Сыскное управление - Анна Коэн

– Всенепременно, – продолжал мироточить полицмейстер. – В таком случае, прекраснейшая Павлина Павловна, не соизволите ли вы посвятить наших юных геммов в подробности вашей проблемы, так сказать?

– Соизволю, – отрезала прекраснейшая. – Итак, слушайте. В третий раз повторять уж не стану. Меня грабят! – Ее лицо вдруг исказилось, ноздри побелели и раздулись. – Самым… безобразным образом! Мои хранилища, вернее. Я несу огромные убытки, денежные и, что самое чудовищное, репутационные!..

– Госпожа Зимецка держит ряд защищенных хранилищ для денежных средств и семейных драгоценностей, – быстро пояснил полицмейстер, пока посетительница пыталась взять себя в руки.

В этот момент зашевелились ранее незаметные спутники дамы – двое господ среднего возраста, богато одетых и самого благородного вида, но на их лицах застыло самое что ни на есть раболепное выражение. Один замахал на Павлину Павловну веером, другой протянул флакончик нюхательной соли.

– Прочь, – шикнула на них дама. – Как выяснилось, недостаточно защищенных. Грабители умудрились обойти и замки, и охрану, и установленные ваятелями ловушки. Три тысячи золотом заплатила! О, я еще сдеру с них неустойку.

– Уже занимаюсь этим, – угодливо отозвался один из господ.

– Хорошо, – тряхнула головой госпожа Зимецка. – Итак, грабители проникают напрямик в подземные отсеки хранилищ, где содержатся наиболее ценные ячейки. Никаких следов, кроме отверстий в кладке. Отверстия небольшие, не пролезть и ребенку, разве что совсем несмышленому. Но я просто не могу в это поверить. А однажды посреди разграбленной комнаты остался зонт.

– Зонт? – переспросила Диана.

– Да, дамский кружевной зонт. Вам это о чем-то говорит? – тут же оживилась Павлина Павловна, но Диана только развела руками и снова уставилась в потолок. – Неважно. Остальное вам предстоит выяснить. Я предоставлю для ознакомления отчет моей службы безопасности и, разумеется, допуск на нижние ярусы для проведения расследования. Следующего случая просто не должно произойти. Это ясно? – железным тоном осведомилась она.

– Конечно-конечно, они все поняли, – снова засуетился Петр Архипыч. – Они вообще понятливые. А как же особое условие, о котором вы соизволили упомянуть ранее?

Зимецка ухмыльнулась:

– Разумеется. Ничто так не способствует решению проблем, как золото. Служивые, – приподняла она подбородок, – если справитесь за три дня, получите вознаграждение. Весомое и звонкое.

Челюсть Илая устремилась к полу, Норма стиснула кулаки, Диана вскинула бровь. Один Лес не сдержался:

– Так это ж взятка! Нам по Уставу…

– Оставьте себе свой Устав, – взмахом руки оборвала его Зимецка. – Я умею вести дела. Как меценат пожертвую деньги на нужды сыскного управления Вотры, а господин полицмейстер выпишет вам премии. Так что успокойтесь, юноша, от вас уже пар поднимается. Какие они у вас… нравные, – это уже Петру Архипычу.

– Высоконравственные, – солидно пояснил тот.

– Вот и славно, – подвела черту Павлина Павловна. – Запомните: три дня.

Затем поднялась, попрощалась и удалилась, громко стуча каблуками о деревянные полы управления. Ее свита торопилась, то открывая перед ней двери, то придерживая край плаща из драгоценной ткани.

Петр Архипыч проводил посетительницу взглядом, а после обессилено упал на стул и жестом велел закрыть поплотнее двери кабинета.

– Серафимы, ну и баба… То есть, прошу прощения, дама. Шутка ли? Свой банк, хранилища эти, одних мануфактур только штук шесть! Да вы на подкладках своих мундиров гляньте – там ее фамилия. Да даже на самоваре, который я, прости свет, вам припер, и на том чеканка стоит! Всюду железная вдовушка пролезет… Так, – встрепенулся он, – нечего вам рассиживаться. Вот вам отчет охраны, вот вам адрес. Ноги в руки и вперед!

«Ноги в руки» – приказ более чем однозначный, так что геммы дружно выкатились вон.

Пока все отряхивались от смешанных впечатлений, Диана вдруг задумчиво протянула:

– Это ж какие у нее сапожищи, чтобы так при ходьбе стучать?

– Три дня, ну! Три дня – и поедим нормально! – не находил себе места Илай.

Норма досадливо закатила глаза.

– Во-первых, с чего ты взял, что мы уложимся в срок? Конечно, отказаться мы не можем, служба есть служба, но три! Что угодно может пойти не так.

Четверо вышли на улицу. Подмораживало, как всегда накануне зимнего солнцестояния. Мороз кусал за щеки и носы, забирался под шерстяные плащи. Ежели ты пеший – терпи его зубы, знай пошевеливайся. Одному только Лесу холод был нипочем, и плащ свой он носил нараспашку.

– А во-вторых? – напомнила внимательная к деталям Диана.

– А во-вторых, поручение Рахель никуда ведь не делось. Катерина Дубравина по-прежнему неизвестно где, а зацепок у нас так и не прибавилось. Как скоро Внутренняя Церковь снова призовет нас к ответу?

– Но ведь премия! – простонал Илай.

– Ее еще заслужить надо!

Лес потянулся до хруста и зверски зевнул.

– Вот что я вам скажу, – начал он, – правы тут все, но в посольстве еще не факт, что ответят, только время потеряем. Все равно надо искать уж в другом месте. Или другим методом, – таинственно ухмыльнулся Боец. – А три дня? Да это тьфу, хоть попробовать мы можем. Посмотрим, что там да как, а там и решим, как силы разделить. Рахель все равно нас не убьет.

– Я бы не была так уверена, – процедила Норма.

Беззаботность братьев ее раздражала. А еще раздражало то, что она одна прикладывала такие усилия, высчитывая последние медяки так, чтобы хватало на самую простую еду, а они только кривились да искали решение попроще. И что они сделают с премией, если, конечно, ее получат? Прокутят! А время меж тем идет…

До хранилища «железной вдовушки» Павлины Павловны от Малой Присутственной было рукой подать, так что пошли пешком.

– Ты что-то там говорил про новые методы? – не упустила Диана.

– Ага, – расплылся в улыбке Лес. – Я там с Егоркой поболтал, дал ему кой-какие ориентиры… Пусть послушает по темным углам, может, узнает чего…

Илай встал как вкопанный.

– Ты что это, тайны разглашать вздумал? – глухо переспросил он. Лицо Янтаря потемнело. – Детали расследования Внутренней Церкви? Смерти нашей хочешь или чего похуже?

Лес оглушительно фыркнул:

– Ой, брось. Что у меня, головы нет? Никаких деталей, даже без вопросов. Просто послушать, не сболтнет ли кто об иностранке из Алласа, некой Адель.

– А, ну тогда ладно, – легко согласился Илай.

Норма спрятала лицо в ладонях и прошептала:

– Два болвана.

С Малой Присутственной они вышли на Локотки – широкую торговую улицу, больше напоминавшую площадь. Бело-серый день взорвался красками, будто огненная шутиха: площадь украсили сотни, нет, даже тысячи разноцветных флажков, в центре городили помост для лицедеев, а каждый четвертый лоточник предлагал купить разукрашенные маски из глины и мешковины – и те и другие на диво безобразные, но глиняные продавались по двадцать медяков,