Зона приема - Владислав Выставной

Но в целом со внутренним ощущением Зоны была большая проблема. Будто что-то изнутри старательно выжирало все навыки и отработанные рефлексы. Да бог с ними, с рефлексами. Кот с ужасом стал ощущать, как это проклятое нечто пожирает его самого – его силы, мысли, эмоции. «Браслеты» помогали все меньше: черные вены проступали под кожей все отчетливее, и в отражении какой-то лужи Кот почти не узнал собственного лица. Уставился на этого измученного, осунувшегося человека с темной сеткой на скулах, провел сухой ладонью по щеке.

– Добраться до Моря… – прошептал он. – Только бы до берега…

Путь был малознакомый, но сравнительно спокойный. Нужно было только обогнуть по западной окраине Старую Стену, обозначавшую границу Зоны до Сдвига. За Стеной оставался Бердск, на который пришелся первый удар Посещения или Вторжения, как считала Марта. Можно, конечно, решить, что с внешней стороны Стены безопаснее. Ну да, многие так думали – и где они теперь? Зона может прихлопнуть тебя в своем самом безопасном месте. Потому что безопасных мест здесь попросту нет.

Учитель его, Шаман, говорил: Зона – она как ртуть. Не имеет формы, течет, меняется, но при этом остается металлом – и смертельно ядовитым металлом.

Присев у замшелого камня, чтобы перевести дух, Кот вяло отхлебнул воды из пластиковой бутылки. Эта мерзкая зараза в организме явно прогрессировала, лишая его доброй половины сил. Нужно было двигаться без остановки – но он просто не мог. Привалившись к камню, он на минуту закрыл глаза.

Шаман учил: надо уметь расслабляться. Зона не любит нервных и чересчур напряженных, она словно нарочно устраивает им самые мерзкие испытания. Не зря ведь бандитам так вольготно в Зоне: эти отморозки ничего не боятся – не из-за смелости, а из-за патологического ощущения безнаказанности. А Зоне – ей все равно, бандит ты или священник, она людей по каким-то своим критериям определяет. Впрочем, бандюки здесь дохнут точно так же, как и все остальные, может, чуть в меньшем количестве. А может, просто не доживают до того, чтобы вляпаться в какую-нибудь ловушку: большинство раньше находит пулю, нож или передоз «экзотики».

Кот смотрел на унылый пейзаж через полуприкрытые веки. Чего-то нахлынули воспоминания. Так, говорят, бывает, когда смерть близко. Вот и Шаман почему-то вспомнился. Как бы поступил Шаман в таком случае? Уж точно не стал бы заламывать руки и пузыри пускать. Просто встал бы и пошел дальше. Шаман знал, что человек – это не просто мешок с костями.

Человек – это крохотная верхушка бесконечно громадного айсберга, имя которому – Вселенная. Человек – не особь, человек – часть целого. Возможно, не самая главная часть, как бы этого не хотелось нашей эгоистичной натуре. Но понять все это все равно невозможно, как невозможно представить себе бесконечность. Это надо чувствовать.

Шаман чувствовал. Говорил, что научился этому на Острове.

А значит, нужно встать – и идти, чего бы это ни стоило. Усталости нет, как нет болезни, – это всего лишь слабости, которые человек допускает, как вредные привычки…

– Я в порядке… – прошептал Кот и поднялся.

Надо же – действительно отпустило. Он знал, что это ненадолго: черные нити-вены уже не покидали кожи. Скоро эта сеть окончательно сожрет его – и тогда Остров уже не понадобится.

А потому надо просто отключить все «предохранители», что все еще пытаются заставить его отдыхать и экономить силы, – и двигаться вперед.

К Морю Кот вышел через сутки. И сейчас, стоя на берегу, все еще не мог поверить, что сумел все-таки переступить через самого себя.

Он всегда старательно избегал приближения к водохранилищу. Вблизи от берега его неизменно посещало беспокойство, словно он предчувствовал, что рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу с этим жидким чудовищем.

Вода здесь давно перестала быть водой. В момент Посещения что-то случилось с огромным рукотворным водоемом, превратив его в емкость с вяло колыхающимся «желе» с отливом масляной пленки на поверхности. И ладно если бы вода была просто испорчена пагубным воздействием Зоны. Многие считали эту липкую дрянь не чем иным, как мыслящей субстанцией. Вроде живого океана из фильма «Солярис». В Институте эту версию официально не поддерживали, но и не отрицали напрочь. Не хватало данных. Хотя бы потому, что исследования Моря были сопряжены как с техническими, как и с этическими трудностями. Существовало даже целое неформальное движение за запрет исследования Моря, в котором безумные «гринписовцы» видели самого натурального «брата по разуму» или даже целую колонию пришельцев, надо полагать «слипшихся» в порыве «делания-любви-а-не-войны». В местном филиале никто бы всерьез не принимал такие требования, но Институт был все-таки международным, а стало быть, подчинялся европейским нормам и ценностям. Хотя дело было, конечно, не в ценностях, а в финансировании из международных фондов. В любом случае, правды о Море не знал никто, все сведения сводились к немногословным рассказам сталкеров, которые все как один избегали контактов с этой подозрительной массой. Исключение составлял разве что Шаман, но его считали безумцем, и рассказанное им тоже стоило как следует фильтровать.

Так или иначе, до Моря он дошел. И, глядя в туманную даль, хмуро осознавал, что находится всего лишь на середине пути. Потому что никаких участков суши на радужной поверхности Моря не наблюдалось. Чтобы найти Остров, нужно отправиться в смертельно опасный путь по тому, что раньше могло называться «водной гладью», а теперь превратилось в тошнотворную киселеобразную субстанцию.

Нужна была лодка.

По узкой песчаной полосе берега он побрел на восток. По правую руку возвышались изломанные стволы мертвых деревьев. Здесь, рядом с Морем, жизни не было. Не было птиц, насекомых, да и не могло быть. В Зоне и без того практически нет живности, а Море на жизнь вообще действует угнетающе. На земную жизнь, разумеется. Потому как эта радужная масса чувствовала себя, надо полагать, превосходно.

Кот уже начал ощущать эту нарастающую тяжесть в голове и неприятные спазмы – словно кто-то старательно ощупывает твой мозг прямо под черепной коробкой. Сталкер скрипел зубами и старался не обращать на это внимания.

Лодка. Просто нужна лодка.

Никаких брошенных плавсредств поблизости не наблюдалось. Как бы не пришлось брести до самого Бердска. Там наверняка удастся отыскать старую плоскодонку или моторку. Но время, время…

Вечерело. Туман над Морем расползался рваными клочьями, наползая и на береговую полосу. Казалось, это не туман вовсе, а тяжелое дыхание монстра. Кот зябко кутался в «трофейную» куртку, даже не представляя, что было бы, не отбери он ее у подстреленного наркомана. Пару раз появлялся соблазн присесть на бревно или на камень, но он подавлял в себе убийственную слабость. Стоит только присесть – и он уже не встанет. Все, завод кончился, как у той игрушечной птички с ключиком в попке.