Преследуемый (ЛП) - Кевин Хирн

— На шлеме ухватиться не за что. Я могу докатить его носом туда.

— Сойдет, — ответил я. Когда я нагнулся, чтобы подобрать Бреса, а Оберон начал игру в футбол, отрубленной головой, черная ворона приземлилась рядом с домом вдовы. Бросила взгляд на резню вокруг и сердито повернулась ко мне.

— Да знаю, — прошептал резко. — Я в полной жопе. На заднем дворе можно будет нормально поговорить, я все равно туда его тащу.

Ворона бросила еще один злой взгляд и, взмахнув крыльями, направилась за дом.

Я перетащил Бреса с улицы и с трудом взвалил на себе на плечо. Кровь стала стекать на заднюю часть рубашки — придется сжечь всю одежду.

Когда я, наконец, дотащился до заднего двора, Морриган уже приняла человеческий облик и, уперев руки в бедра, поджидала меня. Глаза горели в ночи. Беседа будет не из приятных.

— Наш договор, по которому ты обретаешь бессмертие, не подразумевал, что теперь ты можешь убивать детей из племени Даны, — прорычала она.

— И защищаться от них он тоже не подразумевал? — спросил я. — Он пытался разрубить меня пополам, создав свою копию, Морриган. Если бы не мой амулет, я бы и не заметил, как его меч прошел сквозь меня.

— Но выжил бы, — подчеркнула Морриган.

— Ага, и в каком состоянии оказался бы? Прости, что не хочу проверять, сколько и какую боль могу вынести, — сказал я, бесцеремонно скидывая тело Бреса на газон.

— Расскажи мне, что именно он тебе сказал. Все до единого слова.

Пока я старался пересказать все, что помню, она наблюдала за мной с каменным лицом, только глаза разъяренно горели. Но к концу рассказа, когда я дошел до той части, где использовал невидимость Оберона, чтобы обмануть и прикончить Бреса, практически померкли.

— Что ж, это было непростительное высокомерие с его стороны. Он заслужил такую глупую смерть, — сказала она. — А эти ужасные доспехи! — но затем перевела взгляд на отрубленную голову, валяющуюся в стороне. — Когда об этом узнает Бритт, она заставит принести ей тебя примерно в таком же виде. А мне придется отказать ей. Ты хоть представляешь себе, что она сделает?!!

— Я прошу прощения, Морриган. Может, если ты расскажешь ей, как все было на самом деле, она не будет требовать кровь за кровь. Сама представь: из всех в племени богини Даны он погиб самой глупой смертью. И почему выполнял поручение Энгуса? Требовать смертного приговора за такого, как он, просто смешно.

Ее глаза погасли почти совсем, пока она обдумывала мои слова.

— Хмм... Да, в этом есть смысл. Пожалуй, даже удастся избежать конфликта, если как следует преподнести это, — она еще раз взглянула на тело Бреса и отдельно лежащую у ног Оберона голову. — Оставь тело, я позабочусь о нем.

Я был только рад этому.

— Благодарю, Морриган. Если ты не против, я пойду, смою кровь с улицы.

— Да, можешь идти, — она рассеянно махнула рукой, не спуская глаз с Бреса, и я ушел, пока она не передумала. И еще, мне совсем не хотелось видеть, каким образом его тело окажется в земле.

Я схватил садовый шланг, прикрепленный к воротам дома, и включил его на полную мощность. Вдова вышла со стаканом лимонада для меня и свежим стаканом виски для себя, удивившись, увидев меня так скоро.

— Ты уже сжег того сукиного сына? — спросила она.

— Нет еще, — ответил я, пытаясь скрыть удивления от обилия нецензурных слов в лексиконе вдовы, которые успел услышать за сегодня. — Решил сначала смыть кровь с улицы.

— Ну, хорошо, тогда я оставлю тебя, — сказала она, передав мне стакан и заботливо похлопав по плечу. — Мне уже давным-давно пора спать.

— Спокойной ночи, миссис МакДонагх.

Она немного задержалась перед входом в дом, пытаясь впотьмах нащупать дверную ручку.

— Ты хороший парень, Аттикус. Подстригаешь газон, убиваешь проклятых британцев, шастающих у моего дома.

— Не берите в голову, — сказал я. — Я только прошу вас никому не рассказывать об этом, хорошо?

— Конечно-конечно, — сказала она, наконец, найдя ручку и открыв дверь. — Спокойной ночи.

Когда вдова закрыла дверь, Оберон сказал.

— Знаешь, по-моему, это телевидение виновато, что она уже не реагирует на убийство.

— Телевидение или жизнь в Северной Ирландии во время Конфликта, — ответил я.

— А почему он начался, этот Конфликт?

— Это была борьба за свободу. Религию. Власть. Все как обычно. Можешь постоять на стороже, пока я смываю кровь?

— Без проблем.

Сначала я достал Фрагарах, чтобы смыть лезвие, потом направил шланг на асфальт, чтобы убрать наиболее заметные следы. Я почти закончил, когда услышал обеспокоенный голос Оберона у себя в голове.

— Эй, помнишь, ты сказал предупредить, если услышу чьи-то шаги. Я услышал топот сотен ног. И, кажется, они бегут сюда.

Глава 10

— Пора домой! — сказал я, бросил шланг и помчался обратно к дому, чтобы выключить воду. Потом вскочил на мотоцикл и сказал Оберону, чтобы бежал, что есть сил. Пришлось уйти из дома вдовы или она может стать случайной жертвой.

— Ты знаешь, кто идет за нами? — спросил Оберон. Его длинные лапы едва касались земли, когда он бежал, пытаясь не отставать.

— Фир Болгз, — мысленно ответил я, чтобы не терять концентрацию на дороге.

— Кажется, они догоняют. Теперь перешли на бег.

— Значит, заметили нас. Не оглядывайся, просто продолжай бежать. И слушай меня внимательно: эти парни вооружены копьями. Ты не сможешь их увидеть, но поверь, они у них будут. А они, в свою очередь, не смогут увидеть тебя. Если придется защищаться, кусай их за левую ногу, чуть выше щиколотки.

— Ахиллесово сухожилие? Я помню.

— Молодчина. Но кусать будешь за икры. Эти ребята намного больше, чем выглядят. Где у обычного человека расположены икры, там и будут Ахиллесовы сухожилия у этих гигантов. Кусай только один раз и сразу отбегай. Не хочу, чтобы кто-то из них упал на тебя или задел копьем.

— А если на них броня?

— Они ее не носят. Что бы ты ни увидел — это иллюзия. Большинство будет без обуви — их кожа намного грубей.

Я рискнул посмотреть назад, когда поворачивал на Рузвельт Стрит. Обычным зрением в свете уличных фонарей я рассмотрел девятерых громил на Харли-Девидсонах, которые гнались за мной, словно я посмел опрокинуть их «железных коней» у входа в бар. А вот «фей-радар» показал девять Фир Болгз, почти голых, если не считать набедренных повязок и боевой раскраски. В правой руке у них были копья, а в левой — деревянные щиты. И все они злобно ухмылялись, зная, что мне от них не оторваться.

Когда я добрался до дома, сразу повернул на газон и спрыгнул с мотоцикла, который с грохотом въехал в забор и заглох. С крыльца сразу же посыпались проклятия, и я вытащил Фрагарах из ножен, удивившись, кто мог поджидать меня там.