Магия Парижа - Барбара Картленд

У кровати горела свеча, и в ее колеблющемся свете он увидел, что грохот вызван сквозняком из открытого окна.

Порыв ветра взметнул занавеску, и та опрокинула горшок с цветком, стоящий рядом на столике.

Занавески по-прежнему раздувались, но герцог был совершенно уверен, что за ними никого нет. Однако Ева пришла в такой ужас, что вся дрожала.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал герцог.

— Это он… это он! — прошептала девушка. — Спасите… спасите меня еще раз, — и она умоляюще посмотрела на англичанина.

Впервые в жизни герцог видел настолько испуганное создание.

— Л спасу вас, моя дорогая, — сказал он, привлекая к себе Еву.

Его губы коснулись ее губ.

В первую секунду девушка оробела. Она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Но когда герцог завладел ее губами, страх оставил Еву, и ему на смену пришло что-то невероятно чудесное.

Поначалу герцог целовал девушку очень нежно, словно боялся еще больше испугать. Но затем, когда он ощутил мягкость и невинность ее губ, его губы стали более требовательными, более настойчивыми, и в это мгновение для Евы словно открылись Небеса.

Девушке чудилось, что она парит в снопе лунного света, возносится с ним к самим звездам и кружится в их хороводе, а лунный свет, проникая сквозь тело, струится от ее сердца к губам, затопляя всю ее невыразимым восторгом.

Когда герцог поднял голову, Ева вздохнула, потому что теряла его.

Но девушка была настолько переполнена тем удивительным восторгом, что не посмела ничего сказать, а только спрятала лицо на его груди.

— Теперь ты совсем, совсем в безопасности, моя драгоценная, — проговорил англичанин немного нетвердым голосом. — И я никому не позволю обидеть тебя!

— Я… я люблю… вас, — прошептала Ева, поднимая к нему глаза.

В ее голосе снова слышалась та восхищенная нотка, а лицо светилось таким одухотворенным восторгом, какого герцог никогда еще не видел.

— И я люблю тебя, — ответил он, — давно люблю.

— Давно?

— С тех пор, как впервые увидел тебя, но я думал, что ты принадлежишь моему брату.

— А я… думала, что вы… не одобряете… меня, — прошептала девушка.

— Я не одобрял твой брак с Чарльзом, потому что сам хотел жениться на тебе!

Он крепко обнял Еву.

— Как ты могла так мучить меня, моя дорогая, позволяя мне думать, что будешь моей невесткой, когда я хотел видеть тебя своей женой?

Девушка слабо ахнула, но для герцога это трогательное восклицание прозвучало как песня ангелов.

Потом она спросила едва слышным шепотом:

— Бы… вы… просите меня… выйти за вас замуж?

Герцог улыбнулся.

— Как же еще я смогу заботиться о тебе и защищать тебя? Ты слишком красива, чтобы оставлять тебя одну хоть на минуту!

— Я люблю вас… я люблю вас… всем своим существом! Но… я не знала, что это… любовь.

— Я научу тебя любви, а если кто-то другой попытается это сделать — я его убью!

Ева с обожанием посмотрела на герцога, и он сказал:

— Я не собирался говорить тебе о моих чувствах, пока не отвезу тебя обратно в Англию, и мы не узнаем друг друга получше.

— Теперь я… понимаю, почему вы… хотели, чтобы я… вернулась домой, — прошептала девушка.

— То была главная причина. Но и мои замечания о войне и о том, что значит быть француженкой, остаются в силе.

— Я хочу… быть англичанкой… и я… хочу быть… с вами! — страстно воскликнула Ева.

— Так и будет, — пообещал герцог, — и если, моя дорогая, ты достаточно меня любишь, мы можем пожениться еще до возвращения в Англию.

— Я так… сильно вас люблю, что… хочу… выйти за вас сейчас… немедленно… сию же минуту! — вскричала девушка.

Герцог засмеялся.

— Это было бы затруднительно, но я постараюсь устроить нам венчание на завтра или послезавтра.

Ева прижалась к нему.

— Бы… совсем-совсем уверены… что хотите жениться на мне?

— До встречи с тобой у меня ни разу не возникало желания жениться, — признался герцог. — Все думают, что я — убежденный холостяк.

Помолчав, девушка спросила:

— А вдруг… когда мы… поженимся… вы разочаруетесь… и решите, что… ошиблись?

Герцог улыбнулся.

— Ты — все, что я мечтал видеть в своей жене. Я люблю и обожаю в тебе все. И хочу знать о тебе как можно больше.

Ева торжественно посмотрела на него.

— Бы обещаете… научить меня… всему тому, что вы… хотите от меня?

— Обещаю, — сказал герцог, — но, главное, будь такой, какая ты есть.

Девушка снова спрятала лицо на его груди.

— Мне… так стыдно теперь, что я… лгала.

Но герцог знал, что она попала в беду не потому, что солгала, а потому, что связалась с Леонидой Лебланк.

С другой стороны, если бы Ева не пошла к куртизанке за отцовской запонкой, он бы никогда не встретил ее.

— Пути Господни неисповедимы, моя драгоценная. Мы нашли друг друга, и это все, что мы должны помнить, и отныне мы будем очень-очень счастливы.

— А ваша семья не… возмутится, что вы женились на такой… незначительной девушке, как я?

— Я думаю, многие из них встречали твоего отца и были очарованы им, как, впрочем, и все, кто его знал.

— Мне так… приятно слышать это… от вас, — призналась Ева. — Может, я тоже сумею… очаровать их?

— Конечно, сумеешь, — заверил ее герцог, — ты очаруешь их точно так же, как очаровала меня.

И его губы снова прильнули к ее губам.

Теперь девушка плыла по радуге в Небеса, о существовании которых она даже не подозревала.

«Это Небеса Любви», — подумала Ева.

Ее охватил неземной восторг, и чудо его было так велико, что, казалось, сердце девушки сейчас не выдержит и разорвется у нее в груди.

Наконец герцог промолвил:

— Я хочу остаться здесь, моя дорогая, целовать тебя и говорить, какая ты удивительная, но тебе пора спать.

Переполненная счастьем, Ева забыла свой страх, что маркиз прячется где-то здесь.

Но теперь она снова огляделась по сторонам, и герцог сказал:

— Давай только закончим проверку. Зажги свечи, а я пока закрою окна.

Девушка взяла подсвечник и зажгла несколько свечей. От их света комната стала уютной и теплой.

Прежде чем закрыть окно, герцог выглянул наружу и с удовлетворением увидел, что стена дома отвесно уходит в маленький сад. Никто не смог бы залезть по ней без очень длинной приставной лестницы.

Ничего не сказав Еве, герцог задернул занавески и поднял горшок, валяющийся на полу.

Затем он снова взял девушку за руку и вывел ее в коридор.

Они осмотрели две оставшиеся спальни, поменьше той, в которой спала Ева.

В них никого не было.

Закончив с проверкой, герцог запер двери снаружи и дал Еве ключи.

— Теперь ты должна запереться изнутри, а я скажу твоему слуге, что до моего прихода никому — абсолютно никому — не разрешается входить в дом.