Галки - Кен Фоллет

Искра оказалась в большой комнате с занавешенными окнами. У задней стены стояла рулетка. Компания мужчин играла в карты за большим круглым столом. В углу находился бар. Это был подпольный игорный дом.

Мишель любил от случая к случаю поиграть здесь в покер. Сама Искра не играла, но иногда садилась за стол и наблюдала за игроками. Тут было удобно прятаться от гестапо, и Искра надеялась, что, возможно, застанет здесь Мишеля.

Она направилась к бару и села на табурет. Барменша, женщина средних лет с подведенными ярко-красной помадой губами, была Иветтой Режи, женой Александра.

– Ищу Мишеля, – сказала ей Искра.

– Он не заглядывал уже с неделю.

Искра заказала шотландского виски.

– Посижу подожду – вдруг появится.

Дитер был в отчаянии. Искра не попалась в поставленный им капкан. Она находилась где-то в Реймсе, но где именно – этого он не мог выяснить. За домом Мишеля и квартирой Жильберты было установлено наблюдение, однако Искра слишком хитра, чтобы дать себя застукать обычным гестаповским топтунам. Ее увеличенные фотографии были расклеены по всему городу, но она наверняка успела изменить внешность. Ей каждый раз удавалось его провести.

Тут требовался гениальный план. И Дитер такой придумал.

Он остановился на обочине в центре города, не слезая с велосипеда. На нем были берет, защитные очки, грубый хлопчатобумажный свитер. Брюки заправлены в носки. Его вид не мог возбудить подозрений.

Дитер бросил взгляд на часы и стал вглядываться в западный конец улицы, высматривая черный «ситроен». Тот должен был появиться с минуты на минуту.

На противоположной стороне улицы стоял, хрипло урча, старенький «пежо». За рулем сидел Ганс – он тоже переоделся и выглядел как обычный француз: темные очки, кепка, потертый костюм, стоптанные ботинки.

Дитер не имел и малейшего представления, сработает его план или нет, но время поджимало. Ночью со вторника будет полнолуние. Он был уверен, что союзники вот-вот начнут высадку. Чтобы захватить Искру, можно было поставить на кон последнее.

Но победа в войне отступила в его мыслях на второй план. Искра Кларэ разрушила его жизнь и убила Стефани. Он должен был схватить Искру и доставить в подвал замка. Там-то уж он сполна упьется местью.

Но для этого ее еще надо найти.

На улице появился черный «ситроен», в каких перевозят заключенных. В машине ехали четверо. Дитер узнал красивое лицо Мишеля – тот сидел сзади под охраной гестаповца. Именно эту машину и дожидался Дитер. Теперь он был рад, что не приказал тогда пытать Мишеля: в противном случае на плане можно было бы сразу поставить крест.

Когда «ситроен» поравнялся с Дитером, старый «пежо» рванул с обочины и лоб в лоб столкнулся с «ситроеном».

Лязгнул покореженный металл, со звоном посыпались стекла. Двое сидевших впереди гестаповцев выскочили из «ситроена» и принялись костерить Ганса на дурном французском. Они, видимо, не заметили, что их товарищ на заднем сиденье, судя по всему, потерял сознание, ударившись головой. Сейчас все решится, подумал Дитер, от напряжения кусая губы. Заглотит Мишель наживку или нет? Несколько секунд показались Дитеру вечностью.

Наконец Мишель перегнулся через переднее сиденье, нащупал связанными руками ручку дверцы, толкнул спинку сиденья и выбрался из машины. Посмотрел на гестаповцев – те стояли к нему спиной, продолжая ругаться с Гансом. Мишель повернулся и быстрым шагом пошел прочь.

От радости сердце у Дитера чуть не выпрыгнуло из груди. План срабатывал! Он медленно поехал за Мишелем на велосипеде, Ганс пошел следом.

Мишель свернул за угол. Он прихрамывал – сказывалось пулевое ранение, – но шел быстро, опустив перед собой связанные руки, так чтобы они не слишком привлекали внимание.

К удивлению Дитера, Мишель направился к своему дому. Странно. Не мог же он не догадываться, что за домом следят. Однако вошел он не к себе, а в бар напротив.

Дитер прислонил велосипед к стене соседнего дома, где раньше была лавка и все еще висела выцветшая вывеска «Колбасная». Выждав несколько минут, он понял, что Мишель решил посидеть в баре, и вошел, рассчитывая на то, что защитные очки и берет сделали его неузнаваемым.

Мишеля в баре не было. От удивления Дитер даже растерялся.

– Что закажем? – спросил бармен.

– Пиво, – ответил Дитер. – Бочковое.

– Будет сделано.

– Где у вас туалет? – спросил Дитер.

Бармен показал на дверь в углу. Дитер вошел. Ни в мужском, ни в женском туалете Мишеля не было. Дитер открыл дверцу, как ему показалось, стенного шкафа. За ней обнаружилась лестница. Он поднялся. Наверху была массивная дверь с глазком. Дитер постучался, но ему не ответили. Он был уверен, что по другую сторону двери кто-то разглядывает его в глазок. Поэтому он сделал вид, что шел в туалет и просто открыл не ту дверь.

Он спустился и отнес свою кружку за столик. Пиво было безвкусным, но он заставил себя допить и только затем ушел.

– У них наверху комната, куда чужих не пускают. Он там, – сообщил Дитер Гансу. – Сейчас я не хочу его брать, пусть сперва приведет нас к кому-нибудь посерьезнее.

Ганс кивнул – он понимал всю сложность выбора.

– Когда он выйдет, я пойду следом. А вы тут устройте налет, – Дитер кивнул на двух гестаповцев, которые вели наблюдение за домом Мишеля. – Возьмешь их в помощь. Постарайтесь, чтобы все выглядело, как простая облава.

Сидя за стойкой в маленьком домашнем казино, Искра с грехом пополам поддерживала разговор с Иветтой, а сама думала о другом. Если не удастся найти Мишеля, она крепко влипнет. Остальные Галки в соборе, но на ночь их там никто не оставит. К тому же нужна была хоть какая-нибудь машина.

Она допила виски, и тут в дверях показался Мишель.

Искра нежно и в то же время насмешливо разглядывала долговязую фигуру в мятой куртке. Когда он подошел, она с тревогой заметила, что вид у него не блестящий. На лице читались усталость и страх, и выглядел он не на тридцать пять лет, а на все пятьдесят.

Увидев ее, он просто расцвел.

– Искра! Я знал, ты сюда доберешься.

– Я боялась, что тебя схватило гестапо, – сказала она вполголоса.

– Так и было!

Он повернулся спиной к игрокам, чтобы тем не было видно, и показал Искре руки, перехваченные на запястьях прочной веревкой. Она извлекла из ножен за отворотом стилет и незаметно перерезала веревку, он же тем временем рассказал, как ему удалось сбежать.

– Повезло! – закончил Мишель, растирая запястья.

– И, может, слишком, – кивнула Искра. – А если все было подстроено? Ты не мог привести сюда «хвост»?

Предположение, что он может быть таким легковерным, конечно же, показалось Мишелю оскорбительным. Он уверенно возразил:

– Нет. Я, само собой, проверил.

Искру его слова не убедили, но она решила сменить тему.

– Значит, Брайен Стэндиш убит, а трое других в заключении – мадемуазель Лема, Жильберта и доктор Буле.

– Остальные мертвы. Тела убитых при нападении на замок немцы отдали родным. Уцелевших – Гастона, Женевьеву и Бертрана – расстреляли на площади в Сент-Сесили.

Они помолчали. Мишель заказал пива, одним духом осушил половину кружки и вытер губы.

– Как я понимаю, ты вернулась, чтобы еще раз попытаться разделаться с замком?

Она утвердительно кивнула:

– Нам нужно где-то переночевать.

Он подумал.

– В подвале у Жозефа Лаперьера.

Лаперьеру принадлежал завод шампанских вин.

– Он наш?

– Сочувствующий, – криво ухмыльнулся Мишель. – Теперь все стали сочувствующими – со дня на день ждут высадки союзников.

– Прекрасно. Но еще мне завтра понадобится машина.

– Доехать до Сент-Сесили?

– А если уцелеем, то добраться туда, откуда нас заберет самолет.

– Ты понимаешь, что полоса в Шатейе непригодна? Гестаповцы о ней знают. Там меня и взяли.

– Знаю. Самолет сядет на картофельном поле в Лароке.

– У Филиппа Мулье есть фургон, он поставляет немцам мясо.

– Прекрасно. Подгони фургон к погребу в десять утра.

Он коснулся ее щеки:

– Может, проведем ночь вместе?

Искре хотелось сказать ему правду, потому что она ненавидела ложь. Но она нуждалась в его помощи.

– Нет, – ответила она.

– Это из-за Жильберты? – упавшим голосом спросил он.

Она не могла соврать и ответила:

– Из-за нее тоже.

Он долго смотрел на нее и наконец произнес:

– Понятно. – Он допил пиво и слез с табурета: – Лаперьер живет на улице Карьер, за полчаса пешком доберетесь. А я схожу к Мулье и поговорю насчет фургона.

Он поцеловал ее в губы. Поцелуй Мишеля она восприняла, как измену Полу. Закрыв глаза, она терпеливо ждала конца поцелуя.

Мишель заметил ее сдержанность, задумчиво на нее посмотрел и ушел со словами:

– Увидимся в десять.