Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

«И сказал Господь Моисею: вот, Я приду к тебе в гус­том облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда <…> И сказал Господь Моисею: пойди к народу,

note 9

и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои, чтоб быть гото­вым к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай».

(Исх. 19:9-11)

Финикийская мифология пока не может представить каких-либо значительных сведений о боге Йево-Йаву, поэтому есть прямой смысл обратиться к родственным ей преданиям Древней Руси. В древнерусской язычес­кой традиции Явь — светлая сила, управляющая миром, одновременно — сам этот светлый мир, «белый свет». Она противостоит Нави, то есть He-Яви. Русское слово «правь», имеющее так много значений в нашем языке, можно выводить из словосочетания «перво-явь». В та­ком прочтении правь — это первочистота, первоисточ­ник, первичный (божественный) свет. «Книга Велеса» говорит о триединстве понятий Яви, Нави и Прави:

«Напрасно забываем мы доблесть прошедших вре­мен и идем неведомо куда. И так мы смотрим назад и говорим, будто бы мы стыдимся познать обе стороны Прави и Нави и свой путь ведать и понимать.

И вот Дажьбог сотворил нам это и то, что свет зари нам сияет, ибо в той бездне повесил Дажьбог землю нашу, дабы она была удержана. И так души пращуров сияют нам зорями из Ирия (Рая. —А А)…

Но греки нападают на Русь и творят злое во имя их богов. Мы же сами не ведаем уже куда бежать и что де­лать. Ибо что положено Дажьбогом в Прави, нам неве­домо.

А поскольку битва эта протекает в Яви, которая тво­рит жизнь нашу, то если мы отойдем — будет смерть. Явь — это текущее, то, что сотворено Правью (Перво-явью. — А А). Навь же — после нее, и до нее есть Навь. А в Прави есть Явь.

Поучились мы древней мудрости, вверглись душа­ми нашими в это. И вот это наше, так как это идет от богов, которые на конях творят божьей силою. Это мы узрели в себе, и это дано как дар богов, и это требуется нам, ибо делать это — значит следовать Прави».

Академические круги считают «Книгу Велеса» под­делкой (впрочем, долгое время точно в таком же по­ложении пребывало и «Слово о полку Игореве»), но в данном случае для нас важно подчеркнуть глубокую укорененность всех этих понятий в древнерусскую, а если шире, то и в мировую культуру! Так, в греческом языке приставка «ев» значит «хорошо», «хорошее», при прилагательных и наречиях она часто используется для усиления значения. Некоторые собственные име­на образованы путем ее присоединения к основному (смысловому) слову — например, Евгений, Евдокия. Но эта приставка не греческого, а древнерусского про­исхождения! Точно так же и весь католический мир, произнося молитву «Аве Мария», поминает древнерус­скую Явь. Кстати, фугбольные болельщики итальянс­кого «Ювентуса» называют свою команду сокращенно «Юве» — «старая синьора», хотя такой перевод никак не объяснишь словами исконно латинского словаря.

В своей работе «Древние росы: мифологические па­раллели и пути миграций» автор предположил, что имя Афродита представляет словосочетание «Явь-Родита», означающее «родительница яви». Явь — это реаль­ная действительность, сущий мир, природа, наконец. Другими словами, в нашем прочтении Афродита вы­ступает прародительницей мира. Это идеальное объ­яснение сути ее образа. Что же касается лингвистики, то переход буквы «я» =«йа» в одиночную «а» и звонкой «в» в глухую «ф» совершенно естественен при заимс­твовании. Другое дело, что мы объясняем имя богини на основе русского языка. Но ведь предки русских — арии и праславяне — уже с IV тыс. до н. э. захаживали и обживали эти края! Можно не сомневаться, что на протяжении всего времени, пока лингвисты расшиф­ровывают имя богини, а оно исчисляется уже веками, были перепробованы все возможные языки и словосо­четания. Все, кроме древнерусских! Просто удивитель­но, как уже несколько поколений уважаемых ученых проходят мимо совершенно очевидных вещей!

Кто из нас не знает библейской легенды о первой женщине на земле по имени Ева? Академическая тради­ция возводит его к древнееврейскому слову «хавва» — «жизнь», но не проще ли считать его первоосновой русское слово «явь»? Ведь удвоенное «в» в еврейском слове — признак заимствования! Аналогично и имя одного из сыновей Ноя Яфета (Иафета), считающего­ся, по традиции, прародителем всех индоевропейских народов, можно переводить как потомка Яви-Евы.

Главный враг и истребитель ханаанейского народа носит имя Иисус Навин. Это, так сказать, псевдоним еврейского героя. Изначально его звали Осия, сын На­вин (Чис. 13:9). О самом Навине, отце Осии-Иисуса, Библия не дает никакой информации. Так не соотно­сится ли имя «Навин» со славянской Навью — богиней потустороннего мира? Ведь именно смерть нес Иисус Навин народам Ханаана, к тому же среди местных пле­мен были и иевуссеи — народ, особо почитавший Явь (Йево, Йаву). А их противника, как говорится, сам Бог велел называть Не-Явин, или Навин.

Евреи записали и сохранили тексты, которые соста­вили Библию. Но в этой Великой Книге присутствуют и образы, рожденные индоевропейцами, в том числе и ариями, предками русских! К примеру, нелепейшая си­туация сложилась с именем Иван, которое ученые-лин­гвисты выводят из древнееврейского языка. А как же наш знаменитый сказочный герой? Большинство на­ших соотечественников относится к нему предельно иронично и даже уничижительно. Прозвище «дурак» выставляется ими в качестве визитной карточки героя. Между тем действительный смысл этого мифологичес­кого персонажа намного глубже и интереснее.

Иван — «первочеловек», основатель культурной традиции, демиург в том смысле, что совершенные им деяния как бы приравниваются по значению к космо­логическим актам, непосредственно продолжают их на человеческом уровне. Память об Иване как русском боге хранят сказки об Иване коровьем сыне и Иване Быковиче. Эти «сказочные богатыри, изумляющие нас громадными силами и размерами, воплощают в своих человеческих образах грозовые явления природы; от­того они растут не по дням, не по часам, а по минутам — так же быстро, как быстро надвигаются на небо громо­вые тучи и вздымаются вихри. Быстрота полета бурной дожденосной тучи заставила фантазию сравнивать ее с легконогим конем, проливаемые ею потоки дождя повели к сближению тучи с дойною коровою… Поэто­му Буря-богатырь, коровьин сын, есть, собственно, сын тучи, то есть молния или божество грома — славянс­кий Перун, скандинавский Тор: понятно, что удары его должны быть страшны и неотразимы. Перун (Тор) вел постоянную борьбу с великанами-тучами, разбивал их своею боевою палицей и меткими стрелами; точно то же свидетельствует сказка об Иване, коровьем сыне, заставляя его побивать многоглавых, сыплющих искры огненных змеев» (Афанасьев А Н. Поэтические воззре­ния славян на природу). Иван — главный (!) персонаж русского сказочного фольклора, и это не случайное совпадение. Он — один из наших первобогов.

Современная традиция выводит имя Иван от еврей­ского Иоханан («бог смилостивился») и датирует его восприятие русскими временем проникновения хрис­тианства в Европу. Но миф о Буре-богатыре, боге-громовнике Иване возник, когда евреи еще не пришли в Палестину, а предки русских (арии) поминали Ивана в своих песнях в купальскую ночь задолго до Рождества Христова. Сама Библия называет Иавана сыном Иафета, прародителя русских и славян, но не Сима, отца се­митов. Иван — древний бог русского народа, это родо­вое имя русских, и не подлежит сомнению, что евреи заимствовали его у русских, а не наоборот.

Иван-день, Иванов день, Иван Купала — известнейший славянский праздник. Обычно его название связывается с именем Иоанна Крестителя, предшественника Хрис­та, рождество которого в отличие от Рождества Иисуса Христа пришлось не на пору зимнего, а на время летнего солнцестояния. По сути же, это глубоко языческий праз­дник, время, связанное с коренным переломом кален­даря. Иван-день обозначает наступление благодатного времени, соотносится с расцветом всех сил природы. Обрядность праздника красноречиво говорит об этом: на Ивана старались ходить в лес за черникой, собирали лечебные травы. Все, что делалось в этот день, свидетель­ствует о магической силе Ивана-праздника. Обязательно топили баню и парились для здоровья, ходили на речку мыть квашню и подойники, чтобы жить богаче. Девуш­ки, как и в зимнее Рождество, гадали о своем суженом: клали, например, под подушку ржаной колос или пау­ка-мизгиря, чтоб увидеть во сне будущего мужа. Главный персонаж праздника — Иван, скорее всего, воплощение «незакатного» дня, солнца, почти не уходящего в эти дни с неба. В самых разных местах России говорят, что на Ивана солнце «танцует»: оно действительно как бы под­рагивает. В дни Ивана ночи почти совсем нет, и в язы­ческом сознании это как бы дни первоначала всего и вся. Все буйство природное стоит за именем Ивана.