отсыпайтесь. После обеда устрою вам экскурсию по городу, тут есть на что посмотреть, а завтра летим домой.

Москва встречала нас низким небом затянутым свинцовыми тучами. Ветер гонял по летному полю снежные крошки.

– Ну что, дождалась? – спросил я у Светланы. – Об этом ты мечтала?

Ничего не ответила Света, лишь лукаво блеснула глазами…

Книга вторая

"ЛАТИНСКОЕ ТАНГО"

Генерал Сологуб

Первое утро на пенсии. Проснулся по привычке в заданное время, а вставать-то и не обязательно. Лепота! Будь она неладна. Снова заснуть не получается, тогда чего лежать? Встал, пошлепал в ванную. На кухне непривычно тихо. Роза решила: раз мужу не на работу, то и с завтраком можно не торопиться. Чудно?. Уж и не припомню, когда последний раз вставал раньше жены. Мы с некоторых пор спать стали порознь. Как общие интересы спать вместе пропали, так и стали. Благо, жилплощадь позволяет. Принял душ, не спеша побрился, вышел из ванной, а на кухне уже что-то шкворчит. Услышала, значит, боевая подруга, что я на ногах. Пошел целовать в щеку. Пенсия пенсией, а ритуал соблюсти должно.

– Чего вскочил? – спросила жена. – Машина-то, когда должна приехать?

– К половине десятого. – Лешка Збруев, которому я сдал дела, обещал прислать машину, чтобы отставной генерал смог забрать из кабинета личные вещи. Осуществить, так сказать, прощальный – слово-то какое гадкое – визит.

– А сейчас едва перевалило за семь. Мог бы еще часок поваляться.

– Да я не специально. Просто глаза сами открылись, а мять попусту простынь, ты знаешь, я не привык.